Ванесса Грант - Роковое пари Страница 5

– Вы можете усмирить вашу тетю? – спросил мужчина.

– Усмирить? Что же она… что, вы полагаете, она такого сделала? – «Полагаете» – удачное слово, подумала Сара, не допускает никакой двусмысленности. Она старалась сохранить на лице маску безразличия, следуя наставлениям своего отца: «Никогда не позволяй никому думать, что ты жалуешься. Не выдавай своих чувств, если только от этого ты не выигрываешь».

Что же натворила тетя Лори на этот раз?

– Она показала вам извещение о выселении? – спросил он.

– Она не смогла его найти. – Ее тетя, конечно, лгала. Лори не отличалась большой приверженностью правде.

Его глаза сузились под густыми темными бровями, но он усмехнулся, изобразив удивление.

– Тогда это займет еще немного времени. Хотите кофе? – он показал рукой в сторону чайника, стоявшего на шкафчике с папками.

– Нет, спасибо, – отказалась Сара.

– Ваша тетя впала в детство, – продолжал он. – Я, конечно, не выселю ее, если ей некуда деться. Хотя она далеко не бедна: она продала свой трейлер прошлым летом за двадцать тысяч. И смею вас уверить, она их здесь не растратила и никуда отсюда не уезжала, чтобы потратить их где-нибудь еще…

Что он мог знать о финансовых делах тети Лори? Сара открыла, было протестующе рот, но его это не остановило.

– Если она не съедет, я начну против нее процесс, и будьте, уверены, я его выиграю.

– Вы, должно быть, знакомы с судьей? – огрызнулась Сара, и сама была шокирована скрытым смыслом своих слов.

Он никак не отреагировал, просто спокойно уселся в свое большое кожаное кресло. Оказалось, ее слова совсем его не задели. Он говорил, что представляет город, но Сара воспринимала это по-другому, полагая, что здесь все делается по указанию этого человека.

Сара беспокойно заерзала в кресле, когда он вытянул свои длинные мускулистые ноги в ее направлении, ей казалось, что он смотрит на нее и в любую минуту может прикоснуться к ней. Ей внезапно стало жарко, и она расстегнула пальто. Она поймала себя на том, что с любопытством разглядывает его ноги в кожаных туфлях, он уже успел переодеть обувь. Протянув ногу, он стал поглаживать ею загривок Кэси, отчего собака блаженно заурчала, а Сара внезапно почувствовала ужасную слабость.

Алекс сощурил глаза, пристально глядя на Сару. У нее возникло неприятное ощущение, что он понимает все, что с ней происходит. Она с трудом произнесла, заикаясь:

– Что… что такое моя тетя вам сделала? Да она… ради Бога, она же безобидна, как ребенок.

Около его рта она заметила сеть морщинок – следы смеха, конечно, подумала Сара, он не похож на человека, который много пережил.

Выпад Сары развеселил его.

– Она просто бедствие, ваша тетя. Поверьте, это отнимет у меня много времени, но, если вы сами не усмирите вашу тетю, я от нее избавлюсь. – Сара снова хотела что-то сказать, но он мягко перебил ее: – И вообще, почему бы нам не поговорить о делах вашей тети за хорошим обедом? Тогда и обсудим, как лучше справиться с ней.

Сама мысль усмирить тетю Лори показалась Саре абсурдной, но она сжала губы и спросила:

– В чем вы, собственно, ее обвиняете?

– Я расскажу вам все за обедом. Не думаю, что вам впервые приходится выручать свою тетю из затруднительного положения, но почему бы сперва не подкрепиться?

– Мистер Кэндон…

– Алекс, – поправил он. – Пожалуй, я лучше подброшу дров в камин и пододвину ваше кресло ближе к огню.

– Зачем? – инстинктивно она понимала, что перед ней человек, который ничего не делает без определенной, цели.

– После сегодняшнего путешествия я конечно, не вправе озадачивать вас какими бы то ни было проблемами, предварительно хорошенько не накормив. В конце концов, Элизабет-Лейк имеет репутацию гостеприимного города. И я могу предложить вам теплый очаг и хороший обед.

В свое время ей не раз предлагали деньги, чтобы получить место в гостинице, когда не было мест, или приобрести билеты на концерт, когда они были распроданы. Но впервые ей предлагали в качестве взятки тепло и пищу. Это показалось ей забавным, и она спросила с усмешкой:

– В каком-нибудь ресторане? – Где-то внутри она слышала голос отца: «Не позволяй ему вскружить тебе голову. Охлади свой пыл, держи все под контролем».

– У меня дома, – сказал он, – Не в ресторане.

У него дома. В его голосе не было ничего вызывающего, и все же на секунду в ее воображении всплыли образы… Его рука, ласкающая строгие контуры ее лица, заставляющая тело трепетать… он дотрагивается своими губами до ее прикрытых век… и эти губы вдруг становятся такими нежными, когда, приблизившись, хотят завладеть ею… Нет!

Сара почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо. Она резко отвернулась, бросив взгляд на картину, где было изображено тихое озеро, окруженное по-осеннему золотым лесом. За ее спиной вскочила на ноги собака.

– Лежать, Кэси!

Сара облизнула внезапно высохшие губы и спросила, не оборачиваясь:

– Так выглядит ваше озеро осенью?

– Да, это оно.

Казалось, не его голос заставлял вибрировать каждую клеточку ее тела, а что-то необычное в ней самой. Что же с ней произошло, откуда эти странные образы, от которых сжималось сердце и лицо краснело, как у семнадцатилетней девчонки? Может быть, дело все-таки в нем… не в ней… Просто потому, что он такой мужественный, сильный и это суровое место его дом?

Она взглянула на него: он улыбался и его лицо стало совсем другим.

– Не волнуйтесь, собака будет хорошо себя вести, – пообещал он, – у Кэси мягкий характер.

Кэси замахала, как веником, своим огромным хвостом, услышав собственное имя. Сара посмотрела на нее. «Мягкий характер», что-то не верится. Такой же, как у хозяина?

Каким бы Алекс Кэндон ни был, но только не слабохарактерным. Хозяин и его собака, оба, были огромными, сильными и немного пугающими. Что касается собаки, Сара понимала, отчего ей было страшновато: эти огромные клыки… А человек… что ж, наверное, дело было не в нем, а в том месте, где он жил. Сара привыкла к своему мирку, в котором чувствовала себя в безопасности рядом с любыми мужчинами. Она привыкла к Брэнде, работающей за стеной, к залу, забитому посетителями ресторана. И уж никак не к мужчине, говорящему «у меня дома» и обещающему хорошее поведение его собаки, не обмолвись ни словом о своем собственном. Одному Богу известно, сколько времени прошло с тех пор, как она оставалась вдвоем с мужчиной, особенно незнакомцем.

В последний раз я была с Кевином, подумала она, и вдруг в ее памяти вспыхнула яркая картина, как все это было.

– Ну что? – вопрошающе взглянул на нее мэр Элизабет-Лейк. – Стоит немного расслабиться? Вы выглядите, словно не покладали рук с самого утра.