Предчувствие счастья - Лил Алтер Страница 4

– Мне надо идти!

– Давай.

– Ничего если я ещё позвоню?

– Звони когда захочешь.

Уже отключившись, Бэлла сообразила, что так и не задала Сашке ни одного вопроса. Он узнал про её жизнь всё, она про его – ничего.

– Ты сегодня поздно засиделась! – Алекс был то ли удивлён, то ли недоволен.

– Зависла на телефоне.

– С кем?

– С Инкой. Ужин в микроволновке, я пошла спать.

В следующие дни, Бэлле не терпелось опять позвонить Сашке, но она не хотела показаться липучкой.

Через два дня от него пришло сообщение:

«Что не звонишь?».

«Сегодня».

Посреди февраля повеяло весной, и Бэлле захотелось петь, кружиться по комнате и улыбаться.

– Привет!

– Как ты?

– Нормально. Я заметила, что ты ничего не рассказал мне про себя. Борька сказал, у тебя третья жена и куча детей?

– Это он так шутит. Жена одна. Была. Я развёлся. А дети – сын и дочь, они с женой остались. Расскажи мне, что у тебя сегодня произошло.

– Ни-че-го. Каждый день – совсем как предыдущий.

– Такого не может быть. Как ты спала?

Разговор потёк сам собой, переходя с одного на другое, и Бэлла не заметила, как рассказала Сашке обо всём, что с ней случилось в этот день, и ещё много о чём.

Так они болтали каждые несколько дней, но Бэлла не могла сказать ему одного – про Алекса, про свои подозрения. Ей было стыдно и больно. Больно от измены мужа и стыдно, что она молчала и смирилась. Та отчаянная Бэлка, которая нравилась Сашке, никогда бы не смирилась. Она бы бросила правду в лицо Алексу и ушла, гордо выпрямив спину.

Глава 5

В Фейсбук пришёл дружеский запрос от Борьки или, как его теперь звали, Бенджамена. Бэлла не могла понять, почему он решил поменять имя. Даже той молоденькой и погружённой в себя, Бэлле всегда казалось, что Борька ужасно страдал из-за смерти матери. Его отец не женился второй раз и заботился о Борьке как мог. Хоть Борькин отец и был очень хорошим человеком, он не мог заменить сыну материнской любви и ласки. Борька прикрывал боль насмешками и сарказмом.

Как-то Борька пришёл к Бэлле домой и очень понравился её маме: высокий, стройный, черноглазый, с тёмными вьющимися волосами, он и правда был симпатичным парнем, но почему-то не вызывал в Бэлле никакого интереса кроме дружеского.

Сашка тоже пришёл в гости один раз, и это закончилось плачевно. Родителей не было дома, зато бабушка сразу его возненавидела, невероятно удивив этим Бэллу. Каждые две минуты, бабушка вбегала в комнату, где они сидели на диване, и повторяла:

– Я здесь, на кухне! Вы тут не вздумайте! Я всё вижу!

– Бабуля, мы же просто разговариваем, Саша меня проводил, вот я его и пригласила чаю выпить и согреться.

– Нечего всяких хулиганов тут приглашать! Сразу видно, пьяница!

– Бабушка! Как ты так можешь! Он мой друг!

– Видали мы таких друзей!

Сашка ушёл так и не дождавшись чая. Хотя потом весело смеялся:

– Ну и бабуля у тебя! Молодец! Боевая! Глаз с тебя не спускает, так и надо!

– Извини, не знаю, что на неё нашло. Обычно она моих друзей не трогает.

– Это потому, что я не друг, – и Сашка поцеловал её.

– Может быть, – млея от прикосновения его губ ответила Бэлла, мгновенно забывая и о бабушке, и обо всём остальном.

Дома у Сашки она тоже была всего раз – и даже не помнила зачем. Бэлла вежливо поздоровалась с его мамой, но та только пробурчала под нос: «Приличные девушки вечером к мужикам домой не ходят!» – и ушла в соседнюю комнату смотреть телевизор.

– Она просто устала после смены, хочет отдохнуть в тишине и покое, а тут мы.

– Странно, обычно я мамам нравлюсь.

– Не обращай внимания, она не со зла.

Их родители так никогда и не встретились.

Днём, когда Алек делал домашку в своей комнате, Бэлла погуглила название Борькиного бизнеса. Поиск в интернете выдал успешную процветающую компьютерную компанию. А вот и фотографии основателя и владельца: Борька в своём офисе; Борька на встрече с какими-то деятелями; Борьку награждают трофеем за что-то, и он победно поднимает его над головой. Он слегка поседел, держался увереннее и вальяжнее, но в остальном почти не изменился.

Бэлла приняла его в друзья и позвонила с мессенджера. Ответил он сразу, довольный и счастливый:

– Привет! Я столько лет ждал твоего звонка!

– Опять издеваешься? А вроде на фотках в интернете – солидный серьёзный мужчина.

– Это я только прикидываюсь. А на самом деле, каким был обормотом, таким и остался.

– Ты всегда был хорошим.

– Да, как говорится, «nice guys finish last», или «на хороших воду возят». Так ты теперь дома сидишь?

– В основном. Выхожу только в магазин. Скука страшная.

– Со скуки в воспоминания о прошлом ударилась?

– Наверно. Подумала: как там дела у старых знакомых?

– Мне скучать не дают – вот сейчас новый контракт подписываю. Кстати, ты же в этом разбираешься, может посоветуешь? Моя благодарность будет безгранична в пределах разумного.

– Конечно, что у тебя за контракт? Рассказывай.

Они начали обсуждать детали делового сотрудничества, предложенного Борьке очень солидной фирмой, и Бэлла с удовольствием окунулась в свой прежний мир. С трудом начали поворачиваться шестерёнки в мозгу, ей даже казалось, что она слышит ржавый скрежет – она так долго не использовала свои знания и профессиональный опыт. Бэлла была в своей стихии, ей нравилось разбирать с Борькой тонкости сделки.

– Ладно, надеюсь тебе наш разговор на пользу пошёл, – заключила она наконец. – Мне надо идти ужин готовить.

– Найми домработницу! С твоим умом надо в угловом офисе работать, а не дома сидеть.

– Спасибо! Пока!

Бэлла не хотела бросать работу, но Алекс настоял – мол ребёнку нужна мать дома. Его заработка должно было хватить на всё, и Бэлла согласилась. Но ей иногда снилось, что она сидит в офисе и подготавливает документы для важного клиента, или ведёт переговоры о большой сделке, как человеку у которого ампутировали руку всё ещё кажется, что она болит. Фантомная боль, так это называется.

Глава 6

Прошло несколько недель и как-то, посередине обычного уже разговора, Сашка спросил:

– Бэл, что у тебя не так?

– Ты о чём?

– Ты мне чего-то не договариваешь. Что произошло?

И Бэлла вдруг расплакалась, как маленькая девочка. Она рыдала, размазывая по лицу слёзы и утирая нос рукавом халата, и кляла себя за слабость.

– Ну, не плач, успокойся.