Никола Марш - Близкие и любимые Страница 5

     Все будет хорошо. Мы должны верить, — еле слышно пробормотала Эйми.

     Всего несколько часов назад Джед находился на пике успеха. Владелец сиднейского ресторана с отменной репутацией, ведущий собственной еженедельной программы на национальном телевидении. А еще счастливый человек, получивший письмо от любимой женщины и помчавшийся к ней навстречу в надежде, что они помирятся и все будет как прежде.

     В один миг все перевернулось. Теперь он отец умирающего ребенка, и, что ждет его впереди, предсказать невозможно.

     — Эйми, меня восхищает твое самообладание. — Ему захотелось притронуться к ее щеке, ощутить нежность бархатной кожи. — Не волнуйся, все закончится благополучно. Я нисколько не сомневаюсь в этом. У Тоби ведь мои гены, а я здоров как бык. Все худшее уже позади. Донор, славу богу, нашелся. И теперь осталось только ждать. Поверь мне, все будет хорошо.

     Было заметно, что Эйми неимоверными усилиями сдерживает слезы. Жалость к ней сдавила сердце Джеда.

     — Да, непременно, - глухо отозвалась Эйми.

     И благодарно посмотрела на Джеда, давая ему понять, как много от него зависит.

     Пока Джед находился на процедуре, Эйми удалось улизнуть в палату Тоби. Тот спал. На цыпочках, чтобы не потревожить маленького страдальца, Эйми приблизилась к его кроватке. Острый запах дезинфицирующих растворов, столь характерный для больниц, неприятно раздражал ее обоняние, привыкшее к дурманящим ароматам кондитерской.

     Она склонилась над своим драгоценным мальчиком, прислушалась к его дыханию. Темно-русые волосы спутались, густые длинные реснички оттеняли бледные щеки... Он выглядел таким крошечным, беспомощным и таким больным!

     Тоби не был болезненным ребенком. Кроме ветрянки, которой он заразился, когда только начинал ходить, и редких простуд, его здоровье не давало никаких поводов для беспокойства. Наоборот, Тоби всегда был сильным и физически развитым мальчиком. Он обожал сломя голову носиться по пляжу и чуть ли не часами барахтаться в воде. Любил играть в подвижные игры, любил бороться с друзьями, любил прыгать с высоты. Короче, ему нравилось чувство риска, что выводило Эйми из себя.

     И вот теперь он умирал, и от нее ничего не зависело. Как ужасно это сознавать!

     Единственное, что она смогла сделать, — это переступить через собственные чувства и связаться с Джедом, чтобы заручиться его поддержкой. Теперь действительно оставалось только ждать. Однако нельзя не признать, что с тех пор, как приехал Джед, ей почему-то стало намного спокойнее. Как будто только одно его присутствие вселяло в нее силу и давало надежду на благополучный исход операции.

     Тоби спал беспокойно. Эйми наклонилась к нему, нежно провела рукой по его личику и легонько поцеловала влажный лоб.

     — Сыночек, любименький мой, выздоравливай побыстрее, пожалуйста. А я все-все для тебя сделаю, — прошептала она.

     Мальчик засопел, повернулся на бочок, поуютнее укутался в одеяло и притих. Его болезненное личико просияло тихой улыбкой, и Эйми вдруг всей душой поверила в чудо, в то, что Джед обязательно подойдет как донор, лечение подействует, Тоби поправится и уже ничто их не разлучит.

     Эйми расплакалась и, выйдя из палаты, отправилась к человеку, от которого сейчас зависела жизнь ее сына.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     — Тоби спит, — тихо произнесла Эйми, подойдя к Джеду.

     За эти пять лет она научилась быть сильной и все свои проблемы решать самостоятельно. Почти постоянное присутствие рядом мужчины стало для нее настоящим испытанием. С одной стороны, появилось острое желание опереться на его плечо, поделиться хотя бы частью навалившихся забот и немного расслабиться, но, с другой стороны, ей стало страшно: к хорошему ведь быстро привыкаешь и, когда Джед уйдет, ей придется заново постигать горькую науку одиночества.

     — Как он там? — Джед кивнул в сторону палаты Тоби.

     — Ах, Тоби у меня соня, каких свет не видывал. Стоит ему вечером остаться одному, как он моментально засыпает.

     — Ясно.

     Оба замолчали. Эйми зачем-то полезла в сумочку. Ее тяготила близость Джеда, и она мучительно искала изящный способ расстаться. Главное, о чем ей нужно помнить: Джед приехал сюда по ее просьбе, и ей нужно быть благодарной ему за это. А ее собственные чувства не имеют ровным счетом никакого значения.

     — Еще раз спасибо за то, что ты приехал. Ладно, пока! Я собираюсь домой, — сообщила она, стараясь вести себя как можно более непринужденно под его испытующим взглядом.

     — Я полагал, ты останешься здесь.

     Она различила нотки осуждения в его словах. По всей видимости, ему было непонятно, как мать может оставить больное дитя на ночь в больнице. А вдруг он проснется и захочет ее увидеть?

     — Разумеется, мне неприятно покидать Тоби, но я сомневаюсь, что ему станет легче только оттого, что мать проведет ночь рядом с ним, скрючившись на соседней детской кроватке. Он у меня умный мальчик и знает, что нездоров. К счастью, болезнь не сделала его жестоким и эгоистичным. А кроме того, если я стану каждый раз оставаться с ним на ночь, он еще, не дай бог, заподозрит, что его состояние здоровья ухудшилось. Согласись, это только ему повредит. Так что давай не будем создавать проблем на пустом месте, — парировала она, презирая себя за необходимость оправдываться перед Джедом.

     — Понятно, — произнес тот, почти не размыкая плотно сжатых губ. — В котором часу ты намерена прийти сюда завтра? Мне бы очень хотелось увидеться с нашим сыном.

     Почему эти два слова, произнесенные Джедом, всякий раз оказывали на Эйми столь ошеломляющий эффект? Возможно, она просто еще не привыкла к тому, что у Тони «появился» отец. А возможно, ее пугало неожиданное рвение Джеда. Еще неизвестно, как это скажется на их с Тоби дальнейшей жизни.

     Но сейчас ей необходимо во что бы то ни стало успокоиться!

     — Утром мне нужно первым делом поговорить с моей помощницей Марш. Сейчас на нее падает очень большая нагрузка, и нужно дать ей кое-какие советы. Но здесь я буду не позже десяти. — По лицу Джеда было очевидно, что он остался недоволен ее ответом. — Послушай, я прекрасно понимаю, что тебе сегодня пришлось туго и ты в расстроенных чувствах. Но для меня самое важное, что ты рядом, и, поверь, я это очень ценю. Следующие двенадцать часов ничего не смогут изменить. Надо просто терпеливо ждать.

     Она робко дотронулась до его рукава, словно прося понять ее и простить. В ответ он неожиданно наклонился и заглянул в ее растерянные глаза.