Дороти Вернон - Обретенный рай Страница 6

Напрасно девушка заставляла себя думать о чем-нибудь другом. Нерисса сняла с нее все заботы о приготовлениях к бракосочетанию, даже сама разослала приглашения. Поначалу Зу пыталась возражать — ведь свадьба-то ее, а получается, что она вроде бы к ней и не причастна. Но Тони, успокаивая невесту, оправдывал мать: у нее нет дочерей, а ей всегда так хотелось устроить настоящую свадьбу.

— Если бы твоя мама была жива, моей пришлось бы остаться в стороне. Но в нынешней ситуации не стоит лишать ее такого удовольствия. И если уж быть до конца откровенным, дорогая, я считаю, что, отказав маме в этом, ты поступила бы эгоистично.

Тони прав, решила Зу. Она и впрямь проявляет эгоизм, а потому, конечно, без особой радости сдалась. До нее вдруг дошло, что, посылая приглашение Мэту, Нерисса, по существу, лишь соблюла необходимые формальности. Разумеется! От него ведь ждали дорогого подарка, а вовсе не личного присутствия!

Зу усмехнулась. Мэт всегда был непредсказуем. Но тут же улыбка погасла: непредсказуемым оказался и его уход из ее жизни пять лет тому назад.

Тогда Зу не сомневалась, что Хантер встречается не только с ней. Он был слишком чувственен, и наверняка того, что давали отношения с Зу, ему было недостаточно. Мэт обладал какой-то особой привлекательностью — она снова почувствовала это сегодня вечером и отлично помнила по предыдущим встречам. Он всегда буквально завораживал ее. Весь облик Мэта наводил на мысль о том, что в сексе его возможности не знают границ. И потому Зу понимала, что у него должны быть другие женщины. Сама же она тогда была совершенно не готова к интимной близости с ним, даже радовалась, что свой жар ловелас гасит где-то на стороне и, по-видимому, вполне доволен их с Зу дружбой. Но, ничего не зная наверняка, в душе она ревновала его ко всем другим женщинам. В остальном же им с Мэтом было очень хорошо, между ними царило согласие. Иногда он вдруг начинал вести себя, как добрый дядюшка, но Зу считала, что таким образом Мэт охлаждал свой слишком горячий темперамент, и за это была благодарна ему. Когда они проводили время вместе, чаще всего все было так фантастически прекрасно, что и словами не передать. Да им порою и не нужно было никаких слов. Они настолько хорошо читали мысли друг друга, что нередко начатая одним из них фраза не требовала окончания и воспринималась другим с полным пониманием. Именно поэтому Зу не могла тогда поверить, что Мэт от нее ушел; именно поэтому ей было так больно, когда он исчез без всяких объяснений. Даже если ему не захотелось повидать ее, чтобы сказать, что между ними все кончено, мог бы написать или позвонить. В то время ему предстояла длительная, по меньшей мере на целую неделю, служебная поездка по ряду стран Европы. Накануне отъезда Мэт пригласил Зу на ужин. Он всегда водил ее в лучшие из лучших рестораны, но в тот вечер просто превзошел сам себя.

Ресторан оказался верхом элегантности. Зу вспомнила розоватые бархатные кресла времен Регентства. Девушка чувствовала себя не очень уверенно, сидя в подобных креслах, но в тот вечер ощутила в себе какое-то царственное величие. Потягивая великолепное шампанское, она, не зная французского языка, с удовольствием наблюдала за тем, как Мэт изучает меню. Как-то слишком быстро и легко Зу поглотила изрядное количество вина и стала необычайно веселой, даже бесшабашной.

Привезя Зу домой, Мэт нежно ее обнял. Она вдруг представила себе излучающих страсть женщин, с которыми Хантер непременно встретится на континенте. Где бы он ни появлялся, его везде, даже если рядом была Зу, преследовали призывные взоры женщин. Так что не стоило особенно напрягать воображение, чтобы представить себе, что происходит в ее отсутствие. Возможно, Мэт поедет на новом большом грузовом автомобиле. Он нередко садится за руль сам, чтобы убедиться в надежности машины, выявить ее достоинства и недостатки или проверить особенности и трудности маршрута перевозок. Ему хотелось все увидеть своими глазами, лично побеседовать со своими служащими или партнерами. При этом Мэт никогда не смешивался с толпой, всегда был приметен. В тот вечер ревность и злость, накопившиеся в душе Зу, изменили ее обычную реакцию на поведение Мэта. Честно говоря, ей всегда было нелегко сдерживать свои эмоции, а тут представилась прекрасная возможность взвалить свое бремя на него. А он осыпал ее поцелуями, горячими, нетерпеливыми. Зу вспомнила терпкий запах, исходивший от него: смесь лосьона для бритья и особого аромата его горячего тела. Ее поглотила волна новых ощущений, волшебной теплоты. Язык Мэта проник в ее рот и, как бы пробуя на вкус, коснулся ее языка. Мэт будто проверял реакцию на свои поцелуи, становившиеся все более продолжительными и страстными. Соблазнитель стал расстегивать корсаж ее платья. Зу вспомнила, как он запутался в многочисленных пуговках и как напряглись ее груди от прикосновения его нежных, сильных пальцев. Губы Мэта были притягательно сладкими, руки все смелее скользили по ее бедрам, но он не пытался перейти опасный рубеж и овладеть ею. А если бы это случилось, как сложились бы их судьбы?

С тех пор этот вопрос Зу задавала себе бесконечное количество раз. Казалось, Мэт, уходя от нее, был так же потрясен, как и она сама. Зу надеялась, что, возвратясь из поездки, он тут же позвонит ей, а затем они встретятся. Однако прошла целая неделя, затем еще одна, а от Мэта не было ни слуху ни духу. Напряжение, в котором пребывала Зу, достигло апогея. Она уже стала думать, что с Мэтом что-то случилось: попал в аварию или заболел. В отчаянии Зу позвонила ему домой, но телефон молчал. Тогда она набрала служебный номер. Трубку сняла дама с ледяным голосом. Такой голос бывает у особ, которые носят унылые костюмы из твида и закрытые туфли со шнурками. Возможно, все это Зу придумала, потому что ей очень не понравилось, что сказала эта дама. Прежде чем ответить на вопрос, она настойчиво потребовала, чтобы Зу назвала себя, а потом очень четко, с режущим слух спокойствием произнесла:

— Извините, мисс Форчн, но должна вам сообщить, что мистера Хантера застать невозможно.

Почему? Что случилось? Она так ничего и не поняла. Если она Мэту была не нужна тогда, зачем же понадобилось ему вернуться теперь и так растравить старую рану? Почему он, хотя бы ради приличия, не остался в стороне? Почему лишил ее покоя накануне свадьбы?

Что же теперь делать? Отказаться от Тони? Собрав все свои силы, отменить свадьбу? Но сейчас уже ночь! И Тони всегда был с ней так мил, так добр, так нежен. Разве можно его обидеть? А его мать? Зу глубоко вздохнула. Она представила, как Нерисса в отчаянии вздымает к небу руки:

— Как же вы, Зу, могли так с нами поступить?!