Элизабет Харбисон - Тайный наследник Страница 6

Ты и не представляешь насколько! — улыбнулась она про себя, сказала «пока» и повесила трубку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вечер был холодным, ветреным и дождливым. По дороге к кафе Меган раз двадцать останавливалась в нерешительности. Ей следовало бы подождать, как следует все обдумать… Господи, ну почему она сказала «да»?!

Нет, не потому, что снова хотела увидеть его. Это абсолютно точно! И не потому, что он все еще заставлял ее сердце трепетать. За эти десять лет Меган научилась (по крайней мере она в это верила) контролировать свои чувства. Она горько улыбнулась, вспомнив, как юная Мегги, совершенно очарованная Николасом, была готова на все, лишь бы быть рядом с любимым человеком.

Теперь-то она устоит перед обаянием Николаса. Конечно, он по-прежнему очень привлекательный мужчина (какая женщина не заметит этого!), но она (как ей казалось) уже не чувствовала слабости в ногах, стоило Николасу взглянуть на нее.

В идеале ей бы надо несколько раз встретиться с Николасом и удостовериться (а вернее, убедить себя), что он самый обыкновенный мужчина. Потом рассказать ему об Уильяме и, конечно, Уильяму о нем, познакомить их и наконец обговорить с Николасом условия совместной опеки над сыном (рождественские каникулы, дни рождения, учеба, досуг, путешествия и т. д.).

Холодный мелкий дождик упрямо стучал по зонту Меган, наводя тоску. Она уже почти дошла до конца Хай-стрит, где находилось кафе «Юная фея», как вдруг ее кто-то окликнул.

Меган обернулась и увидела Николаса. На нем были голубые джинсы, белая рубашка и светлый кожаный жилет. Все сидело просто безупречно — впрочем, как всегда…

— Привет, — пробормотала Меган, почувствовав себя неловко.

Николас ответил ей такой знакомой ослепительной улыбкой, что у нее появилось сильное желание поцеловать его. А он меж тем произнес:

— Ты так холодно говорила по телефону, что я до последней минуты боялся, что ты передумаешь и не придешь…

Он по-прежнему легко угадывал ее мысли.

— Ну, пойдем, — рассмеялся он, и его улыбка заставила ее сердце забиться еще чаще, — пока ты не передумала…

Они прошли мимо ювелирного магазинчика Лоры Эшли, и Меган невольно обернулась, чтобы еще раз взглянуть на витрину. Старинные фонари тускло освещали улицу. И вот, наконец, как призрак из прошлого, кованые двери кафе «Юная фея».

— Вот мы и на месте. Проходи… — сказал Николас, пропуская Меган вперед.

Она посмотрела на вывеску над входом и вздохнула: ничего не изменилось.

— Мне почему-то стало очень тоскливо, — тихо призналась она.

— Это из-за дождя, — успокоил Николас. — Проходи… Или, может, пойдем куда-нибудь еще, если ты чувствуешь себя здесь неуютно?

— Нет, все в порядке, Ник… — И Меган решительным шагом вошла в зал.

Внутри все было отделано просто и со вкусом: деревянные столики с зажженными свечами, стены, декорированные вьющимися растениями, а в дальнем живописном уголке журчал фонтанчик.

Посетителей в кафе оказалось немного.

Николас и Меган заняли столик у фонтана: здесь им точно никто не помешает.

— Ну и как тебе здесь? — поинтересовался он, когда они сели.

— Все, как всегда, превосходно.

Они помолчали, каждый думал о своем.

Все эти годы Николас часто пытался представить, какой стала его любимая, и не мог: стоило ему задуматься, как его охватывала необъяснимая тоска… И вот теперь он мог подробно рассмотреть Меган. Безусловно, она изменилась и изменилась в лучшую сторону, хотя он по-прежнему видел в ней девятнадцатилетнюю девушку: те же внимательные глаза, та же изящная линия губ, только черты лица стали более мягкими, а движения — плавными и неторопливыми. Материнство сделало ее еще более женственной, а значит, и более притягательной. Он помнил, какой мягкой была ее кожа, густыми и шелковистыми — локоны, а прикосновение ее чувственных губ…

— Вина? — спросил он, осознав, что ему просто необходимо выпить для храбрости.

— Да, конечно… — рассеянно отозвалась она.

— Эй, Меган…

— Прости, я задумалась. Мне сидра, пожалуйста.

— Холодного и несладкого?

— Точно. Ты еще помнишь…

Меган была, пожалуй, единственной известной ему женщиной, которая любила несладкий сидр.

— Конечно, помню, — улыбнулся Николас. — Отец часто повторял, что есть три вещи, которые необходимо запомнить, чтобы в любом обществе тебя считали своим: кто какие напитки предпочитает, имена их детей и, наконец, их хобби…

Он пристально посмотрел на Меган, и ей пришлось начать сосредоточенно изучать свой бокал с сидром.

— А ты… свой в любом обществе, да? — поинтересовалась она, поднимая на него глаза.

— Ну… по крайней мере я всегда помню, кто что любит выпить. Этого, как правило, достаточно.

— Тебе не надо стараться завоевать мое расположение, — заметила Меган, — мы же не деловые партнеры…

— Отнюдь, — кивнул он.

Вечер явно не заладился. За окном, не переставая, лил дождь, а неуклюжие попытки Николаса разрядить обстановку лишь возвращали их к прошлому, заставляя вспомнить то, что так хотелось забыть…

— Как зовут твоего сына? — Николас решил переменить тему.

Последовало молчание, недолгое, но от этого не менее мучительное.

— Уильям, — наконец ответила Меган.

— Уильям… — повторил Николас. — Так звали моего деда. Мне всегда нравилось это имя.

— В самом деле? — удивилась она. — Надеюсь, ты деда любил?

— Угадала, — рассмеялся он. — Я просто обожал дедушку по материнской линии. Он был замечательным человеком.

— Хорошо, — пробормотала Меган, — это очень хорошо…

Она с радостью продолжила бы разговор о прадедушке Вилли, но Николас, очевидно, счел эту тему малоинтересной.

— А Уильям похож на тебя или?..

— Нет. — Меган старалась не смотреть ему в глаза. — Вилли очень похож на своего отца.

— А-а, ясно… — разочарованно выдохнул Николас, нервно сжимая в руке салфетку. — Это, конечно, не мое дело, но… Он принимает участие в жизни сына?

По выражению ее лица он понял, что ей по каким-то причинам не слишком приятен этот разговор.

— Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы это было так, но… У него своя жизнь, кроме того, я вообще не знаю, как он отнесется к известию о своем отцовстве… Это ведь такая ответственность.

Николас вдруг почувствовал сильнейшую симпатию к незнакомому мальчику. Возможно, из-за собственных непростых отношений с покойным отцом.

— Но это же его ребенок! Неужели он ничего не чувствует к нему? Неужели он не хочет хотя бы простого общения?

— Я этого не говорила, — почему-то обиделась Меган. — Дело в том, что он живет очень далеко… И у него нет никакой возможности…