Сьюзен Мейер - Гирлянды поцелуев Страница 5

Джаред свернул, куда указывала стрелка. Доехав до центрального входа мотеля, он припарковался на расположенной неподалеку стоянке, заглушил мотор и выпрыгнул из машины. Элиз вышла вслед за ним. И, конечно, первым делом бросилась к Молли.

Джаред подошел к клерку ресепшена и заказал номер. Элиз открыла сумочку и вытащила кошелек, но Джареду показалось, что у нее не так уж много наличных денег. Возможно, она хранит их в банке, решил он про себя.

— Сколько стоит номер на ночь? — спросила она.

Услышав вопрос Элиз, Джаред отошел подальше от стойки ресепшена, чтобы не смущать женщину своим присутствием и дать ей возможность спокойно обговорить цену. Услышав ее просьбу найти номер подешевле и ответ клерка, что дешевле ничего нет, Джаред немного напрягся. Эта цена, кажется, ей не очень подходит. И как это он не подумал о финансовой стороне дела! Ведь наверняка этот мотель ей дороговат. В то же время не может же он предложить ей поискать гостиницу подешевле. Это смутит ее еще больше. Конечно, он мог бы заплатить за два номера, но ведь он хорошо помнит ее постоянный рефрен «я сама». Очевидно же, что его помощь она не примет.

Как ни странно, эта ситуация сильно смахивала на ту, в которой они оказались в свое время с Маккензи, и он не мог этого не заметить. В последнее время Маккензи то и дело проводила долгие минуты, разглядывая в витринах жадным взглядом те вещи, о которых мечтала, но не могла приобрести. Элиз — молодая мамочка. Она не сдается, ей не положено. Все понятно. И если бы знал парня, который оставил ее одну с ребенком, он бы его точно убил.

Правда, папаше-подлецу ничего не грозит. Элиз из тех гордых женщин, которые не унижаются. Она наверняка не скажет, где искать отца ребенка. Независимая особа...

Тут он прервал себя на половине мысли. Не его это дело, в конце-то концов.

Элиз подошла к нему с ключом от номера в руках, улыбаясь, словно у нее все было в порядке.

— Готово.

Джаред решил ей подыграть:

— Отлично.

Она потянулась, чтобы принять у него из рук Молли, но он отрицательно покачал головой:

— Я вполне с ней справляюсь. Мы подружились. Сначала мы поселим тебя, а потом я перенесу вещи к себе и позабочусь о машине.

Выгрузив из машины багаж, он спросил:

— А что в контейнере, кроме молока и воды?

— Сок и детская каша. А в чемодане — крекеры и печенье для меня. Так что, если голоден или хочешь сладкого, могу угостить.

Он снова вспомнил о поджаристых печеньях, что так любила делать Маккензи, и невольно стиснул зубы. Голос его был спокоен, как никогда.

— К сожалению, я уже больше не сладкоежка.

— Ну ладно. Я так сказала, на всякий случай.

Он кивнул и последовал за ней. Она вставила ключ и открыла дверь одной рукой, да так ловко, что не потревожила Молли, которая сидела у нее на левой руке.

Зайдя, Элиз огляделась и ахнула: в таких шикарных номерах ей не доводилось бывать.

— Боже, как тут хорошо!

Он осмотрелся. Действительно, неплохо.

— Теперь понятно, почему так дорого.

Впрочем, цена тут была адекватна услугам. Не слишком высокая и в то же время не слишком низкая.

Но, напомнил Джаред себе, Элиз, как и ее деньги, его не касаются. Он передал малышку маме и направился к выходу.

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Однако, когда он коснулся дверной ручки, она окликнула его:

— Джаред...

Он затормозил у двери и оглянулся.

— Спасибо. Знаю, ты отложил поездку по своим причинам, но, подбросив меня... в общем, спасибо. Ты спас меня от большой головной боли. Огромное спасибо.

Внутри него что-то как будто растаяло. Его благодарили за добрые дела не раз, но впервые ему было так приятно слушать теплые слова. Погрязнув в своих юридических делах, судах и разборках, он почти забыл, что такое — выслушать благодарность за простое доброе дело.

Маккензи, наверное, было бы стыдно за него.

Иногда ему и самому было стыдно за себя. С недоумением и удивлением он вдруг понял, что незаметно умудрился потерять способность сопереживать. Простая человеческая способность. Впервые за долгое время воспоминания ворвались в его душу и не причинили ему былой боли.

— На здоровье, — только и сказал он.

Следующим утром Элиз уже завтракала, когда появился Джаред. Сегодня на нем были простые джинсы, футболка и кожаный пиджак. Он выглядел моложе и проще. Доступнее. Такой симпатичный! Даже клерк удивленно воззрился на него, да и сама Элиз обнаружила, что сердце ее учащенно забилось от одного лишь взгляда на него.

Вот Джаред приблизился к столику, за которым они сидели с Молли, и Элиз ощутила жаркую волну странного, неведомого прежде чувства. Того же самого притяжения, которое она ощутила в первый раз, когда их руки соприкоснулись. Пришлось еще раз напомнить себе о том, что все эти намеки на взаимную симпатию не подходят к данной ситуации. Однако оказалось не так-то просто погасить столь неожиданно вспыхнувшее влечение. Как только он умудряется так привлекательно выглядеть в простых потертых джинсах и футболке? У нее даже дыхание перехватило от одного его вида. Если их руки соприкоснутся, она наверняка вздрогнет.

Элиз вежливо улыбнулась, не желая выдавать охватившего ее смятения, и указала ему на свободное место за столиком, приглашая его. Присев, он, к ее удивлению, принялся заниматься с Молли, словно всю свою жизнь имел дело с детьми. У Элиз потеплело на душе. К счастью для нее, они больше не разговаривали, а молча пошли к машине и устроили там малышку. Только один раз он предложил остановиться, чтобы покормить Молли.

После обеда они упорно молчали, пока Молли не огласила салон криками. Она проснулась, и все сразу поняли, что настало время ужина.

Через пару часов после ужина они уже ехали в машине. Тут снова начался дождь, и Джаред предложил Элиз поискать гостиницу и остановиться на ночлег. Она быстро нашла одну, но, когда захотела выйти из машины, Джаред остановил ее, коснувшись плеча рукой.

— У меня есть предложение. Давай его обсудим.

Прикосновение электрическим разрядом прошлось сквозь нее. А от одного лишь звука его голоса у нее по спине пробежали мурашки.

Слово «поговорить» означало для нее всегда одни лишь неприятности. Именно так начала разговор мать, когда отец их бросил. Именно так Патрик сообщил ей о разрыве с ней. Все ее иллюзии насчет его любви сразу растаяли, стоило ей сказать о ребенке. Он, не церемонясь, просто вышвырнул ее из квартиры, которую недавно снял. Вот каким образом она оказалась на улице. Одна и беременная.

С этих пор никаких серьезных разговоров она не любила. По опыту знала: они не предвещают ничего хорошего.