Дети миллиардера. Требуется бабушка! - Мария Сергеевна Коваленко Страница 48

– Варька, ко мне сейчас такой породистый мужик приходил! Закачаться! По твою душу, между прочим.

Сердце сжалось, но я смогла взять себя в руки.

– Константин? – уточнила охрипшим, как от простуды, голосом.

– Да! Константин! Я весь коридор слюной закапала, пока он о тебе расспрашивал!

– Прости… – Сердце сжалось еще сильнее. До боли.

– Ты почему не призналась, что прячешься от шикарного самца?! Вообще-то, о таком предупреждать нужно! Я от передозировки мужской харизмой чуть инсульт миокарда не схватила.

– Инфаркт, – пришлось поправить эту двоечницу.

– Слушай, от такой красоты можно и инсульт, и инфаркт заработать! Неужели этот пижон сделал тебе что-то плохое? На маньяка вроде не тянет. Только если на эротического.

– Он не сделал…

Открывать душу не было моральных сил. Тем более по телефону. Но Марина все пять курсов пыталась свести меня с разными парнями, так что надеяться на быструю капитуляцию не приходилось.

– Тогда почему ты до сих пор не в его больших, сильных руках? – с придыханием произнесла подруга.

– Так получилось…

– Эту фразу я обычно говорю про своего первого. Этот твой на «так получилось» не тянет. Минимум на «сильно повезло». Так что зубы не заговаривай! Рассказывай, кто из вас согрешил!

– Марина…

– Я двадцать три года Марина.

– Я… я его обманула.

– Ты? Этого мужика? – недоверчиво протянула она. – Варь, а ты точно ничего не путаешь? У тебя ж даже в барах никогда соврать не получалось. До восемнадцати одни фруктовые коктейли на дискотеках пила.

– Я не готова сейчас об этом рассказывать. Давай в другой день. Пожалуйста! – Переносицу снова начало ломить, а глаза стали влажными.

– Ты что, воешь там? – Марина будто видела сквозь стены и километры.

– Правда, давай завтра. – Пока действительно не завыла, нужно было закругляться.

– Да-а… Дела! – Подруга поцокала языком. Потом сказала что-то в сторону, наверное, маме. И снова вернулась ко мне: – Может, к тебе приехать? Ты адрес скажи. Я мигом!

– Спасибо. Не стоит… – Я обвела взглядом скромное временное жилье.

Вряд ли Марина удивилась бы обстановке. Однако не хотелось никого видеть.

– Еще как стоит. Я по голосу чувствую, что тебе нужно! Поплачешь у меня на плече, выговоришься.

– Давай завтра. Где-нибудь.

– Ну не хочешь у себя там… не знаю где, можем в городе сегодня встретиться! – Подруга включила режим бронепоезда и, кажется, не собиралась останавливаться. – В нашем любимом кафе возле Исаакиевского! От метро недалеко. Добраться просто.

– В кафе… – Мысленно представила зареванную себя среди счастливых посетителей кафе, и на душе стало совсем паршиво.

– Только не говори «прости, я не могу»! – Марина все же знала меня слишком хорошо.

– Не могу. – Рухнув на ближайший стул, я обхватила себя свободной рукой.

– Варька, ну ты и… коза. – В трубке послышался вздох. Причем какой-то странный, с эхом.

– Извини…

Сама не знаю почему, но я будто почувствовала Арбенина. Он словно находился где-то рядом. Лишь руку протяни – и прижмет к своей широкой груди. Зацелует. Убаюкает.

Наваждение какое-то.

– Лучше бы ты вместо этого «извини» сказала что-нибудь нужное. Например, дом и улицу, – раздраженно бросила подруга.

– Птица-говорун временно не в строю. – Уже зная, чем займусь в ближайшие полчаса, я подтянула к себе упаковку салфеток и до боли закусила губу.

– Ладно, птица… – Марина как-то непривычно быстро сдалась.

– Пока.

Не дожидаясь коротких гудков или новой просьбы, я положила телефон на тумбочку. Вздрогнула от нахлынувшего отчаяния… и словно откуда-то издалека неожиданно услышала глухое любимое «Русалка». Как в бреду!

* * *

После разговора с Мариной стало совсем худо. Еда не лезла в рот. На чашку с чаем я не могла даже смотреть. А слезы все не заканчивались.

Это была какая-то душевная мясорубка. Я перекручивала саму себя изнутри. Эмоции, чувства и мечты – круг за кругом.

Раньше от слез становилось легче. После смерти папы только они меня и спасали. Теперь проверенное лекарство не работало. Кучка использованных салфеток с каждым часом становилась лишь больше и больше. Голова уже гудела. А за ребрами все так же пекло.

Ума не приложу, как бы дотянула до завтрашнего дня или хотя бы до вечера. Но в обед телефон снова зазвонил.

– Марин, мы же договорились. Завтра, – заметив на экране имя подруги, сразу же произнесла я.

– Варя, солнце, выручай! – Будто случилось что-то нехорошее, она застонала. – Я в больнице! Ногу сломала. А родители за городом, на даче. Можешь хоть ты ко мне приехать? – всхлипнула Марина. – Адрес сейчас пришлю, такси тоже могу вызвать. Ты только поспеши… Мне одной здесь очень плохо!

* * *

В больницу я собиралась с такой скоростью, словно помощь нужна была мне самой. Не глядя в зеркало, плеснула в лицо холодной водой. Быстро переоделась. И, схватив сумочку, помчалась на остановку.

От тревоги за подругу все проблемы временно отошли на второй план. Чтобы не разреветься в самый неподходящий момент, я запретила себе вспоминать Костю и его детей. Бегло просмотрела в интернете информацию о переломах. И, когда автобус остановился возле больницы, была уже почти обычной Варей.

С красноватыми глазами, слегка опухшим носом и бледным цветом лица. Не красотка с райских островов, но и не тот слезливо-сонный призрак, что смотрел на меня сегодня из зеркала.

«Русалка, которая превратилась в сушеную воблу», – усмехнулась я самой себе, открывая дверь приемного отделения.

С поиском нужной палаты тоже повезло. Услышав фамилию подруги, администраторы, которые обычно не отличались обходительностью, как-то странно переглянулись. Потом одна из них с самой радушной улыбкой сообщила, куда идти, на какой этаж подняться и, как слабослышащей, рукой показала, где находится лифт.

В шоке я не придала значения такой странности. Поблагодарив, побежала в нужном направлении. И лишь в самом лифте, пока он медленно тянулся с первого этажа на восьмой, задумалась.

Вчерашнее расследование Арбенина, звонки от друзей и с кафедры, попытка Марины выяснить адрес и вот теперь нога… Раньше такого набора хватило бы на месяц, а то и на квартал. Все эти события случились слишком быстро для моей тихой, спокойной жизни – всего за сутки, чуть ли не одновременно. Будто под чьим-то умелым руководством.

Возможно, если бы ехать пришлось не на восьмой, а на восемнадцатый этаж, я бы даже додумалась, что это за талантливый руководитель. Но вместе со звонком лифта улетучилась и бдительность.

Надпочечники впрыснули в кровь свежую порцию адреналина. Яркий свет из окон ударил по глазам. И, не замечая никого на пути, я заторопилась по узкому коридору к палате Марины.

Очень хотелось поскорее попасть к подруге. Успокоить ее и