Марат - Валерия Ангелос Страница 6

- Завидую жратве, - хмыкает Марат.

- Почему? – выдаю изумленно.

- Потому что мой болт ты не так жадно заглатываешь, как гребаный тунец, - заключает небрежным тоном. – Под корень не берешь, глоткой не трахаешь. Сейчас вот опять сидишь краснючая. Что такого стыдного в отсосе? В том, чтоб своего мужика обслужить?

- Ничего, - сглатываю. – Но твои выражения…

- Нежная ты, - скалится.

- Научишь меня тому, что тебе по вкусу, - говорю ровно. – Сам сказал, здесь заняться нечем. Вот и потренируй. Покажи, как любишь, от чего кайфуешь. Давай узнаем друг друга лучше.

- Тут книжки есть, - заявляет неожиданно серьезно. – Видела?

Это он сообщает? Серьезно? Мне про книжки рассказывает?

Да, я заметила ящик, когда убирала. Там собраны очень старые издания, обветшавшие и потрепанные. Вероятно, леснику было скучно, вот и развлекал себя чтением на досуге. Невольно напрягаю память, пытаясь вспомнить, какие именно книги видела. Что-то про охоту и рыбалку, кулинарный справочник и про Ватикан, про жизнь Римских Пап. Верно, необычное соседство, довольно противоречивое.

- Предлагаешь чтением заняться? – не скрываю удивления.

- Валяй, - поднимается и направляется к выходу. – Надо же тебе чем-то себя развлечь, пока я ванну готовлю.

- Ванну? – чуть ли не подскакиваю на месте. – Ты говорил, тут водопровода нет. Только летний душ.

- В точку, - бросает, не оборачиваясь.

- Тогда как…

Вопрос задать не успеваю, ведь Марат уже удаляется, скрывается за дверью, уходя в густую ночь.

Рай в шалаше - 6

Я поднимаюсь и натягиваю на себя футболку. Осматриваю бедра, щедро заляпанные потеками семени, чувствую, как внутри снова становится горячо, причем везде и сразу. Щеки пылают, между бедрами разливается токсический жар.

Мне нравится, как мой мужчина помечает меня, оставляет отпечатки похоти по всему телу, будь то синяки, кровоподтеки или же засохшие следы спермы. Нравится, как он клеймит меня. Безжалостно и беспощадно, до самого нутра достает, пробирается в каждую клетку, выжигает навечно отметку.

Я готова для него. Уже. Опять. Всегда. Я по нему вечно голодна. Как и он по мне. Между нами обоюдно острое желание. Губительная жажда. Неизбежная.

Хватит. Пора притормозить. Остыть нужно. Стану еще хуже него, еще развратнее, порочнее, похотливее. Черт, нет, это невозможно.

Я возвращаюсь наверх, держа свечу в руках, иначе ничего не разобрать и мне совсем не хочется полететь вниз по ступенькам лестницы. Добираюсь до нашей спальни, прохожу внутрь и замираю возле кровати. Вроде бы и прилечь тянет, неожиданно усталость на плечи обрушивается, глазами сами собой закрываются. Но я же грязная очень, неудобно. А перспектива искупаться выглядит довольно сомнительной, хотя Марат свои обещания держит. Тут сомневаться не приходится. Однако где такое количество воды достать? И каким образом процесс омовения устроить?

Я тушу свечу, погружаясь во тьму, откладываю железный ящик возле кровати, осторожно опускаюсь на край постели, укладываюсь набок, стараясь поменьше простыни испачкать, подтягиваю колени к груди, обнимаю себя руками.

В доме уже очень натоплено. Печка полыхает на максимуме. Поэтому накрываться чем-то необходимости нет.

Я не замечаю, как засыпаю, просто вдруг проваливаюсь в пустоту. Мысли путаются, переплетаются, обрываются. Толком не выхватить, не раскрутить цепь.

Чуть вздрагиваю, совсем слегка. Ныряю в сладкие грезы. Отдаюсь власти сна.

Мне чудится наша первая ночь. Сразу после похищения. Когда Марат содрал с меня свадебное платье, на клочки нежную ткань разодрал, однако отказался от насилия. Ждал добровольности, согласия. Ждал, пока сама к нему на коленях приползу, подчинюсь, покорюсь его несгибаемой воле.

И дождался. Я даже не заметила, как все его желания исполнила. Все до единого. В ловушку собственной страсти попала. Влетела прямо в объятья пламени.

Но и Марат сгорел. В пепел. Дотла.

Кадры прошлого проносятся перед глазами. Вот он впервые обнажается передо мной, притягивает к огромному органу. Вот сдирает наряд невесты. Вот подхватывает, тащит в берлогу, в свое жуткое логово. Вот заталкивает в душевую кабину, касается моей кожи.

Тогда я хотела, чтобы он меня изнасиловал, унизил, растоптал. Мечтала о боли. Так было бы проще его ненавидеть, проще избавиться от морока вожделения, разорвать железные чары запретного притяжения. Но мой похититель не сделал со мной ничего такого, чего бы я не хотела, не позволила ему лично. Провел по тонкой острой грани. Не ранил, лишь показал силу и мощь, окунул в кипучее безумие глубже.

Я проиграла. Еще до начала игры.

Первая ночь

Дорогие мои, в части под названием "Первая ночь" Вика вспоминает, как все было в первый раз между ней и Маратом. Уточняю на всякий случай, чтобы не запутать.

Темень.

Безнадежная. Беспроглядная.

Марат подхватывает меня под ягодицы и резко поднимает вверх, буквально вздергивает, ведь от его порывистого движения вокруг моего горла точно ледяная веревка обвивается. А огромный раскаленный орган мигом в лоно упирается. Налитая кровью головка давит на створки. Не проникает внутрь. Подразнивает.

- Нет! – вскрикиваю. – Нет, нет… пожалуйста, не надо. Прошу. Не сейчас, не… не нужно. Пожалуйста, нет, не делай этого.

- Почему? – плотоядная ухмылка кривит полные губы.

- Ты обещал, - всхлипываю. – Обещал, что не возьмешь насильно.

- Думаешь, мне придется тебя насиловать? – черные глаза насквозь прожигают, душу изнутри вытягивают.

- Н-не н-надо, - умоляю униженно.

И даже шевельнуться боюсь, чтобы самой не насадиться на его член ненароком, не нанизаться на разгоряченный похотью вертел.

Марат ухмыляется шире, скалит зубы. Он чувствует, что я мокрая, причем совсем не от воды. Мои складки увлажняются по воле самых темных и низменных рефлексов.

Я хочу этого мужчину. Врага. Убийцу. Похитителя. С первого взгляда на него сдаюсь и подчиняюсь глубинной жажде. Тело уступает, однако разум сражается. До последнего.

Моя первая ночь после свадьбы должна быть с любимым. Пусть и формально. Именно с Олегом, с тем человеком, ради которого я рискнула всем.

Я не отдамся Марату. Не отдамся. Из тупого упрямства. Из принципа. Не пойду на поводу собственных инстинктов. Хотя запретные и развратные фантазии поработили сознание сразу после нашего первого столкновения в театре. Растравили и взбудоражили.

Хочу его. Отзываюсь. Откликаюсь. Как глупый мотылек, жажду попасть в объятия пламени. Вспыхнуть и сгореть дотла.

А он не торопится принуждать силой. Не спешит. Растягивает пытку, желает добиться ответного отклика. Легко двигает меня то вверх, то вниз. Без труда перемещает, действует играючи, точно совсем ничего