Патриция Уилсон - Три любовных романа Лучшие из лучших — 1996 (из второго десятка). Страница 43

Кэсси не знала, как быть. Если бы она не любила его, все было бы просто, она ни за что бы не уступила. Она ведь не дура и знает, что любой суд решит дело в ее пользу, считая, что ребенку прежде всего нужна мать. Но скандальная шумиха, вся эта ужасная тяжба… Имя Джордана будет вываляно в грязи, и его родители никогда не оправятся от такого удара. Но, уступи она и выйди за него, вся жизнь Джордана будет исковеркана.

Если же она начнет борьбу, то причинит боль не только ему, но и себе, и всем его близким. Когда он вернулся, Кэсси так и сидела, в пальто, держа в руке чашку с остывшим чаем.

Судя по всему, это был его обеденный перерыв, и он воспользовался оставшимся у него ключом, так что его внезапное появление в гостиной застало Кэсси врасплох. Когда он сказал, что вернется в пять, она поверила. Он умудрился в очередной раз начисто выбить ее из колеи.

– Итак? – От его острого, все подмечающего взгляда не укрылось, что Кэсси сидела все в той же неподвижной позе, в какой он ее оставил. – Я готов выслушать любые ваши доводы.

Она молчала, и он подошел ближе, устремив взгляд на ее бледное лицо.

– Кэсси, – смягчившимся голосом спросил он, – с вами все в порядке?

Секунду она молча смотрела на него широко открытыми, полными тревоги глазами, потом отвернулась, признав свое поражение. Не было в нем ни намека на любовь. Просто он из чувства долга решил взвалить на себя ответственность, даже если тяжесть этой ответственности в конце концов сломает всю его жизнь.

– Я сидела и думала, но, что бы ни, придумывала, все причиняет кому‑то боль, – едва слышно произнесла Кэсси. – Я просто не знаю, что делать.

– Зато я знаю! – твердо сказал Джордан и, взяв ее за руки, поднял со стула. – Меньше всего я хочу, чтобы было плохо вам.

Нежданная нежность ошеломила Кэсси. Она даже пошатнулась, и Джордан, приняв изумленное выражение ее лица за симптом близкого обморока, снова быстро подхватил ее.

– Вы сказали, что с вами все в порядке, – укоризненно напомнил он ей.

– Я… я совершенно здорова, – неуверенно сказала она.

– В таком случае скорее надевайте свою сногсшибательную меховую шапку, – улыбнулся он. – Я приглашаю вас пообедать со мной.

– А как же газета?! – воскликнула Кэсси и по его недовольному ворчанию поняла: он напрочь забыл, что ему нужно возвращаться в редакцию. Подойдя к телефону, он набрал номер секретаря и попросил своего заместителя.

– До конца дня меня на месте не будет, Бэрри, – сообщил он. – Все вопросы подождут до утра. – Минуту он молча слушал, затем добавил: – Прекрасно, с этим ты справишься сам. Соедини меня с Гаем Мередитом. Интересно, что он собирается сказать и как объяснит ее отсутствие на работе, подумала Кэсси, однако Джордан не привык давать объяснения.

– Кэсси не придет, – сообщил он, как только Гай взял трубку. – Придется тебе опять поработать одному. – Секунду‑другую он молча слушал, напряженно хмурясь, затем резко бросил в трубку: – Разумеется, с ней все в порядке. Перестань изображать из себя сердобольную мамашу!

– Неужели обязательно разговаривать с Гаем в таком тоне? – возмутилась Кэсси, когда Джордан снова повернулся к ней.

– Только так, – раздраженно бросил он. Но, посмотрев на нее, сразу смягчился. – Надевайте свою русскую шапку, на улице холодно, – миролюбиво проворчал он, – и, если вам так уж необходим Гай в роли крестного отца, я не против. Пока же на меня ложится ответственность заботиться о вас, а Гай пусть занимается газетой!

Оказалось, что, пока Кэсси сидела у себя в квартире, с тревогой ожидая прихода Джордана, он успел уже все обдумать насчет предстоящего бракосочетания и просто не дал ей времени предложить собственные варианты.

– Вы думаете, ваш отец захочет участвовать в свадебной церемонии? задумчиво спросил он ее за обедом. Не было никакого смысла упираться и говорить, что его планам не суждено осуществиться. Кэсси поняла это, бросив быстрый обеспокоенный взгляд на его лицо. Ей, как видно, придется пройти через все это.

– Я… я думала, что у нас будет спокойная гражданская церемония, с. тревогой сказала она.

– При моей‑то матери? – усмехнулся он. – Только представьте себе, Кэсси. Ваша мать будет в Соединенных Штатах, и мое мнение – пусть она там и остается, если, конечно, вы не против. – Кэсси покачала головой, и Джордан решительно продолжил: – На бракосочетание мы отправимся из моего дома. Все как следует подготовим и приедем ко мне на день раньше, и в церковь вас повезут прямо оттуда. А я переночую в гостинице.

– К‑когда? – выдавила Кэсси, побледнев как полотно. Долгие годы она ощущала себя обузой для близких, но с тех пор, как она пошла работать, ее жизнь принадлежала только ей одной, и вот теперь придется отказаться от этого и встречать каждый новый день с мыслью о том, что она обуза на шее Джордана.

– Как можно скорее, – решительно сказал он, жестом показывая официанту, что пора принести счет. – У нас есть свой дом, что может нам помешать?

Кэсси не ответила, но прекрасно знала, куда они едут, так как Джордан свернул на шоссе, ведущее из города, и помчался на север. У них будет свой дом. До сих пор у нее не было времени подумать об этом. Мысленно она представляла себе квартирку в незнакомом, неприветливом городе. У Джордана же был свой дом, который теперь станет и ее домом.

Ей совсем не хотелось выходить из машины, когда он наконец подъехал к дому и остановился на усыпанной гравием площадке у белого парадного входа.

– Ну же, Кэсси, – ласково сказал он, открывая дверцу. – Вам правда не о чем беспокоиться, даю слово.

В ее характере не осталось и следа прежней ершистости, призналась себе Кэсси, шагая к дому. Она стала совершенно другим человеком и теперь с трудом вспоминала, какой была. Она чувствовала себя беззащитной, напуганной и в любую минуту могла расплакаться.

– Я сейчас разожгу камин, – сказал Джордан, помогая ей снять пальто. – А вы пока просто побродите по дому. Мне бы хотелось, чтобы вы заглянули в каждую щелку, в каждый угол и затем вернулись с многочисленными жалобами и предложениями. Я сделаю все, как вы скажете.

Он мягко подтолкнул ее к двери из холла, и Кэсси начала осмотр с нижних помещений, намеренно не заходя в гостиную. Связанные с нею воспоминания были все еще болезненно свежи. Сначала нужно как следует взять себя в руки.

Дом был большой и просторный, обставленный уютной красивой мебелью, с прекрасной кухней и не менее великолепным вторым этажом. Кэсси вдруг стало ужасно одиноко, будто она очутилась здесь не по праву (да ведь так оно и было!), и когда она неожиданно вошла в спальню Джордана, то почувствовала, как испуганно забилось сердце. Все в этой комнате говорило о нем: краски, картины, настольная лампа, – и она не удивилась, увидев двуспальную кровать. Он бы просто не уместился на обычной кровати. Ей вспомнилось, как он ночевал в ее квартире на маленькой кушетке, вспомнились его чуткость и доброта. Ну а сейчас? Разве сейчас он не так же добр и внимателен к ней? До чего же хочется вернуть то время с его спокойными товарищескими отношениями, но, увы, все это в прошлом.