Хочу быть твоей - Кейт Хьюит Страница 4

Он снова взглянул на Талию, глаза которой были закрыты. Прежде розовое лицо стало бледным и бескровным. Золотистые ресницы легли на щеки, губы слегка приоткрылись. Она судорожно ловила ртом воздух. И вдруг глаза ее приоткрылись, и она встретилась взглядом с Ангелосом. На секунду он потерял равновесие, будто пропустил последнюю ступеньку лестницы. Он вдруг осознал, что рука его обнимает ее плечи, а груди ее упираются в его грудь. И когда она попыталась сесть прямо, он отнял свою руку.

– Простите, – прошептала она. – Со мной такого обычно не бывает.

– Разве? – бросил он, и она с неуверенностью взглянула на него.

– Нет…

– Дело в том, – сказал Ангелос, и голос его по‑прежнему был жестким, – что я о вас ничего не знаю, мисс ди Сионе. А вы хотите, чтобы я доверил вам свою дочь.

Секунду она смотрела на него, и взгляд ее был таким чистым, что ему вдруг стало стыдно за свой резкий тон и брошенные ей обвинения. Затем она перевела взгляд на Софию.

– Со мной все в порядке, София, – мягко сказала она, и Ангелос увидел, как лицо его дочери просияло. С дрожащей улыбкой она взглянула на Талию.

Сегодня это была первая женщина, был вынужден признать Ангелос, которую действительно волновали чувства его дочери. А также он понял, что с того момента, как София вошла в его кабинет, Талия никак не реагировала на ее увечье. Она вела себя так, будто шрам на лице его дочери не имел никакого значения. С одной стороны, это радовало его, с другой – обескураживало, потому что он по‑прежнему считал, что Талия ди Сионе совершенно не годится на роль няни. Никакой квалификации, никаких рекомендаций… он даже не знал, откуда она узнала об этой вакансии или зачем ей понадобилась эта работа.

И все же на уровне подсознания он чувствовал, что она является самой подходящей кандидатурой, его единственным выбором. Потому что она переживала за его дочь.

Пришла Елена с бокалом яблочного сока на подносе, и Талия взяла его, пробормотав слова благодарности.

– Мне очень жаль, что я доставила вам столько беспокойства, – сказала она, взглянув на Ангелоса из‑под ресниц. Сделав глоток, Талия добавила: – Теперь я в порядке, уверяю вас.

– Ничего страшного. – Ангелос помедлил. Талия действительно была лучшей кандидатурой на должность няни, и все же он колебался. Он любил ясность и четкость. И считал, что опыт и квалификация превыше всяких инстинктов. Когда‑то они его сильно подвели. И теперь он полагался только на факты, жесткие и непреложные. А всяческим эмоциям, инстинктивным или другим, не было места в его жизни.

И все же… Он видел, как Талия улыбнулась Софии и сказала что‑то, что заставило ее застенчиво улыбнуться в ответ. Поймав его нахмуренный взгляд, София нерешительно улыбнулась ему и незаметно подняла вверх большой палец. Это была первая женщина, которую она одобрила. Надо ли ему положиться на инстинкты своей дочери, как на свои собственные?

Решимость его окрепла. У него не было выбора. Сегодня он должен был нанять няню, потому что ему надо было возвращаться к работе и Софии нужен был присмотр. Он повернулся к Талии:

– Вы сможете подготовиться к отъезду в течение часа?

Талия заморгала, и перед глазами у нее снова все поплыло.

– К отъезду? – повторила она, и Ангелос нетерпеливо кивнул.

– Через час я должен быть на Каллосе.

Понимая, что это звучит глупо, Талия все же повторила:

– На Каллосе?..

– Это мой дом, – пояснил Ангелос. – Разве вы не читали объявление, которое я разместил, мисс ди Сионе?

– Spiti, – сказала Талия, вспомнив слова Софии, и черные глаза Ангелоса удивленно блеснули.

– Да, дом. – Он помедлил и взглянул на нее так, что по коже ее пробежали мурашки. – Значит, вы все‑таки говорите по‑гречески.

– Я знаю всего несколько слов. – Сделав глубокий вдох, Талия попыталась взять себя в руки. Она страшно смутилась от того, что чуть не упала в обморок перед Ангелосом Меной. Конечно, он посчитал ее слабой и беспомощной, а ведь она просто не ела целый день и потеряла много сил – эмоциональных и физических, – столкнувшись с незнакомой реальностью. Но сейчас ей было уже лучше. Она должна справиться с этим.

Выпрямившись, Талия поставила на стол бокал с соком.

– Мистер… Кирие Мена, боюсь, вы меня не совсем правильно поняли… – Талия почувствовала, как щеки ее вновь покраснели, когда Ангелос недоуменно и грозно сдвинул брови. Если она скажет ему, зачем на самом деле приехала сюда, он страшно разозлится. Она познакомилась с этим человеком всего лишь несколько минут назад, но уже поняла, что Ангелос Мена будет недоволен, если узнает, что она совсем не собиралась наниматься няней его дочери.

Но разве… ей непременно надо об этом говорить? Талия взглянула на Софию, которая взволнованно смотрела на нее. Ее темные волосы были зачесаны на лицо, чтобы скрыть шрам на щеке. Встретив ее взгляд, София робко улыбнулась.

– Parakalo, – прошептала она, и Талия знала, что это означает «пожалуйста». – Идите к нам, – добавила она, и голос ее был тихим и нерешительным.

Сердце Талии сжалось от сострадания – как и в первый момент, когда она увидела эту девочку. София хотела, чтобы она к ним приехала, хотя и всего на шесть недель. Однако за шесть недель Талия найдет способ спросить Ангелоса о книге. И, что более важно, она, возможно, поможет Софии. По крайней мере, предложит ей свою дружбу.

Так почему бы ей не согласиться на эту работу?

Потому что она была незнакомой и неожиданной, и ей придется иметь дело с такими вещами, которых она старательно избегала последние семь лет. Как она сможет помочь кому‑то, если она не может помочь самой себе? Она страдает паническими атаками, страшится будущего.

И конечно, приняв эту работу, она обманет эту семью, даже из лучших побуждений. Ведь она никакая не няня.

– Я… – начала она беспомощно, потому что не знала, что ей сказать.

София смотрела на нее щенячьими глазами, а Ангелос Мена явно злился от нетерпения. Как она могла отказаться? Разве она могла сказать «нет»?

– Ведь вы пришли сюда наниматься на работу, да? – жестко спросил Ангелос. – И я вам предлагаю эту должность, мисс ди Сионе. Вы согласны или нет?

Талия увидела умоляющие глаза Софии. Ангелос прищурил глаза. Вся его поза выражала нетерпение и раздражение.

– Да, – сказала она, и это слово застряло у нее в горле. Откашлявшись, Талия вздернула подбородок. – Да, согласна.

И тогда все пришло в движение. Ангелос стал отдавать приказы своей