Нора Филдинг - Леди Любовь Страница 6

— Да, мы понимаем! — тихо отозвался Питер, и все трое на цыпочках исчезли за дверью помещения, которое когда-то служило гардеробной для приезжающих гостей. Сейчас за ненадобностью туда никто не заглядывал.

Дженифер пошла к себе, но под ноги ей кинулась Молли. Дженифер споткнулась и хотела, как обычно, взять Молли на руки и извиниться перед ней за нечаянно причиненную боль, но вдруг замерла. Мысль, пришедшая в голову Дженифер, показалась ей особенно удачной.

Дженифер внимательно оглядела Молли и бросилась в комнату Уинифред. Но та, как обычно, хлопотала на кухне и у себя ее не было. Дженифер быстро нашарила что-то на полочке около зеркала и тихо удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Она была уверена, что Уинни не станет поднимать шум из-за исчезнувшей вещи.

Дженифер отправилась в левое крыло замка. Оно было почти совсем разрушенным, и она редко его посещала. Она зашла в комнату, служившую когда-то хозяйской спальней. На стене висел еще сохранившийся портрет привлекательной молодой женщины, одетой по моде времен войны с Наполеоном.

Дженифер любила этот портрет и долгое время считала, что он принадлежит кисти известного художника. Однажды она даже пошла на преступление…

Чувство порядочности в ней долго боролось с любовью к замку. В какой-то момент второе пересилило. Дженифер сняла портрет и отправилась с ним в Лондон, к аукционистам «Кристи», по дороге пытаясь успокоить взбунтовавшуюся совесть.

Все предметы в замке принадлежат его владельцу. Ты не имеешь права продавать портрет, не испросив на то его согласия! — обвиняла ее суровая совесть.

Но я не собираюсь транжирить деньги на себя! — возразила ей Дженифер. Средства пойдут на замок. А это все равно что отдать их владельцу.

Тебе надо было бы об этом сказать владельцу замка, а не принимать самостоятельное решение. Что, если именно этот портрет ему дорог? — не сдавалась упрямая совесть.

Как я ему сообщила бы? Позвонить в Аргентину я не могу — у меня нет ни номера телефона, ни денег, чтобы оплатить разговор.

Совесть еще пыталась бороться, но потом вняла доводам рассудка и оставила Дженифер в покое.

В Лондоне Дженифер так и не решилась войти в офис аукциона «Кристиз». Она медленно брела по «Кингз-роуд» и уговаривала себя не бояться. Один антикварный магазин сменялся другим, но Дженифер шла все дальше и дальше. Наконец она достигла Западного Бромптона и повернула обратно. Теперь она внимательно смотрела на витрины, выискивая магазин победнее. В конце концов она остановила свой выбор на «Ченил гэлериз».

Еле передвигая вмиг одеревеневшие ноги, Дженифер направилась внутрь одной из лавочек и обратилась к пожилому джентльмену.

— Не могли вы бы, сэр, оценить картину… портрет… — обратилась она к пожилому джентльмену.

— Вы принесли фотографию? — недовольно буркнул антиквар, продолжая разглядывать через лупу иллюстрацию в книге.

— Он у меня с собой…

— Что? Портрет? — удивленно вскинул глаза антиквар.

— Да, — ответила Дженифер и принялась распаковывать картину.

— Вы с ума сошли, мисс! Разве можно подвергать такой опасности ценный предмет искусства! — всплеснул руками антиквар.

Дженифер покраснела, но продолжала развязывать веревки и в итоге освободила картину.

— Вот! — поворачивая портрет к антиквару, сказала она.

Джентльмен снял очки, взял у Дженифер портрет, поставил на стол, прислонив его к стене, и отошел подальше.

— Недурен! — объявил он секунду спустя.

У Дженифер сердце подпрыгнуло от радости.

— Но кисть любительская, — услышала она продолжение речи. — Портрет, конечно, имеет ценность как предмет эпохи короля Георга, но если бы его написал профессионал…

— Он стоит дешево?

— Я не говорил этого, но сумму как за Рейнолдса вы, конечно, не выручите! И как за Томаса Лоуренса тоже…

— Сколько я получу? — Смущение Дженифер прошло. Теперь она держалась уверенно и спокойно.

— Фунтов пятьсот-семьсот…

— Нет!

Ответ скорее был импульсивным, чем продиктованным разумом, но Дженифер не стала брать свои слова обратно. Ей не хотелось вступать в сделку с совестью, тем более за такие деньги. Если сравнить названную антикваром сумму с той, что необходима на ремонт замка, уж слишком она была незначительной. Надежды Дженифер не оправдались.

Вспомнив историю с портретом, Дженифер улыбнулась изображенной на нем леди с каштановыми волосами и подмигнула. Она не жалела, что сохранила портрет.

Осторожно, боясь поднять почти вековую пыль, она прошла в гардеробную. Уинифред и Дженифер хватало сил только на поддержание порядка в жилой части замка, а здесь, в комнате с портретом, как называла ее Дженифер, лежал толстый слой пыли. Выбрав несколько вещей, она снова вошла в спальню и подошла к окну, которое выходило на балкон.

Дверь балкона поддалась с трудом. Свежий ветерок ворвался в комнату и закружился, шелестя по истлевшему, некогда атласному покрывалу и балдахину над стоявшей на возвышении кроватью, потом перекинулся на туалетный столик красного дерева и смахнул лежавший на нем веер.

Дженифер смело вступила на балкон, готовый обвалиться даже под тяжестью ее пятидесяти пяти килограммов, и аккуратно, опасаясь, что в ее руках останется только воздух, стряхнула отобранные вещи.

Вдали показался направляющийся к замку автомобиль. Сердце Дженифер резко подпрыгнуло, потом скакнуло вниз, потом снова вверх и замерло. Приехал риелтор!

5

Харрисон с удивлением обнаружил, что резкий мальчишеский свист тревогой отозвался в его сердце. Оно вдруг учащенно заработало. Дыхание перехватило. А сам он продолжал остолбенело смотреть в ту сторону, где появился и исчез женский силуэт. Потом он неуверенно сделал шаг и остановился.

— Убирайся отсюда! — раздался сзади нестройный хор мужских голосов.

Харрисон обернулся. Трое парней смущенно переступали с ноги на ногу, но в их глазах светилась неприязнь. Они волками смотрели на Харрисона, а один, самый высокий, стоящий справа, снова крикнул:

— Вон отсюда!

Двое других немедленно его поддержали и нестройными голосами принялись скандировать:

— Вон! Вон! Вон!

Харрисон растерялся. Такого странного приема он не ожидал. Кто эти люди и какое они имеют отношение к нему или к замку?

Трое парней продолжали скандировать сиплыми голосами, а из темного угла холла появилась странная фигура, вооруженная… шпагой. Харрисон сглотнул внезапно подступивший к горлу ком. Галлюцинаций за собой он никогда не замечал.

Фигура наступала. Кончик шпаги был нацелен Харрисону прямо в грудь.