Кара Колтер - Он, она и Анжелика Страница 6

— Бойд. Гаррет.

— Мистер Бойд. Как я сказала…

— Я не имею права вас задерживать. Я понял.

Глаза у него превратились в щелки. Этот человек силен и опасен. Ему ничего не стоило удержать ее.

— Вы мне просто покажите, где автобусная остановка…

— На улице почти десять градусов мороза. Вы слишком легко одеты для такой прогулки. — Оценивающий взгляд мельком задержался на краешке ее юбки, скользнул, словно ощупывая, по ногам и остановился на босоножках.

Тони с трудом удержалась, чтобы не попробовать натянуть юбку пониже, и поджала пальцы ног.

— Тогда вызовите мне такси.

Он вздохнул.

— Вы сказали, что оставили там свою карточку. Взамен кольца.

— Да, но…

— И что написали на ней название гостиницы и номер.

— И все-таки…

— Вас может поджидать очень неприятная неожиданность в гостинице. Мне кажется, лучше позвонить в полицию.

Тони опустилась на стул — он был прав. Она терпеть не могла, когда кто-то оказывался прав в споре с ней.

Она молча смотрела, как он подошел к продолжавшему свистеть чайнику и выключил его, одновременно сняв другой рукой телефонную трубку. Он набрал какой-то номер на диске — неужели такие еще существуют? — и около минуты что-то негромко говорил.

Потом поставил на стол пыхтящий чайник и две фаянсовые чашки, принес несколько пакетиков растворимого какао.

— Констебль Фрей скоро будет. Минут через двадцать-тридцать.

Здесь это называется — скоро!

— Он что, на лошади едет?

Брошенный в ответ взгляд сообщил ей, что она полная дура.

— Королевская горная полиция Канады, — выпалила Тони. Открытки с красочными изображениями канадской полиции она видела по всему Ванкуверу. В ярко-красных мундирах, высоких меховых шапках и все как один верхом на лошадях.

— Вообще-то, они сейчас передвигаются на машинах. Это только во время разных церемоний. Хотите горячего шоколада? Вот этот очень хороший. — Он показал на пакетик белого шоколада с орехами.

Тони молча кивнула, и перед ней тут же появилась дымящаяся чашка. Не спрашивай, приказала она себе. Не смей спрашивать.

— А где ваша жена? — спросила она.

— Я не женат.

Не женат. Тони показалось, будто кольцо посередине дубового стола подмигнуло ей серебряным глазком.

Однако тон Гаррета Бойда не располагал к дальнейшим расспросам.

Тони сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Человек, способный такое сделать, не женат?

Тони, напомнила она себе, это же из пакетика.

— Просто замечательно, — произнесла она вслух.

— Это моя любимая марка.

Ну вот, нашлось что-то общее. Не спрашивай, снова скомандовала она себе, не смей спрашивать, Тони.

— Разведены? — спросила она, глядя на него поверх чашки.

У него на лице появилось недовольство.

— Я никогда не был женат.

Тони, я категорически запрещаю тебе спрашивать о ребенке.

— А ребенок? — спросила она.

Он отвел глаза.

— Это моя племянница. Между прочим, она уничтожит вас одним взглядом, если услышит, что вы называете ее ребенком. Это длинная история, — закончил он. — Я включу телевизор. Надо узнать прогноз погоды на ближайшие дни.

Он не желает с ней разговаривать! Это что-то новенькое, она к такому не привыкла.

Небольшой телевизор был в настенном шкафчике над столом. Не успел он его включить, как в дверь постучали. Бойд выпрямился и встал со стула. Он был прекрасно сложен и явно проводил свои дни не за письменным столом.

Не спрашивай, чем он занимается, сказала себе Тони и на этот раз не спросила — его вид к этому совсем не располагал.

Он направился к входной двери, и через мгновение послышался еще один мужской голос:

— Эй, а где же мой ангел?

— Она еще у Кенди. За последние дни она меня просто извела. Слушай, что-нибудь знаешь о французской косе?

Слушать, как этот суровый командос с убийственной серьезностью рассуждает о французской косичке, было очень забавно. Тони чуть не рассмеялась.

— Конечно, — сказал второй голос. — Это такой батон.

— Тебя только и спрашивать.

— А что говорит доктор, почему она такая маленькая?

— Говорит, ничего страшного. Для своего возраста она маловата, но потом наверстает.

— Я так и думал. Так что случилось?

Они приближались. Ей вдруг пришло в голову, что она же, наверное, ужасно выглядит — растрепанная, в мятой одежде, и ей захотелось плакать.

Вместе с Гарретом вошел высокий молодой полицейский, который вполне сошел бы за красавца, не будь рядом Гаррета Бойда. Рядом с притягательной смуглостью последнего блондинистая внешность полицейского потерялась.

— Так вы не в красном? — воскликнула Тони, увидев тускло-коричневый мундир.

Он рассмеялся.

— Как ты сказал, Гаррет, откуда она?

— Говорит, из Сан-Диего.

Небрежность топа, каким это было сказано, заставила Тони пристально взглянуть на Гаррета. Тот будто ничего не заметил.

— Это все объясняет. — Полицейский был добродушен и дружелюбен и даже, как ей показалось, слегка игрив. Он сел напротив Тони, и Гаррет налил ему шоколада. Тони рассказала свою историю с самого начала. — Это то кольцо, которое он вам дал? — поинтересовался констебль Фрей, когда она замолчала.

Она взяла кольцо.

— Да. Он сказал, что оно принесет мне много счастья. — О муже и детях Тони решила не говорить. — Но пока что от него одни неприятности.

И как бы в подтверждение ее слов в кухню вдруг ворвался голос телеведущего: «И вот еще одно сообщение, которым я и завершу обзор главных событии дня. Сегодня рано утром по пути из Китая была ограблена художественная экспозиция, которая должна была демонстрироваться в Канаде. Среди украденных драгоценностей некоторые считаются просто бесценными, как, например, это кольцо».

На экране появилась фотография кольца, которое Тони держала в руке. Три пары глаз посмотрели на ее руку, потом на экран и снова на ее руку. Тони перевела взгляд с констебля Фрея на Гаррета Бойда.

Никаких сомнений — они думают, что она воровка!

Тони хотелось закричать, но работа приучила ее держать себя в руках. С безразличным видом она поднесла ко рту чашку с шоколадом.

— Мне надо сделать пару звонков. — Констебль Фрей взял со стола кольцо и поднялся.

Гаррет взглянул на него с некоторой укоризной: мол, бросаешь меня с этой международной похитительницей драгоценностей, да еще истеричкой.

— Никакая я не истеричка, — запротестовала Тони.