Джейд Ли - Непокорная красотка Страница 54

Пораженный неожиданной догадкой, Стивен отпрянул от окна, отказываясь верить собственным глазам. Не может быть, чтобы она уже сделала свой выбор! Прошло всего несколько недель с начала сезона. Нет, Аманда была слишком уравновешенной и рассудительной, чтобы принять решение так скоро.

Стивен вновь уселся в свое кресло и вернулся к прерванному чтению – это был памфлет на клятву юных мальчиков. Но сосредоточиться он не мог: в голове крутилось слишком много тревожных мыслей.

Аманда и Джеффри. Да, у этого человека был титул, положение в обществе и немалое состояние – с учетом добавляющегося к нему приданого Аманды. По всем меркам, что ни говори, это была хорошая партия. Да что там размышлять, ведь Стивен и сам рассматривал вариант женитьбы на сестре Таллиса, во многом благодаря хорошим врожденным манер девушки и статусу ее семьи.

Так почему же он испытывает такой ужас при мысли о союзе Аманды и лорда Таллиса? Что-то здесь определенно был не так.

Отложив в сторону наброски своей речи в палате лордов, Стивен позвонил, вызывая своего лакея. Пришло время кое- что выяснить, и не только относительно состоятельности лорда Таллиса, но также найти ответы на некоторые затянувшиеся вопросы по поводу Аманды. Он постоянно откладывал это, безусловно боясь узнать о каких-то нескромных или скандальных ситуациях, в которых она могла быть замешана из-за своих по-детски непосредственных страстей.

Однако теперь наступила пора вплотную заняться выполнением своих обязанностей. Он был попечителем Аманды. Пока его стряпчий будет вникать в нюансы финансовых дел Таллиса, у него будет время проверить наследство, доставшееся Аманде от отца, чтобы убедиться, что к ее свадьбе с этим вопросом будет все в порядке.

С угрюмым выражением лица Стивен велел своему лакею собрать ему в дорогу небольшой чемодан. После чего спустился по задней лестнице в поисках бренди для успокоения душевной боли.

Джиллиан не спалось. Было уже начало четвертого утра, прошел по меньшей мере час, как все в этом доме разошлись по своим спальням и улеглись в постели. Но Джиллиан не смыкала глаз, уставившись в темноту ночи и сжимая в руке тонкий лист бумаги.

Ее мать написала ей письмо. Оно явно задержалось, потому что было послано через экономку Аманды, миссис Хоббс, которая, несмотря на свое доброе сердце, славилась удивительной забывчивостью. Адресованное на имя Аманды Виндхэм, оно просто утонуло под горой хозяйственных счетов.

Джиллиан продолжала теребить в руке этот небольшой листок. Хотя в комнате не было света, чтобы читать его, Джиллиан и так помнила его наизусть, слово в слово. Было это несложно, поскольку послание было очень коротким:

Я люблю тебе. Твой отец тоже любил пасвоему.

Помни о своем чепце.

Оно не было даже подписано, но Джиллиан узнала эти неровные буквы, неразборчивый почерк, кучу ошибок. Она также узнала завершающее слово: Досвиданья.

Ее мать уже не рассчитывала снова увидеть Джиллиан.

Джиллиан больно закусила губу, стараясь заглушить подступившие рыдания, которые сдавили ей горло.

Пальцы ее непроизвольно мяли бальное платье, и она чувствовала, как шуршит тонкий блестящий шелк. Почта доставила письмо сегодня во второй половине дня, однако получила она его только после возвращения из дома Олмаков. «Какая злая ирония судьбы!» – мучительно скривившись, думала Джиллиан. В то время как она отплясывала на очередном балу высшего общества, прощальная записка ее матери валялась на столике в прихожей, дожидаясь, пока на нее обратят внимание. Неужели она настолько погрузилась в этот нескончаемый обман, что забыла собственную мать?

Нет. Она ее не забыла. Когда Джиллиан уезжала два месяца тому назад, ее мать выздоравливала. Джиллиан верила, что с наступлением весны она окрепнет, и с каждым днем будет набираться сил. Джиллиан никогда бы не покинула Йорк, если бы был хотя бы намек на рецидив старой болезни.

Но тон этого письма говорил о другом. Джиллиан чувствовала, как у нее дрожат руки, а сердце разрывается от боли, когда она представляла себе лицо самого дорогого ей человека. Неужели это возможно? Неужели ее мама на самом деле умирает?

Она вновь лихорадочно перерыла все счета в поисках еще чего-нибудь, возможно, хотя бы какой-то записки с новостями от миссис Хоббс. Но там не было ничего, и у Джиллиан в итоге осталась только убежденность, что мама ее умирает, в то время как она находится за сотни миль от нее.

Она уронила голову на руки и дала волю слезам. Но задолго до того, как платье ее успело намокнуть, Джиллиан осушила свои слезы, усилием воли прогнав их, как пустую трату времени. Она должна была принять какое-то решение, потому что все эти рыдания ни на шаг не приблизят ее к ответу на мучивший ее вопрос.

А вопрос, стоявший сейчас перед ней, был довольно простым. Вернуться ли назад к матери и забыть о своем будущем или же поверить, что с матерью все хорошо, и продолжать эту мистификацию до победного конца?

Резко вскочив с кресла, Джиллиан заметалась по комнате; смятое письмо лежало на ее постели, словно белый флаг. Она была помолвлена. Хотя Таллис не хотел предавать огласке этот факт, пока не будет решен вопрос с замужеством его сестры, соглашение между ними было уже достигнуто. Скоро она станет леди Таллис.

Но состоится ли их помолвка после ее отсутствия, если она неожиданно исчезнет, уехав в Йоркшир?

Ответ, конечно, был утвердительным. Джеффри не стал бы делать предложение женщине, чтобы на следующий вечер обо всем этом забыть. Проблема заключалась в его желании проводить с ней вместе больше времени. А не меньше. Поэтому, если г она решит отправиться в Йорк, он, безусловно, предложит сопровождать ее в этой поездке. Это, естественно, будет для него удобным случаем осмотреть имущество, которое перейдет к нему после их женитьбы. А она этого допустить не могла.

Лишь ее мать и миссис Хоббс знали о мошенничестве. Все остальные в Йорке будут называть ее Джиллиан Эймс, незаконнорожденной дочкой старого барона. Джеффри разоблачит ее обман в течение часа. Поэтому она не могла ехать в Йорк.

По крайней мере, не сейчас и не в открытую. Но все же ей нужно хоть что-то сделать для больной матери.

С неожиданной решимостью Джиллиан начала снимать бальное платье, пожалев о своем решении отпустить Хоукинс отдыхать. Было очень неудобно справляться с кнопками, которые обычно расстегивала горничная, и Джиллиан из-за своей спешки в итоге порвала тонкую ткань. Впрочем, распахнув дверцы шкафа в поисках какой-то подходящей одежды, она лишь огорченно вздохнула.