Хельга Нортон - Красиво жить очень хочется Страница 6

— Ну-ну, дорогая! На сей раз тебе не удастся меня обмануть. Признайся, тебе ведь очень понравилось! Но, поверь, это еще далеко не все. Когда мы поженимся, я научу тебя многому другому!

Что заставило ее вести себя таким образом? Как могла она еще минуту назад мечтать провести в его объятиях всю оставшуюся жизнь?! Неужели этот вандал действительно имеет над ней какую-то власть?! Почему она почти не сопротивлялась? Ведь стоило ей закричать, позвать на помощь, и ничего бы не произошло! А узнай отец, как вел себя только что его хваленый мистер Джеймс Дукарт, свадьба была бы тут же расстроена! Боже! Как могла она так опуститься. Подумать только: чуть не лишилась ума от его поцелуев!

Чуть?

Николь покраснела. Неужели даже самой себе она боится признаться в том, что вела себя как последняя идиотка? Еще немного и…

Ты готова была отдаться ему прямо на ковре гостиной! Стоило ему только захотеть…

За дверью послышался закаленный в многочасовых дебатах зычный голос сенатора Уайлдера.

Стараясь изобразить на лице беззаботную улыбку, Николь повернулась навстречу входящим в гостиную родителям. И если сенатор, готовый к тому, что он может увидеть, тщательно скрыл свои чувства, то его супруга, явно не ожидавшая прихода такого гостя, не смогла сдержать возгласа искреннего удивления.

Во всяком случае, на лице Мэри Уайлдер не отразилось ни тени негодования или хотя бы недовольства по поводу нежданного гостя.

— Дорогая, позволь представить тебе моего молодого друга, — несколько высокопарно начал сенатор. — Это мистер Джеймс Дукарт. Несомненно, ты не раз встречала его на приемах, но мне все никак не удавалось познакомить вас. Мистер Дукарт — главный спонсор ралли южных штатов. — Сенатор обернулся в сторону Джеймса. — А это миссис Мэри Уайлдер, — несколько заискивающе улыбнулся он.

Голос сенатора чуть заметно дрожал. Мэри Уайлдер была прекрасно осведомлена о существовании мистера Дукарта. Слишком часто в последнее время она становилась свидетельницей жарких споров между мужем и дочерью. И поводом для всех этих дебатов неизменно служил Джеймс Дукарт. Мэри давно поняла, как жаждет сенатор видеть этого молодого человека своим зятем. Видела она и то, как отчаянно сопротивлялась Николь всем попыткам отца склонить ее к скорейшему замужеству.

Удивлению миссис Уайлдер не было предела.

— Очень рада вас видеть, мистер Дукарт, — с некоторым запозданием произнесла свое дежурное приветствие Мэри. По всей видимости, она решила отложить прояснение ситуации на более удобное для этого время. — Николь, дорогая, ты уже предложила своему гостю что-нибудь выпить? Что вы хотите, Джеймс?

— О, спасибо! — не смог сдержать лукавой улыбки гость. — Благодаря Николь я уже получил то, что хотел.

Его явно двусмысленный намек привел несчастную девушку в бешенство. Мало того что отец так искусно делает вид, будто никак не ожидал встретить здесь столь дорогого гостя, а искушенная в светских интрижках мать старательно не замечает следов покушения на родную дочь, так этот наглец еще и позволяет себе такие вольности!

Но главный удар был впереди.

— Сенатор Уайлдер, — неожиданно серьезным тоном продолжал свою пытку Джеймс. — Я прошу руки вашей дочери. — Он сделал эффектную паузу. — Мы с Николь уже обсудили этот вопрос, и она дала свое согласие. Дело только за вами. Мы оба с нетерпением ждем вашего родительского благословения.

Николь побелела от гнева. Неужели никто кроме нее не заметил явной издевки в голосе этого шута? Почему все молчат?

Девушка с ненавистью взглянула в лицо своему мучителю. Казалось, Джеймс только этого и ждал. Глаза их встретились… Не выдержав, Николь отвернулась. Она признала свое поражение.

Как бы ей хотелось сейчас схватить этого нахала за шиворот и самолично выставить за дверь! Господи, неужели судьба ее семьи целиком и полностью зависит от такого чудовища?

Не готовая к столь резкому повороту событий, миссис Уайлдер просто лишилась дара речи, ведь всего несколько дней назад ее дочь заявляла, что Дукарт — самое примитивное и мерзкое животное на свете. И вот теперь? Упорно не поддаваясь никаким уговорам отца, Николь выражала готовность выйти замуж даже за дикаря с необитаемого острова, но только не за мистера Дукарта, а стоило новоявленному претенденту появиться в их доме, как сердце дочери растаяло.

— Все… Все это так неожиданно, Николь, — выдавила наконец из себя совершенно растерянная миссис Уайлдер.

Джеймс усмехнулся.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Конечно, Николь избегала встреч со мной, но, стоило нам немного побыть наедине, как все изменилось!

— Вот именно! — вмешался сенатор. Он ринулся к Джеймсу, долго и горячо тряс его за руку. Наконец его сияющее от счастья лицо повернулось в сторону жены. — Мэри, дорогая моя, надеюсь, ты простишь нам всем нашу скрытность. Наши дети признались мне в своих чувствах еще несколько недель тому назад, но я уговорил их немного подождать, чтобы преподнести тебе настоящий сюрприз. А если ты взглянешь на последнюю страницу сегодняшней «Нью-Йорк таймс», ты найдешь там объявление об их помолвке! Я лично писал для этого текст! — довольно улыбаясь, выпалил он.

— Что?! — в унисон воскликнули Джеймс и Николь.

Сенатор, казалось, не слышал их слов.

— Я заранее выкупил две тысячи экземпляров этой газеты. Мои служащие вырежут это объявление и отправят его всем нашим родственникам и близким друзьям.

— Вы хотите сказать, что у вас такое множество родственников и близких друзей? — сухо перебил его Джеймс.

Мистер Уайлдер согласно кивнул, совершенно не замечая резкого тона гостя.

Николь покраснела. Прищурившись, она снова взглянула на своего новоявленного жениха. Да как он смеет разговаривать таким тоном с человеком, который, по крайней мере, в два раза старше его? Но, самое ужасное, как мог отец так поступить? Поместить сообщение о помолвке в «Нью-Йорк тайме»! Значит, он априори был уверен в полной ее капитуляции.

Она вспомнила, каким беспомощным и несчастным выглядел ее отец во время их вчерашнего разговора. Значит, все это была лишь искусная маска? И его слезы отчаяния — великолепная бутафория?

— Добро пожаловать в нашу семью, Джеймс. Я всегда мечтал о таком сыне! — тем временем патетически восклицал сенатор. — Теперь я могу быть спокоен за будущее Николь. Рядом с таким мужем ей нечего бояться жизненных бурь.

Эти лживые фразы уже не трогали несчастную девушку. Она слишком устала сопротивляться. Неужели у нее не осталось никакой надежды?

Николь с отчаянием взглянула на мать: она должна понять свою дочь!