Энн Макалистер - Брак по завещанию Страница 7

Ребенок снова лягнул ее ножкой. Причем сильно. Так сильно, что Жози даже поморщилась от боли.

— Что случилось?

Она аж подпрыгнула от неожиданности. Стопка только что аккуратно сложенных полотенец полетела на пол. Жози резко обернулась и прямо-таки обомлела, увидев в дальнем углу подвала, там, где находился винный погреб, Сэма собственной персоной.

— Только посмотри, что ты натворил!

— По-моему, это самое безобидное из того, что я натворил, — сухо заметил он и сделал несколько шагов ей навстречу.

Жози инстинктивно попятилась.

— Что случилось? — снова спросил он. — Ты ушиблась?

Она в каком-то полуоцепенении покачала головой.

— Нет. Он… Ну, он лягнул меня, вот и все.

— Лягнул? — непонимающе переспросил он.

— Ребенок.

Он посмотрел на ее живот. Она не могла разобрать выражение его лица. Сэм открыл рот, будто собирался что-то сказать. Но потом просто облизнул губы, покачал головой и нагнулся, чтобы собрать упавшие полотенца.

Жози наблюдала за ним, не говоря ни слова. Во рту у нее пересохло. Ей хотелось оттолкнуть его в сторону и сделать все самой. Но она не могла. Мешал огромный живот.

— Чем ты занимался в винном погребе? — возмущенно спросила она.

— Я не пытался напиться, если это то, что тебя волнует.

Сэм выпрямился и положил полотенца на стол.

— Их надо перестирывать, — сердито заметила Жози. — Ими теперь нельзя пользоваться.

Сэм послушно бросил их в стиральную машину. Потом ответил на ее вопрос:

— Я размышлял.

— Самое время и место.

Поджав губы, Жози закрыла крышку стиральной машины, протянула руку за порошком, едва не коснувшись Сэма, и, медленно отмерив точное количество, засыпала его в барабан, включив нужную программу. Говорить не о чем, а Сэм все не уходил.

— Я приехал, потому что Хэтти завещала мне гостиницу, — произнес он наконец.

— Я знаю.

Она даже не посмотрела в его сторону.

— Мне казалось, она собиралась оставить ее тебе.

Жози захлопнула крышку и нажала кнопку пуска. Машина заработала.

— С какой стати? Я же не член семьи.

— Ты была для нее самым близким человеком. Дочкой, которой у нее с Уолтером никогда не было. Она любила тебя.

Это прозвучало чуть ли не как обвинение.

— Я тоже любила ее, — горячо возразила Жози и, повернувшись, посмотрела ему прямо в глаза. — Она заменила мне и мать, и бабушку — семью, которой у меня никогда не было. Но я вовсе не ждала, что она оставит мне гостиницу! Хэтти и так достаточно для меня сделала, учредив трастовый фонд. Можешь расспросить об этом г-на Зуппера, если хочешь. Один фонд для меня, другой — для ребенка.

— Но ты могла рассчитывать и на гостиницу, — не унимался Сэм. — Когда я приезжал сюда прошлой осенью… Ну, когда Иззи… То есть, когда я…

— Я знаю когда, — резко оборвала его Жози.

Неужели он мог подумать, будто она забыла?

Сэм глубоко вздохнул.

— Ладно, хорошо. Ты знаешь когда. Так вот, именно тогда Хэтти и сказала, что мне не придется беспокоиться по поводу гостиницы, когда ее не станет. А я ответил, что она проживет еще сто лет.

Он замолчал. Жози услышала в его голосе ту же боль, что испытывала сама.

— Ты не мог знать, что она скоро умрет. Этого не дано знать никому.

— А Хэтти знала. Она сказала: «Мое старое изношенное сердце может остановиться в любой момент. Поэтому говорю тебе об этом сейчас». А затем добавила, что не хочет обидеть никого из членов семьи, но гостиницу оставит тебе.

Он почесал в затылке.

— Поэтому, когда Хэтти завещала мне гостиницу и, уж извини, тебя, я сразу понял, что это неспроста.

Жози словно током прошибло.

— Она завещала… меня?

— Я думал, это была просто шутка.

— Конечно, это была шутка.

Сэм покачал головой.

— Нет. Хэтти была права. Она знала, что делает.

Он неловко переступил с ноги на ногу. За все время, что они говорили, Сэм ни разу не вынул руки из карманов. Наступила долгая пауза. Было слышно, как работает сушилка. Из крана капала вода. Наконец Сэм оторвал взгляд от пола и перевел его на Жози. Она не отвела глаз.

— Мы поженимся.

Ничего себе, предложение руки и сердца!

Если честно, она почувствовала, будто он вонзил ей нож прямо в грудь.

Мы поженимся. Как просто. Словно все уже предрешено. Деловая сделка, да и только. С единственно возможным решением. Впрочем, она догадывалась, что там, где дело касалось Сэма Флетчера, переговоры почти всегда заканчивались одинаково — так, как было нужно ему.

Но сейчас все обстояло совсем иначе. Она это точно знала. Это было видно по выражению его лица. Она прочитала это в его глазах. Услышала в его голосе. Он говорил как человек, смирившийся с неизбежностью.

Ничего удивительного. Он не любит ее. Ему не нужен их ребенок.

Он заговорил о женитьбе, потому что к этому его вынудила Хэтти. Потому что он привык всегда поступать справедливо. Хэтти на его справедливость и порядочность и рассчитывала. Она знала, что чувство долга не позволит Сэму увернуться от брака. Жози тоже это знала. Знала и боялась. Поэтому и не хотела сообщать ему, что ждет от него ребенка.

— Каждый ребенок имеет право знать, кто его отец, — сказала ей как-то Хэтти, и в ее голосе не было привычной деловитости, он звучал мягко и нежно.

— Знаю, — ответила ей тогда Жози. — Просто не могу ему об этом сказать. Не сейчас.

— Когда же?

— Как-нибудь потом, — неопределенно ответила Жози.

Хэтти была неумолима:

— У отца тоже есть право знать о своем ребенке.

— Я ему скажу, — пообещала Жози и поспешила сменить тему разговора.

— Ты можешь сообщить ему на Рождество, — решила в конце концов Хэтти.

Но Сэм не приехал. Жози видела, как он разочаровал этим свою тетю. Ее глаза выдавали озабоченность и тревогу за судьбу молодой женщины. Но Жози упорно продолжала делать вид, что все нормально, так как прекрасно поняла, почему Сэм не приехал.

Хэтти больше не поднимала эту тему. Жози даже подумала, что она отступилась. Однако Хэтти позаботилась о том, чтобы Сэм все узнал.

И вот теперь он поступил так, как хотела покойная тетушка, подтвердив худшие опасения Жози.

Да, не так делаются брачные предложения. Не в прачечной, это уж точно. Сэму вспомнилось, как он делал предложение Иззи. Они уютно ужинали при свечах в ресторане на Ноб-Хилл. Смеялись, нежно прикасаясь друг к другу. Потом он торжественно объявил, что их чувство слишком глубоко, чтобы довольствоваться лишь редкими встречами. От его слов у Иззи перехватило дыхание, но уже через секунду она обратила к нему свое сияющее от счастья лицо.