Ноэль Бейтс - Сладкая неволя Страница 6

— Я понимаю, тебе хочется обвинить кого-то в смерти отца, — сказал он. — И похоже, ты выбрала для этой роли меня. Что ж, я не стану спорить, потому что когда-нибудь ты поймешь, как глубоко заблуждалась. Но сейчас я увезу тебя отсюда, ты ни минуты не останешься в этой дыре. Понятно? Пакуй свои чемоданы. Мы едем.

— Откуда такая настойчивость? Я не собираюсь…

— Да должен хоть кто-то заставить тебя действовать! — перебил ее Ларсон. — Если бы твой брат был здесь, он наверняка взял бы эти заботы на себя.

— Заботы? Так меня, оказывается, нужно опекать? Ах, скажите, пожалуйста, бедная маленькая Глэдис Локвуд совсем не умеет жить!

— Вот это точно.

Она хотела разозлиться, но поняла, что спорить бесполезно. Если Ларсон принял решение, его невозможно переубедить. Он как скала — не сдвинешь. Явился, решил, что она не может справиться со своими проблемами сама, и принялся устраивать ее жизнь. С чего бы это? Может, чувствует себя виноватым?

— Мне не нужна твоя жалость, — гордо заявила Глэдис. — И никто мне не нужен.

— Ты — еще ребенок, Глэдис, большой ребенок. И ты сама не знаешь, что тебе нужно. Благодари Бога, что я вернулся вовремя и могу помочь тебе.

2

Глэдис сидела рядом с Ларсоном в машине, изо всех сил стараясь не смотреть на него. Она не могла понять: то ли злиться, то ли обижаться, то ли, наоборот, радоваться, что он настоял на своем. Ларсон словно не замечал ее настроения, он завел светскую беседу, задавал какие-то вопросы, не касающиеся ее лично. Глэдис приходилось отвечать.

Она понимала, что ведет себя глупо, как ребенок. Злиться на Ларсона глупо, но как-никак задето ее самолюбие — предложение помощи прозвучало от человека, принадлежащего к той семье, которая так несправедливо обошлась с ее несчастным отцом. Но, с другой стороны, никто другой не смог бы ей дать сразу две необходимые в жизни вещи — жилье и работу.

Глэдис улыбнулась, вспомнив самый приятный момент в этой истории — визит к миссис Бентон. Та просто обалдела, услышав, что Глэдис освобождает квартиру. Так и осталась стоять с открытым ртом, не в состоянии произнести ни слова.

Глэдис украдкой взглянула на Ларсона, на его профиль на фоне темного окна машины, и вдруг заволновалась. Конечно, он сделал ей огромное одолжение, предложив поселиться в своей квартире, это королевский подарок, но она не могла избавиться от странного чувства, будто попала в сети, пока достаточно просторные, но тем не менее не дающие полной свободы.

Ларсон посмотрел ей в глаза, и Глэдис поспешно отвернулась.

— А Брайен сколько пробыл дома после похорон? — спросил он.

Глэдис отметила, что он не испытывает неловкости при упоминании о смерти отца. Большинство людей либо вообще избегали говорить на эту тему, либо изъяснялись намеками.

— Брайен спешил домой, — ответила она, разглядывая через окно улицы вечернего Лондона. — Джоан не смогла приехать, она была на восьмом месяце беременности и врачи запретили ей дальние поездки. Брайен, как ты понимаешь, спешил к ней.

Глэдис припомнила, с каким сожалением расставалась с братом. Для нее было бы огромным утешением, останься он рядом с ней подольше, хотя с момента его женитьбы они немного отдалились.

Когда Брайен собирался жениться, он прислал отцу приглашение и билет на самолет. Глэдис вспомнила, с каким волнением тот собирался лететь: им казалось, что до луны и то ближе, чем до далекой Австралии.

Да, женитьба Брайена повлияла на взаимоотношения брата и сестры. Они продолжали непринужденно общаться по телефону, часто писали друг другу, но теперь его внимание больше не было сосредоточено на младшей сестренке. У него появилась жена, которую Глэдис видела только на фотографиях, а теперь еще и ребенок. Есть о ком заботиться помимо сестры.

— Он звал меня с собой, — сообщила она Ларсону, украдкой рассматривая его.

— Почему же ты не поехала? — поинтересовался он, не поворачиваясь.

— Это так далеко! Просто на краю света. — Ей так казалось тогда, и она боялась оказаться оторванной от мира. — А кроме того, я боюсь огромных пауков.

Она сказала это нарочно, чтобы разговор о брате не принял слишком серьезный оборот.

— Да тебе просто не хотелось лететь в Австралию, — заметил Ларсон с усмешкой.

Как знакома ей эта его загадочная улыбка! Словно Ларсон догадывается о чем-то таком, что ей самой еще не известно. Раньше, в юности, ее завораживала его улыбка: когда он так весело, даже насмешливо, смотрел на нее, то казался таким близким!.. Глупая, она принимала желаемое за действительное.

— А почему ты решил уехать в Америку? — поинтересовалась она в свою очередь.

— Были на то причины, — ответил он неопределенно, но голос его дрогнул.

— Какие причины? — не отставала Глэдис.

Ларсон нахмурился и бросил на девушку недовольный взгляд.

— Я вижу, ты так и не научилась быть тактичной, — заметил он.

— Тебе, значит, можно задавать любые вопросы, касающиеся моей личной жизни, и это считается тактичным. А как только я хочу узнать что-нибудь, сразу становлюсь неприлично назойливой.

— Потому что ты еще ребенок. А детям вредно слишком много знать, — рассмеялся Ларсон.

— Перестань, — даже обиделась Глэдис. — Ты просто ставишь меня на место, намекая на то, что я у тебя в неоплатном долгу и должна покорно слушать тебя и кивать головой.

— Тьфу, какая ерунда! Придет же такое в голову, — отмахнулся Ларсон. — Но если тебе действительно интересно, я отвечу. Я уехал в Америку, чтобы заработать деньги.

— Мне казалось, что отец оставил тебе достаточно денег. Разве нет?

Этим вопросом Глэдис явно переступила черту дозволенного, вряд ли стоило касаться столь деликатной темы. Ларсон прав, она временами бывает бестактна, но, с другой стороны, почему она должна чувствовать себя приниженной только из-за того, что ее отец работал на семью Редгрейвов?

Кроме того, Глэдис, понимая несправедливость такого суждения, или, скорее, обобщения, мысленно связывала воедино Ларсона и его мачеху, и от этого начинала злиться именно на него.

— Отец оставил мне поместье и большую долю состояния, а руководство компанией перешло к Линде.

Удивительно, что она не попросила тебя остаться, — сказала Глэдис. Она помнила, что Ларсон вел все дела в компании в течение четырех лет, пока не умер мистер Редгрейв.

— Ну, Линда просила меня об этом. Ей много что было нужно… — заметил Ларсон сухо, и Глэдис стало ясно по его тону, что он не собирается распространяться на столь щекотливую тему. — Ведь мы не всегда получаем от жизни то, чего хотим, правда? Я предпочел создать свою компанию в Америке.