Кэтрин Гарбера - Любовница или жена? Страница 7

     — Милая, разве ты не знаешь, что много думать вредно? Это только добавляет морщин.

     — Я знаю, но не думать не получается.

     — Неправда.

     Он коснулся ее губ поцелуем легким, как крылья бабочки.

     Изабелла с благодарностью приняла его поцелуй. Может, будущее не так уж и мрачно, как она себе его нарисовала.

     Почувствовав, как Изабелла доверчиво прижалась к нему, Джереми забыл о своем первоначальном намерении утешить ее. И с чего это он решил, что остановиться на общественном пляже будет такой уж хорошей идеей?

     Ему потребовалась вся сила воли, чтобы заставить свое напрягшееся тело расслабиться и не торопить события.

     Зазвонил телефон. Джереми неохотно отодвинулся от Беллы и вытащил его из кармана. Звонил Кел.

     — Извини меня.

     Она кивнула и открыла дверцу, собираясь выйти. Его ладонь легла ей на локоть.

     — Останься.

     Белла заколебалась, но Джереми не выпускал ее руки. Вздохнув, она кивнула.

     — Кел, дружище, ты же знаешь, что я занят.

     — Я должен убедиться, что ты владеешь всей информацией.

     — Касающейся?

     — Изабеллы.

     Джереми невольно посмотрел на нее. Изабелла сидела, откинув голову назад и закрыв глаза. Ее пальцы негромко отбивали ритм звучавшей мелодии. Его вдруг охватило нехорошее предчувствие.

     — И? — поторопил он.

     — Она охотница за деньгами. Люсинда вспомнила ее. Пусть дорогое платье и колье не сбивают тебя с толку — у нее за душой нет ни гроша. Да и отец ее кончил плохо.

     Он вдруг почувствовал вину. Стоило им уйти, как его друзья распустили языки. А ведь Изабелла отказывалась надеть злополучное платье! Как видно, предчувствовала. Что же такого произошло между ней и Люсиндой в прошлом?

     — Спасибо, буду иметь в виду.

     — Ты собираешься встречаться с ней невзирая на то, что я сказал?

     — Я собираюсь делать все, что мне будет угодно.

     — Готовиться к собственным похоронам?

     — Ты настоящий друг, Кел.

     — Джереми. — В голосе Кела прозвучали извиняющиеся нотки. — Я просто не хочу, чтобы ты наступил на те же самые грабли, что и я.

     Джереми смягчился. Кел не стал бы вмешиваться из-за пустяка, прекрасно зная, что Джереми давно взрослый мальчик и может сам позаботиться о себе. Значит, сейчас он действительно волнуется. Ничего, он поговорит с ним при первой же возможности и объяснит, почему у него нет причин для тревоги.

     — Спасибо, дружище. Кто предупрежден, тот вооружен. Ты идешь завтра на гольф?

     — Да. Ну что ж, приятного вечера.

     Джереми забросил телефон в бардачок и посмотрел на Изабеллу. Она повернула голову в его сторону и открыла глаза.

     — Все хорошо?

     Нежность в ее голосе заставила его снова подумать о том, почему она согласилась на его предложение.

     — Чудесно.

     — Ну, что дальше? Да, извини, что не поблагодарила тебя раньше за платье и подарок. Своим неожиданным появлением в моем офисе ты застал меня врасплох.

     Джереми улыбнулся.

     — Таков был план.

     Она ответила на его улыбку.

     — А кто-то еще говорил, что я много думаю.

     — Я никогда не принимаю решений, предварительно все не взвесив.

     — А я довольно часто поступаю импульсивно.

     Джереми уже давно догадался об этом. Три года назад Изабелла также не загадывала далеко вперед. Она только хотела, чтобы Дар смог окончить колледж. Так же и в бизнесе. Она никогда не составляла план больше чем на полгода.

     — Я не люблю неожиданностей. Когда под рукой продуманный план, ты готов ко всему и никогда не потеряешь контроля над ситуацией. — (Изабелла покачала головой.) — Ты не согласна? Почему?

     — Когда у тебя есть план, ты думаешь, что контролируешь ситуацию. Невозможно предугадать абсолютно все.

     — Но мое появление в твоем офисе сегодня не должно было стать для тебя неожиданностью, если ты, конечно, не собиралась взять свое слово назад.

     — Не собиралась, — быстро возразила Изабелла. — Просто я хотела, чтобы инициатива исходила от меня.

     Как раз на эффект неожиданности он и рассчитывал. Когда Изабелла растеряна и ее самообладание дает трещину, тогда можно увидеть, какая в действительности женщина скрывается за невозмутимой внешней оболочкой. Застать ее врасплох ему удавалось только дважды, включая сегодняшний вечер. В первый раз это произошло, когда он поцеловал ее и предложил стать его любовницей.

     — У нас есть два варианта, — сказал он.

     — Любопытно услышать.

     — Первый: мы едем в ресторан, в котором я зарезервировал столик. И второй: мы можем прогуляться по пляжу, затем я отвезу тебя к себе домой и приготовлю ужин.

     — Второй вариант мне нравится больше, — призналась Изабелла. — Я никого не хочу видеть.

     — А поговорить об этом не хочешь? — намекая на ее реакцию на Люсинду, спросил он.

     — И поговорить не хочу. Я справлюсь сама.

     — Как обычно, — пробормотал Джереми.

     — И что это должно значить? — с подозрением спросила Изабелла.

     — Ты привыкла во всем полагаться на себя. Это хорошо. Но сейчас у тебя есть я.

     — На шесть месяцев. Когда ты уйдешь, мне придется начинать все сначала.

     — Но сейчас я с тобой, — настаивал он.

     — Лучше не забывать о том, что однажды ты просто уйдешь.

     Джереми открыл рот, но она приложила палец к его губам, призывая к молчанию.

     — Мне очень интересно узнать, какой из тебя повар.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     Дом Джереми был ультрамоден и роскошен. Каждый угол кричал о богатстве его владельца. Он напомнил ей дом, в котором когда-то жила ее собственная семья. Изабелла почувствовала болезненный укол в сердце, когда они шли мимо бассейна позади дома.

     В воздухе витал густой запах гибискусов. Джереми приготовил простой, но дивный ужин, и Изабелла чуть ли не впервые ела блюда, приготовленные мужчиной специально для нее. После ужина он предложил ей виски, но она отказалась.

     От сытного ужина и вина Изабеллу потянуло в сон, но она упорно с ним боролась, желая, чтобы эта волшебная ночь как можно дольше не кончалась.

     — О чем задумалась? — спросил Джереми, бесшумно подойдя к ней и остановившись за ее плечом.

     Изабелла кусала губы. Она уже давно привыкла говорить правду, поскольку знала, как сильно может ранить ложь.

     — О тебе.

     — Рад это слышать.