Оливия Гейтс - Улыбка Кармен Страница 6

И он отлично помнил почему.

В ту первую ночь его возбуждение было настолько сильным, что он еле держал себя в руках. Но тем не менее эта женщина стала первой, которой он хотел дождаться. Готов был потерпеть, лишь бы довести их взаимную страсть до предела…

Но Кармен разрушила его планы. Она отдалась ему очень робко и при этом невероятно страстно. Впервые Фарук испытал к чужой женщине желание защитить ее. Он чувствовал к ней безмерную нежность. Казалось, она находилась в таком же исступлении, что и он. Дрожащим голосом Кармен прошептала, что согласна быть с ним лишь одну ночь, лишь бы эту ночь провести вдвоем.

Они оказались в его комнатах слишком быстро, и Фарук не успел купить презерватив. Он уверил, что, несмотря на это, они могут доставить друг другу удовольствие, но Кармен прижалась к нему и заверила, что она безопасна во всех смыслах…

Фарук мечтал сделать эту женщину своей первой. Первой, в которую он войдет без всяких преград. На протяжении волшебных шести недель он испытывал это необыкновенное ощущение, полностью доверяя Кармен. И только потом принц понял, каким же он был дураком.

– Поэтому, – признал Фарук, – на мне лежит та же ответственность, что и на тебе.

– Я… я не знала, что ты так все это воспримешь. Я думала, что наши отношения не продлятся более трех месяцев и моя случайная беременность…

Фарук громко рассмеялся.

– Случайная? Неужели? В любом случае мне неважно, как и почему ты забеременела. Эта девочка моя. И я хочу получить ее во что бы то ни стало.

– Нет! – воскликнула Кармен. – Она не твоя. Она моя. Моя!

Фарук нахмурился. Такие эмоции! Что-то не похоже на игру. По крайней мере, так ему показалось. Он действительно напугал Кармен своим заявлением.

– Ты хочешь драться со мной за нее? – спросил он, глядя Кармен прямо в глаза. – Я должен тебе напомнить, что еще никто у меня ничего не выигрывал. У тебя нет ни единого шанса.

Кармен прислонилась к стене и прошептала:

– Зачем ты это делаешь?

Неужели он услышал в ее голосе нотку мольбы и желание защититься?

– Я уже говорил. Я хочу получить свою дочь.

И вдруг из ее глаз потекли слезы. Фарук уже видел, как Кармен плачет, но то были слезы радости. Дьявол! Эта женщина действительно была напугана.

Он уставился на нее, чувствуя необходимость утешить, облегчить ту боль, что он ей сам и причинил. Но он не мог больше позволить себе быть ласковым с этой мошенницей.

– Пожалуйста… п-пойми… я скрыла беременность только потому, что боялась… – она подняла на него глаза, – вдруг ты заставишь меня прервать ее.

– Ты думала, что я убью своего еще не рожденного ребенка? И после этого ты уверяешь меня, будто знаешь культуру моей страны? – взорвался Фарук. – А чего ты боялась после ее рождения? Что я закопаю ее живой?

– Нет! – сквозь слезы воскликнула Кармен. – Я только решила, что ее существование может означать угрозу твоей репутации… Я не могла рисковать. Я готова на все, лишь бы уберечь ее от зла.

– И ты думаешь, что я способен причинить вред своей дочери? Ты же видела, как я сражался за жизни миллионов детей! А потом решила, что я причиню вред своему собственному ребенку? Как же плохо ты меня знаешь, Кармен.

Боже, что он говорил? Он опять попался на ее удочку. Она заставила Фарука вспомнить прошлое и говорить так, будто ему небезразлично мнение Кармен.

Она сильно замотала головой, и слезы, крупные слезы, текущие по щекам непрерывным потоком, разлетелись в разные стороны. Несколько попало на руку Фарука и, казалось, обожгли ему кожу.

– Но зачем тебе она? Разве в вашей стране не ценятся только мальчики? Зачем будущему королю Юдара дочь? – И Кармен с отчаянием посмотрела на Фарука, пытаясь в его глазах найти понимание.

– Сначала ты думаешь, что я могу от нее избавиться, а теперь утверждаешь, будто я презираю дочь только потому, что она женщина? – (Кармен ничего не ответила и лишь развела руками.) – Достаточно! – твердо сказал Фарук и сделал шаг по направлению к детской.

Кармен снова встала у него на пути, но при этом ее так трясло, что ей трудно было даже стоять на одном месте.

– Я не думала, что ты захочешь ее… пожалуйста…

Фарук смотрел на нее, стараясь побороть желание заключить эту женщину в объятья. После того как она бросила его, Фарук не думал о свадьбе с другой женщиной. Даже условие парламента не подтолкнуло его на этот шаг, в то время как Тарек женился на первой встречной.

Фарук же попросил у парламентариев отсрочку и заверил их, что в ближайшее время представит им доказательства всех интриг Тарека.

Но сейчас, когда он нашел Кармен и Меннах, его расследование может подождать. Теперь он может жениться, а потом разобраться и с Тареком, и с Кармен.

Фарук набрался сил, отодвинул Кармен в сторону и направился к двери, за которой, он знал, была его дочь.

Внезапно что-то остановило его, он обернулся к плачущей Кармен и тихо сказал:

– Покажи мне мою дочь.

Фарук понятия не имел, почему он спрашивал разрешения. Кроме того, он не мог понять, почему он сделал это так… аккуратно. Его голос звучал, как когда-то, нежно.

Это все ради дочери, твердил себе Фарук. Дети всегда чувствуют напряжение между взрослыми, и он не хотел портить такой важный момент злостью и слезами.

– Перестань плакать. Я не хочу, чтобы моя дочь увидела меня в первый раз в то время, когда ее мать рыдает. Она будет думать, что я причинил тебе боль.

– И она будет права… ты разрушаешь мою жизнь…

– Заканчивай эту мелодраму, Кармен, – нетерпеливо прервал ее Фарук. – Или ты рискнешь психическим состоянием дочери только для того, чтобы оставить обо мне плохое впечатление?

– Нет, нет… Я бы никогда…

С этими словами она было бросилась к его ногам, и Фаруку пришлось поддержать ее за талию, чтобы Кармен не упала.

– Не забирай мою дочь… Я умру без нее…

Глава третья

Фарук в недоумении уставился на нее. В своей жизни он видел много слез и знал об их силе. Его умоляли и мужчины, и женщины, и никто не мог разжалобить принца. Но ее слезы…

Кармен думала, что он заберет ее ребенка? Только теперь Фарук понял, что ворвался в эту квартиру, не зная, что именно будет делать.

Он сутки добирался до этого места, но все его мысли и планы разрушились, разбившись, словно волны, о стену ее горя. Его безжалостность растаяла при виде слез Кармен.

Но разве можно жалеть женщину, которая использует ребенка для улучшения собственного благосостояния? От этой мысли новый порыв ярости охватил Фарука.

Внезапно их глаза встретились, и он увидел там… нет, не боязнь лишиться материального благополучия. Он увидел там самый настоящий страх, даже ужас – как перед смертью.