Лианна Уилсон - Ошибок не избежать Страница 5

— Я удостоился нескольких призов. Какую кухню вы хотели бы освоить?

— Всякую, но в основном французскую. Например, научиться делать шоколадное суфле или крем-брюле.

— Французскую? Гм… — Он сглотнул, пытаясь скрыть свое замешательство, и поскреб подбородок. — Ага. — Ему были знакомы французский картофель фри, французский луковый суп, французский батон и несколько возбуждающих чувственность французских вин. Возможно, ему удалось бы разработать новое блюдо французской кухни… какой-нибудь чили с круассаном. Но будет ли это съедобно?..

— Вы обладаете достаточной квалификацией?

Свою репутацию он заработал на самом жгучем чили, какой только можно было попробовать к северу от Рио-Гранде. Свой пивной бар он назвал «Погребок железного коня», потому что только железный желудок мог переварить острый чили с крепким пивом. Правда, он создал еще яблочный пирог и десерт, от которого у женщин слюнки текли…

Чем не французская кухня?

— Само собой, — заявил он и с ужаснейшим акцентом добавил, пряча за широкой улыбкой свое замешательство: — Уи, мамзель.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Маму Эмили, как и вас, заботит только карьера».

Это мимолетное заявление два дня спустя еще звучало обвинением в голове Сидни. Она не отрицала верности сравнения между ней и его… Шейлой, кем бы та Люку ни приходилась. Хотя Сидни сознавала, что это не совсем так. Мать маленькой Эмили получила то, чего Сидни не досталось, — собственного ребенка. Как же могла эта женщина бросить свою дочь, словно заезженную пластинку?

Сидни шуршала бумажками на своем письменном столе, признавая, что неуместно было сравнивать ее и мать Эмили. Она решила, что поспешное умозаключение Люка все-таки легче проглотить, чем жуткий, ставший ненавистным вопрос: «Как вышло, что такая хорошенькая девушка не замужем и не нянчит, по крайней мере, двоих детей»?

Сидни испытала некое подобие материнства, воспитывая братьев и сестру. Но она была лишена возможности родить собственных детей. Суровая реальность угнетала ее душу и разбивала ей жизнь. Но это в прошлом. После многолетних попыток она, наконец осознав их бессмысленность, отказалась от мечты и полностью переключилась на карьеру. И с тех пор занималась только этим.

Боль сдавила сердце. Никакая карьера не заменит счастья согревать теплого, нежного младенца на груди… Но ничего уж не поделать. Думать о несбыточном — пустое занятие. Устройство собственной карьеры скрасит долгие и скучные дни в одиночестве.

— Доброе утро.

Сидни подняла голову и постаралась прогнать грустные мысли. Ей удалось улыбнуться Рокси, остановившейся у ее стола. Будущая мама прогибала спину, выставляя еще дальше вперед свой круглый живот. Почувствовав, что неудобно на него пялиться, Сидни снова сосредоточилась на бумагах, перелистывая их с таким видом, будто была занята серьезным делом.

Ей это утро не казалось добрым. Погода была под стать ее настроению, и наверняка скоро разразится дождь. Сморгнув слезинку, эту непрошеную гостью, Сидни проговорила сквозь зубы:

— Доброе?

— В чем дело? — Рокси оперлась бедром о край ее стола. — Встреча с Люком не удалась?

— А, это. Пожалуй, удалась.

— Тогда в чем дело?

Сидни потерла морщинку между бровями.

— Меня беспокоит младшая сестра. Как я могла воспитать такую вертихвостку? Она безответственно обращается с деньгами. Опять вышла из бюджета и просит выручить ее. А мне что теперь делать?

— Бросать спасательный круг, естественно.

Сидни криво усмехнулась. Вот еще одна причина желать этого повышения. Сама предложила сестренке оплатить учебу. Но расходы росли катастрофически быстро.

— Ты же знаешь меня.

Рокси кивнула.

— Точно. И еще я знаю, как ты любишь Дженни. Она молода, еще студентка. Научится.

— Даже если мне придется вколачивать эту науку в ее голову?

Рокси усмехнулась.

— Ладно, хватит. Давай хорошие новости. Как он тебе?

— Кто? — Цифры расплылись перед глазами.

— Люк. Люк Крандалл. Будто не понимаешь.

Сидни пожала плечами.

— Ничего. Приятный парень.

— Ничего? Приятный? Не сногсшибательный?

Сидни закатила глаза.

— Ну если тебе нравятся высокие сексуальные брюнеты…

— Нет, мне подайте толстого лысого коротышку. — Рокси обмахнула лицо и подалась вперед, насколько позволил живот. Глаза ее блеснули, как фольга на солнце. — Он тебе показался сексуальным?

— Я не говорила…

— Нет, говорила! — Рокси откинулась назад, удовлетворенно хмыкнув.

— Меня не интересуют мужчины. — Сидни давно надоела эта тема. — Я занимаюсь карьерой.

Рокси нахмурила брови.

— Вы договорились о чем-нибудь?

Огромный живот подруги как магнит притягивал ее взгляд. Она следила за движением руки, когда Рокси поглаживала его. По крайней мере, ей самой не придется надрываться, чтоб восстановить фигуру после того, как она раздуется, будто проглотила арбузное семя. В голове мелькнула картина улыбающегося Люка с младенцем на руках. Он так гордился тем, как его дочь, его пропуск в бессмертие, похожа на него. В груди появилась знакомая боль, но Сидни постаралась не обращать на это внимания.

— Как себя чувствуешь? — спросила она у Рокси.

— Как будто перехаживаю третий месяц. — Подруга погрозила пальцем: — Отвечай!

Зная, что ей не отвертеться, Сидни с раздражением выдохнула, и ее легкая челка взлетела надо лбом.

— Сегодня готовим десерт.

— Ого! — Рокси выпучила глаза, услышав собственное восклицание, и рассмеялась, закинув от удовольствия голову.

Сидни приложила палец к губам.

— Спокойно. Можно подумать, я сказала, что мы будем страстно целоваться.

— Но можно ведь надеяться?

Сидни вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Ты неисправима. Я отказалась от мужчин. Некогда мне с ними возиться. — Она снова повернула стул к монитору. — У нас с Люком сугубо деловые отношения.

— Ну да. — Рокси покачала головой. — Ты же обручена с работой.

— Именно, — поддакнула Сидни. Но инстинкт подсказал ей, что искра страсти пробежала между ней и Люком. Эта мысль приводила в ужас. Чего ради снова заводить отношения, которые заставят ее в конце концов признаться в неспособности рожать детей, увидеть жалость в темных глазах и ощутить возникающее охлаждение? Опять переживать душевную боль отвергнутой женщины? Уж лучше оставаться одной. Здесь, в ее кабинете, неспособность иметь ребенка не играет никакой роли. Тут безопасно, тут она хозяйка положения.

Люк кормил, пеленал, укачивал Эмили, а в перерывах изучал оставленные Сидни поваренные книги. Понятно, почему эта женщина не способна готовить: она тупо пытается воспроизвести какой-нибудь рецепт. А между тем кухня гурмана требует души и вдохновения. И он решил, как всегда, импровизировать, ориентируясь на замысел.