Кейтлин Крюс - Губительные ласки Страница 6

И конечно же эгоистичным.

– Похоже, вы настолько осмелели, что решили отчитать самого султана?

Халед взял Клео за руку и почувствовал, как внутри его разгорается пожар. Близость этой сказочной нимфы волновала его кровь, но он твердил себе, что достаточно силен, чтобы обуздать свою страсть.

– Осмелела, – тихо ответила она, вызвав улыбку Халеда.

– Подойдите сюда. – Он мягко притянул девушку к себе, и она не стала сопротивляться. Ее дыхание стало тяжелым и сбивчивым, будто она сделала забег на длинную дистанцию, а ее мерцавшие в лунном свете глаза потемнели от желания. И Халед не смог устоять перед ней.

Он даже не пытался.

– Поцелуйте меня, – мягко приказал он, – раз вы такая смелая.

Ему понравилось, как задрожала Клео. Она наклонила голову, и в ее взгляде полыхнула такая страсть, что Халеду вдруг очень захотелось прикоснуться к ее нежным губам.

Клео приподнялась на носочки и прижалась к его груди. Она была женственной и привлекательной в платьях, которые надевала для Халеда, а ее волосы соблазнительным водопадом рассыпались по ее плечам только потому, что так нравилось ему. Клео пахла жасмином, сладостью и им самим. Она пахла Халедом.

И он решил, что сначала даст волю своим чувствам, а затем снова обуздает их.

А потом Клео прижалась к его губам своими мягкими чувственными губами, и вселенная вдруг взорвалась и разлетелась на мельчайшие кусочки.

Глава 3

Халеда охватило желание, внезапное, сильное и ошеломительное, которое чуть не сбило его с ног, повергнув на каменный пол внутреннего дворика.

Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Это чувство сводило с ума, заставляло его сердце бешено колотиться в груди и превращало его кровь в сладкий огонь, стремительно бегущий по венам. И Халеду хотелось большего.

Больше ее губ, ее аромата, ее нежности. Поцелуй Клео оказался откровением и проклятием одновременно, и Халед перестал соображать, забыл, кто он такой и почему эта девушка находилась в его объятиях.

Им обуревали какие-то примитивные чувства. Напряжение. Отчаяние. Одной рукой Халед взял Клео за затылок, скользнув пальцами в густую копну ее волос, а другой рукой обнял ее за талию и притянул к себе еще ближе.

Он набросился на ее чувственный рот, теряя голову, когда ее язык коснулся его языка. Она была на вкус сладкой, как мед, распаляя его желание испить ее всю без остатка.

Халеду хотелось просто поднять девушку, раздвинуть ее узкие бедра и овладеть ею прямо там, где они стояли.

Их поцелуй был жарким и сладострастным, и Халед сходил с ума оттого, что Клео принадлежала ему. Ему одному. Она хотела только его, наслаждалась его прикосновениями и все больше возбуждала его. А Халед никак не мог остановиться, и ему казалось, что так будет всегда и он никогда не пресытится ее ласками.

Он намеревался неспешно пробудить в ней страсть, но вместо этого вызвал целый ураган собственных чувств. Халеда настолько поглотили опьяняющие объятия Клео, что он даже не заметил, как они оказались на одной из каменных скамеечек. Он усадил девушку к себе на колени, а она раздвинула ноги, и мягкий жар ее тела окутал его отвердевшую плоть.

Клео тихо вздыхала, чем приводила Халеда в еще большее возбуждение.

Он снова прильнул к ее губам, и ему хотелось ласкать ее, пока не рассеются чары. Пока она не выкрикнет его имя и ее голос будет осипшим от взрыва чувств. Или пока это безумие не убьет их обоих. И Халед подумал о том, что он не будет возражать против такой смерти.

Он провел губами по линии ее подбородка, и девушка запрокинула голову, давая ему еще больший доступ к своему телу. Халед опускался все ниже, пока не достиг края лифа ее платья. Он предпочитал женщин с пышной грудью, но тут не стал раздумывать и потянул за шелковую ткань. Вид небольшой округлой груди с набухшими сосками чуть не лишил его самообладания.

– Халед, – протяжно прошептала Клео.

Он обхватил рукой ее левую грудь, сминая ладонью тугой сосок и наблюдая за тем, как девушка закрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Она была восхитительной и принадлежала только ему. Халед продолжил свои пылкие ласки, и Клео тяжело задышала и задвигала бедрами, зажигая каждую клеточку его тела. Тогда он наклонился, провел языком по соску ее правой груди, а потом жадно обхватил его губами.

И когда Клео задрожала и с тихим стоном унеслась на вершину блаженства, Халед понял, что эта женщина доставит ему немало проблем.

Когда Клео пришла в себя, она чувствовала, что в руках Халеда полностью обессилела.

И что она пристыжена. Он чуть подвинул ее, и, хоть по-прежнему держал в своих объятиях, Клео показалось, что он как-то отдалился от нее.

Что он подумал о ней? Что она распутная потаскушка и настолько помешана на сексе, что потеряла голову, когда он коснулся языком совсем не той, что нужно, части ее тела? Клео задрожала, придя в ужас от своего поведения и в то же время испытывая досаду от того, что пришлось похоронить мечту, в которой, благодаря султану, она жила целых две недели и которую опорочила своей чудовищной несдержанностью.

Клео вдруг разозлилась.

– Прошу прощения, – выпалила она, не смея посмотреть ему в глаза. – Может, в этой стране существует правило «не прикасаться к султану», о котором я не знала? Тебе следовало предупредить меня.

– Не извиняйся за свою чувственность, – ответил Халед. – Или за то, что потеряла голову в моих объятиях. Такие вещи – дар.

Клео попыталась высвободиться из его рук, и он отпустил ее. Она по-прежнему испытывала легкое головокружение от волшебных прикосновений Халеда, но целиком сосредоточилась на своем платье, как будто, поправив его, могла вычеркнуть из памяти этот эпизод и продолжать общаться с султаном как ни в чем не бывало.

И не чувствовать себя такой униженной.

Но ее тело жило своей собственной жизнью. Ее грудь все еще горела от обжигающих ласк Халеда, а внизу живота болезненно ныло от неудовлетворенного желания.

– Я не думала, что так получится, – натянуто сказала она.

– Сколько у тебя было любовников? – вдруг спросил Халед.

– Что? – растерянно посмотрела на него Клео, которая лучше умерла бы, чем назвала Брайана любовником. Особенно теперь.

– Так сколько?

– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы, – отчетливо ответила она. – А почему ты спрашиваешь?

Халед повернулся и смотрел на нее так долго, пока она не почувствовала касания холодного ночного воздуха к своей разгоряченной коже. Клео скрестила руки на груди и принялась убеждать себя, что этим холодом веяло не от него самого.

– Нет такого ответа, который мог бы сделать этот момент не таким неловким, – не выдержав, ответила она и заметила, как его губы дрогнули в едва заметной улыбке.

– К счастью, насколько мне известно, еще никто не умер от неловкости.

– А сколько любовниц было у тебя? – задала встречный вопрос Клео.

– Я получил свою долю. Но боюсь, я не смогу принять такой ответ от тебя, Клео.

– Звучит очень похоже на вызывающие тошноту двойные стандарты.

– Именно. Но я никогда не поддерживал эмансипацию, и я по-прежнему жду ответа.

Он заявил это таким тоном, словно имел право знать мельчайшие подробности ее личной жизни, и Клео почему-то захотелось выполнить его требование.

– Один, – буркнула она. – Мы познакомились в колледже. Все ждали, что мы поженимся. – Она мрачно посмотрела на Халеда. – Но мы не поженились.

– Когда? – натянуто спросил он.

– Шесть месяцев назад.

С непроницаемым выражением лица он потянулся и заправил прядку волос ей за ухо, и Клео едва сдержалась, чтобы не прильнуть к нему.

Конец ознакомительного фрагмента.