Мелани Милберн - Отдать все, кроме сердца Страница 5

— Зачем ты это сделал? — с отчаянием спросила она, остановившись у окна. — Почему именно его отель?

— Помнишь нашу последнюю встречу?

Натали слишком хорошо ее помнила. Пару месяцев назад Натали приехала в Париж на выходные посетить выставку тканей. Лаклан навещал друга, который отмечал свое восемнадцатилетие за городом. Его с позором выставили из шато родителей друга после того, как он напился и устроил скандал.

— Да, — с укором сказала она. — Я с трудом очистила пальто от запаха алкоголя и рвоты.

— Ну да. Но тогда я увидел на заднем сиденье открытый журнал. Там была статья про Анжело и его последнюю любовницу — двадцатилетнюю богатую наследницу из Техаса.

Натали попыталась подавить укол ревности, который пронзил ее при воспоминании о той статье. Там было фото с поразительно красивой девушкой, которая буквально висела на руке Анжело на какой-то светской вечеринке.

— И что? — спросила она. — Он не первый раз привел с собой на вечеринку безмозглую грудастую красотку.

— Нет, не первый раз, — согласился Лаклан. — Но я впервые видел, как тебя это расстраивает.

— Я не расстроилась! — быстро возразила она. — Мне просто было противно.

— Это одно и то же.

Натали резко выдохнула и снова зашагала по комнате.

— И ты решил отомстить ему, разгромив один из самых роскошных гостиничных номеров в Европе? Только потому, что решил, будто я немного расстроена?

— Знаю, знаю, знаю, — виновато зачастил Лаклан. — Теперь это звучит так глупо… Наверное, я просто сердился: у него жизнь так хорошо складывается, а у тебя — нет.

Натали нахмурилась.

— О чем ты? — переспросила она. — Я самостоятельно управляю успешным бизнесом. Плачу за свой дом. Я довольна своей жизнью.

— Довольна? — уточнил он. — Правда? — Тишина стала ей приговором. — Ты работаешь круглые сутки, — продолжил Лаклан. — И никогда не ездишь в отпуск.

— Я просто ненавижу летать.

— Для этого есть психотерапевтические программы.

— У меня нет на это времени!

— Это из-за того, что случилось с Лайамом? — спросил Лаклан. — Ты ни разу не садилась на самолет с тех пор, как погиб Лайам…

Вина схватила Натали за горло когтями. Их брат утонул в Испании много лет назад. Она все еще помнила, как маленький белый гроб с телом Лайама грузили в самолет. Она наблюдала за процессом со своего места у окна. Сидела там и смотрела, ощущая пустоту и боль в груди. Она была виновата в том, что брат утонул в бассейне…

— Мне нужно идти, — сказал Лаклан. — Меня переводят.

— Куда переводят?

— Просто сделай то, что говорит Анжело, пожалуйста! — опять стал умолять он. — Нат, прошу тебя, сделай то, что он хочет! Он обещал не сообщать прессе. Я вынужден принять его помощь. Иначе моя жизнь кончена. Пожалуйста!

Натали сжала пальцами переносицу, пока из глаз не брызнули горькие сердитые слезы. Клетка ее совести захлопнулась. Она оказалась в ловушке.

Анжело заканчивал работу над малайзийским проектом, когда секретарша сообщила ему о визите Натали Армитаж. Он откинулся в кресле и довольно улыбнулся. Такой возможности он ждал очень давно. Ждал, когда она будет умолять, просить и подлизываться. Настало время платить за горе, которое она ему причинила, когда так бессердечно ушла…

— Вели ей подождать, — сказал он. — Мне нужно полчаса, чтобы разобраться со срочными бумагами.

На другом конце интеркома быстро обменялись репликами, и Фиона снова обратилась к нему:

— Мисс Армитаж говорит, что не будет ждать. Если вы сейчас ее не примете, она сядет на поезд в Эдинбург, и вы ее больше не увидите.

Анжело медленно побарабанил пальцами по столу. Он привык к упрямству Натали. Ее независимость была одной из черт, которые восхищали его с самого начала, но в конце концов именно это ее свойство и принесло ему больше всего проблем. Она наотрез отказывалась подчиняться его воле.

Обычно все делали то, что он им велел. С раннего возраста Анжело отдавал приказы, и им подчинялись. Вместе с огромным состоянием приходит власть, и люди это уважают.

Но не малышка Тати!

Он наклонился и нажал кнопку интеркома:

— Скажи, я приму ее через пятнадцать минут.

Не успел он снова откинуться на спинку кресла, как дверь распахнулась и внутрь ворвалась Натали. Ее каштановые волосы со светлыми прядями были растрепаны, лицо раскраснелось от гнева. Она сжимала кулаки и сверкала синими глазами.

Анжело видел контуры ее великолепной груди, поднимавшейся и опускавшейся под блузкой.

— Ты… ты ублюдок! — крикнула она.

— Дорогая, — сказал он, — я тоже очень рад тебя видеть. Сколько времени прошло? Четыре часа?

— Куда ты его увез? — гневно спросила она.

— Кого? — Анжело выгнул бровь. Натали яростно прищурилась.

— Моего брата, — сказала она. Я не могу с ним связаться. Он больше не отвечает на звонки. Откуда мне знать, что с ним все в порядке?

— Твой брат в хороших руках, — сказал Анжело. — Пока ты делаешь все, что нужно. Можешь мне доверять, Натали.

Она фыркнула в ответ:

— Я скорее доверюсь гадюке!

Анжело тонко улыбнулся:

— Боюсь, гадюка не обладает влиянием на итальянский магистрат в отличие от меня. Я могу вызволить твоего брата из неприятностей одной подписью. — В подкрепление своих слов он взял ручку: — Так что, согласна?

Глаза Натали сфокусировались на ручке. Она стиснула зубы и сглотнула. Анжело наблюдал по выражению ее лица, как она борется с собой, сопротивляется его воле.

— Ты не заставишь меня спать с тобой! — прошипела она. — Ты можешь заставить меня надеть это дурацкое кольцо, но больше ни к чему не принудишь!

— Ты будешь моей женой в полном смысле этого слова, — возразил Анжело. — На публике и наедине. Иначе сделка отменяется.

Она еще сильнее стиснула зубы, так, что он услышал скрип.

— Не думала, что ты можешь так низко пасть, — сказала она. — Ты мог бы получить любую. Женщины в очередь выстраиваются, чтобы быть с тобой. Зачем тебе жена, которая не хочет быть с тобой? Что ты надеешься получить?

Анжело медленно крутанулся в своем эргономичном кресле из стороны в сторону, рассматривая ее разъяренное лицо.

— Мне нравится мысль, что я смогу тебя укротить, — заявил он. — Ты как красивая дикая кобылка — брыкаешься и кусаешься.

— И ты решил накинуть мне на шею лассо и плетью заставить подчиниться? — Она брезгливо скривила губы. — Удачи в этом занятии.

Анжело лениво улыбнулся:

— Ты же меня знаешь, Тати. Мне нравятся сложные задачи — чем сложнее, тем лучше.

Она сердито свела брови: