Элизабет Дьюк - Пейзаж при закате солнца Страница 5

— О, папа, как же я поеду без тебя? Я не смогу прожить две недели одна в парке! А за такое короткое время я вряд ли найду кого-нибудь еще. Я…

— Милая, говорю же тебе, я об этом позаботился, — слабо настаивал Чарли. — Я связался с туристическим агентством…

— Отец, ведь речь не идет об обычном туристическом маршруте. Я надеялась, что у меня будет возможность ходить куда угодно, рисовать столько времени, сколько мне необходимо.

— Ты сможешь делать все это, дорогая. Владелец туристического агентства сам будет твоим проводником — лично. Я навел справки и выяснил, что на него можно полностью положиться, и он отлично знает парк. Он отвезет тебя, куда ты захочешь, позаботится о питании, поможет установить палатку и защитит тебя от крокодилов. — На его лице появилась слабая улыбка.

— Чарли…

— Он встретит тебя в аэропорту Дарвина, милая, в руках у него будет табличка с твоим именем. Его зовут… как же? Ах да, Кэннон… или что-то вроде этого. На рубашке и шляпе эмблема с надписью «Туры по охоте на дикого гуся».

— «Туры по охоте на дикого гуся»? — решив, что ослышалась, переспросила Наташа.

— Отличное название, правда? Сразу привлекает внимание. Я уже сообщил ему, что ты роскошная блондинка и на тебе будет футболка с водяными лилиями. Пожалуйста, надень именно эту майку.

— О, папа… — Она вздохнула.

Болезнь Чарли не помешала ему все предусмотреть. Хорошо, что ее любимая майка чистая. Наташа решила переодеться после того, как выпьет кофе, если все же окончательно соберется ехать.

— Пап, может быть, тебе через пару дней будет лучше…

— Сомневаюсь… Не подходи ко мне близко. Ты ведь не хочешь заразиться. — Он слабо помахал ей рукой. — Даже если через несколько дней приступ подагры немного утихнет, грипп наверняка так легко не отступит: повысится температура, появятся головная боль и насморк. У меня так всегда бывает. Поездку придется отложить еще на несколько недель. Но не волнуйся, со мной все будет в порядке, дорогая, — поспешно заверил он дочь. — Эдит обо мне позаботится.

— Отец…

— Тебе не придется ничего делать, дорогая. Я уже отменил заказ на машину, которую мы собирались взять напрокат в Дарвине. Туристическая компания предоставляет все необходимое: автомобиль, палатку, еду и так далее. Тебе нужно только прибыть на место. А сейчас иди и собирайся.

Если сейчас она начнет возражать, отец только расстроится.

— Спасибо, пап. — Наташа ободряюще улыбнулась ему. В конце концов, он приложил столько усилий, чтобы все уладить. Самое малое, что она могла сделать, — это поблагодарить его. — Я возьму с собой в Дарвин сотовый телефон, и мы сможем перезваниваться.

Он недовольно фыркнул.

— Не теряй зря времени на звонки домой! Большую часть времени ты будешь проводить в местах, откуда дозвониться почти недоступно. Кроме того, Эдит пригрозила, что заберет у меня сотовый. — Он вздохнул и дрожащим голосом добавил: — Прости меня, дочка. Я так устал…

— Тогда отдыхай и постарайся уснуть. И, пожалуйста, попроси тетю Эдит позвонить врачу, если вдруг почувствуешь себя хуже. — Она погладила отца, стараясь не прикасаться к его больной ноге. — Поскорей выздоравливай.

Трудно было поверить в то, что она действительно согласилась поехать без отца, и еще труднее — в то, что Чарли буквально заставил ее отправиться в австралийские джунгли практически одной, с совершенно незнакомым проводником.

Этот Кэннон, скорее всего, опытный пожилой мужчина, хорошо знающий чащобы парка «Какаду». Кроме того, она должна ехать. Если она не представит на выставку пейзажи тех мест, ее организаторы больше не захотят иметь с ней дело. И о том, чтобы выставляться в Сиднее, придется забыть.

Взвесив все «за» и «против», Наташа приняла решение ехать и поспешила на кухню, чтобы выпить чашечку кофе перед уходом.

Влажный жаркий воздух и люди, толпящиеся у здания аэропорта, одетые в шорты и майки, — все свидетельствовало о том, что долгий перелет на север страны наконец-то закончился. Наташа прилетела в Дарвин. Это город, где жизнь течет гораздо медленнее, чем в Сиднее или Брисбене, здесь никто никуда не спешит и все наслаждаются покоем.

Ей бы тоже удалось неплохо провести здесь время, если бы не встреча с незнакомцем. Наташе предстояло прожить с ним бок о бок две недели, причем не в цивилизованных условиях города, среди людей, а наедине, в чащобах, изучая самый большой, самый дикий и в то же время самый потрясающий Национальный парк Австралии.

Она жадно глотнула воздух и огляделась по сторонам в поисках мужчины, который держал бы в руках табличку с ее именем. Но на глаза попались только два человека с табличками: пожилой мужчина и молодая девушка, и ни у одного из них не было таблички с именем «Наташа Бил», не говоря уже о футболке с эмблемой «Туры по охоте на дикого гуся».

Наташу одолевали сомнения: стоит ли подождать здесь или лучше пойти получать багаж? Может быть, он ждет ее там? Как бы то ни было, она всегда может позвонить в туристическое агентство. Там ей наверняка дадут вразумительное объяснение. Ведь он же их босс…

И тут Наташа широко раскрыла глаза от удивления. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. К ней приближался мужчина. Высокий, широкоплечий, в шортах и темно-зеленой рубашке, на кармане которой она увидела эмблему с изображением гуся и надписью «Туры по охоте на дикого гуся». В руках он держал табличку с ее именем. Но все это было ни к чему, так как он отлично знал Наташу в лицо. Точно так же, как она знала, кто он такой.

— Том Скэнлон. — Она тяжело вздохнула, отказываясь поверить своим глазам. Ей стоило огромных усилий унять дрожь в коленках. Этот знак гуся на его рубашке… на его шляпе… Нет, это невозможно! Все происходившее напоминало кошмарный сон. И скорее всего, ее собственный отец приложил к этому руку. «Кэннон», — робко произнес Чарли, называя имя ее проводника. Скэнлон… Кэннон… Как хитро придумано!

— Наташа, как прошел полет? — Том протянул обе руки, словно желая обнять ее за плечи, и наклонился, чтобы поцеловать в щеку в знак приветствия.

Девушка отпрянула назад.

— Какого черта ты замышляешь, Том Скэнлон? Что за гнусную игру ты затеял на сей раз?

— Никакой игры. Я всего лишь откликнулся на просьбу о помощи, — мягко объяснил он. — Твой отец заболел и не смог поехать с тобой. Он попросил меня помочь тебе. И вот я здесь.

Она широко раскрыла глаза, а потом презрительно сощурилась.

— Он что, знал, что ты работаешь здесь, в Дарвине?

— Вчера во время разговора с ним я, должно быть, обмолвился об этом. Он сообщил тебе, что я купил одну из твоих работ?