Уинифред Леннокс - Этюд в золотистых тонах Страница 4

Снуки присела за столик и скосила на Сандру подведенный до самых висков желтым и оттого кажущийся клоунским глаз.

— Привет, птенчики! Как вам мой новый и-имидж?

— Отпад! — простонал Бад. — Удар ниже пояса.

— Я не нарочно метила в это место, Бад, — кокетливо пропела Снуки. — Оно тебе еще пригодится. Или ты безнадежен?

— Проверим?

— В другой раз. Где ты выкопала этот костюмчик, Финч? Не иначе в бабушкином сундуке. Там еще много осталось?

— На мой век хватит.

— Эй! — Снуки просигналила официантке. — «Отвертку» мне! И пожелтее! Пью только то, что подходит по цвету, — пояснила она Сандре. — И не вздумай мне железяку приносить!

— О чем речь? — осведомился Бад.

— Мекки сострил в прошлый раз. Заказываю «Отвертку», а мне на подносе суют штуковину эту железную. Народ рыдал.

— Девочки, я вас оставлю на минутку, — сказал Бад, вставая.

— Иди, иди, не соскучимся. — Снуки отпустила его королевским жестом. — Но не возбухай, если место будет уже занято.

Сандру давно не коробила подобная манера изъясняться. Привыкла. Кроме того, грязные забористые словечки в исполнении Снуки звучали естественно и совсем не вульгарно. А может быть, сама она была так виртуозно вульгарна, что вульгарность ее воспринималась как стиль. «И-имидж», иначе говоря. Сандра так выражаться не умела и не пыталась научиться.

Снуки занялась принесенной официанткой «Отверткой» — коктейлем из водки с апельсиновым соком. Соломинка так и норовила выскользнуть из немыслимо длинных ногтей, выкрашенных золотым лаком. Вскоре поединок наскучил Снуки, и, вытащив соломинку, она отхлебнула прямо из бокала.

— Классный у тебя визажист, — сказала Сандра, рассматривая ее боевую раскраску. — И загар прямо как настоящий.

— А он и есть настоящий.

Снуки почему-то понизила голос. По ее вдруг заблестевшим глазам Сандра поняла, что сейчас услышит рассказ об очередном захватывающем приключении, до которых Снуки была большая охотница.

— Белая вилла в окрестностях Реджо-ди-Калабриа. Пальмы, магнолии и…

— Итальянский граф с волнистыми волосами и маслинами вместо глаз?

— Граф, это точно, но родной, английский. Рост шесть с лишним футов, ни унции лишнего веса, грация леопарда.

— Как патриотично!

— Будешь насмехаться, ни слова больше не скажу!

Но этого Сандра как раз опасалась меньше всего. Снуки так и распирало от желания поделиться впечатлениями.

— Такого со мной еще не было. Он меня попросту похитил. Увел прямо с подиума, я даже разгримироваться не успела. Не лично, конечно, подослал камердинера с запиской. Вывел меня чуть ли не под чадрой через служебный вход, погрузил в лимузин и по газам. Что? Куда? Оказалось, в аэропорт. Там уже самолет под парами. Четыре дня безумия и обратно. Поцелуй в темечко, кольцо с офигенным сапфиром и настоятельная просьба не болтать. До сих пор в себя прийти не могу.

— Мда, размах. А где кольцо?

— Дома, в сейфе. Музейная вещь. Все, больше ни слова.

— Темнишь. А был граф-то? Или, может, глюки одолели?

— Сказала б я тебе… Он без пяти минут женат. А от таких глюков я согласна всю жизнь тащиться.

— Полуженатые графы таких номеров не откалывают.

— Этот все может. Держись за стул. — Снуки приблизила губы вплотную к уху Сандры и шепнула: — Грегори Мортимер. Что, съела?!

Она торжествующе смотрела на Сандру, которая буквально потеряла дар речи. Вот это да! Грегори Мортимер, будущий граф Рэдклиф, потомок одного из древнейших родов Англии, неутомимый плейбой и красавец, известный тем, что ни разу не согласился на встречу с журналистами. Ни одного интервью или заявления для прессы, а уж донимали его дай Бог каждому! Всю его жизнь покрывала завеса тайны.

Охочая до скандалов публика вынуждена была довольствоваться слухами и сплетнями.

С год назад, например, в прессу просочились сведения, что молодой Мортимер обручился с Барбарой Торрингтон, фарфоровой красавицей и наследницей гигантского состояния, но, как и все остальные, этот слух ничем подтвержден не был.

Вот он, мой долгожданный шанс! — ликовала Сандра. Свое первое интервью Мортимер даст мне, никому не известной Сандре Финчли из «Уик-энд миррор». Это будет бомба, и она разорвется у всех на глазах!

Сандра живо представила себе, как явится к этому денди, — деловая, собранная, в строгом костюме, с блокнотом. Нет, с диктофоном, техника всегда создает особое настроение. Сначала тактично, а потом более жестко намекнет, что располагает информацией о его итальянских каникулах с некоей манекенщицей. Надо будет придумать достойную версию, чтобы Снуки не пострадала за свой длинный язычок. Мортимер, конечно, станет юлить и упираться, прикидываться невинной овечкой, метать громы и молнии, но она будет тверда и непреклонна. Вцепится в него бульдожьей хваткой.

Сандра тут же представила себя мускулистой собачкой, треплющей за штанину упирающегося Мортимера. Урчание, визг. Не очень-то привлекательная картина. Но с какой стати она должна церемониться? Он, похоже, с людьми не особо считается. Испорченный, избалованный аристократишка, пользуется людьми, как удобными вещами. Так почему бы и ей, Сандре, не попользоваться им?

— Ты что притихла? — Снуки тронула ее за локоть. — Прикидываешь, как повыгоднее сбыть мою информацию?

Сандра, не ожидавшая от приятельницы подобной прозорливости, удивленно взглянула на Снуки.

— Догадливая.

— А то! Как думаешь, почему я именно тебе все рассказала? Не возражаю, если моя история появится на страницах твоей дрянной газетенки. Милой паиньке Снуки никакая реклама не повредит.

Жалюзи на окнах в кабинете главного редактора «Уик-энд миррор» были, как всегда, приспущены. Он предпочитал принимать посетителей в полумраке, чтобы не так заметны были красные прожилки на длинном тонком носу — неизбежная расплата за любовь к пиву. Многие англичане платили эту дань обожаемому национальному напитку.

Джону-Ковентри Смиту было пятьдесят четыре года. Когда немцы в сороковом году разнесли в пух и прах город Ковентри, его еще и в помине не было на свете, но само событие произвело такое неизгладимое впечатление на его мать, что она добавила название города к имени своего первенца, при этом вполне здраво рассудив, что Джонов Смитов на земле пруд пруди, а вот Джон-Ковентри уж точно будет один.

Завидев Сандру, он пригладил уже почти несуществующие волосы на макушке и жестом пригласил подчиненную сесть. Сандра опустилась на краешек стула, приняв позу примерной ученицы, и преданно уставилась на босса. Первой начинать разговор не полагалось.