Харриет Гилберт - Вот такая любовь Страница 7

– Покупатель предлагает очень хорошие условия, – настойчиво продолжал Стефано Беллини, и взгляд его светлых глаз вдруг стал тяжелым. Он достал из своего портфеля бумаги. Лили вопросительно уставилась на них. Контракт? Вряд ли. События развивались уж слишком быстро для этого сонного места.

– Я уверен, что, посмотрев бумаги, вы с радостью примете предложение.

Лили взяла их из его протянутой руки.

– Я подумаю над этим, – сказала она, положив документы на кухонный стол, и засыпала кофе в кофейник.

– Вы не хотите прочитать их?

Лили медленно обернулась: он был раздосадован тем, что она не проявила интереса к его предложению. Возможно, ему были обещаны хорошие комиссионные за эту сделку.

– Мне не хочется торопиться. Я посмотрю их в свободное время, синьор Беллини…

– Стефано, – подсказал он, натянуто улыбаясь. Девушка решительно заявила адвокату:

– Я дам вам знать о моем решении позже. Как я уже сказала, мне не хотелось бы торопиться. Вам черный или с молоком?

Его ответ был заглушён шумом подъезжающего грузовика.

– Цистерна с водой, – пояснила Лили, и с ней, конечно же, Витторио Росси. Она предпочла бы общество Росси обществу Беллини.

– Значит, вы здесь поживете? – Беллини, казалось, был обрадован, и Лили это удивило. Хотя ведь у него окажется больше времени для того, чтобы убедить ее продать виллу.

– Да, – спокойно ответила девушка.

– Очень приятно, – улыбнулся он, протянув руку на прощание. – Это даст нам возможность лучше познакомиться, – многозначительно добавил он.

Девушка брезгливо ответила на пожатие его влажной руки. Его улыбка сделалась еще шире.

– Буду с нетерпением ждать вашего решения. Кофе я выпью в другой раз, Лили, возможно, очень скоро.

Она проводила его до парадной двери, возле которой с шипением затормозила цистерна. Когда они вышли на слепящее солнце, неожиданная мысль пришла ей в голову: Стефано Беллини заигрывал с ней по той же самой причине, что и Росси, – из-за дома отца.

– Что ему было нужно от вас? – были первые слова Витторио, когда он вошел в дом.

Лили налила две чашечки кофе и с интересом оглядела его. Этим утром он был в джинсах и белой рубашке и уже не так напоминал аристократа. Шум от льющейся из цистерны воды заглушал слова, и она не сразу ответила.

Он подошел к ней ближе и нетерпеливо повторил свой вопрос:

– Чего он хотел?

Он, конечно, видел, как Стефано Беллини уходил отсюда, но она разыграла непонимание, чтобы подразнить его.

– Кто?

– Беллини, конечно, если он был не единственным, кого вы принимали этим утром.

Шум внезапно прекратился, девушка услышала его тяжелое дыхание и поняла, что ее стремление досадить Витторио имело успех.

– Что ему было нужно? – повторил он, и улыбка исчезла с его лица.

– Не хотите ли кофе? Я приготовила вам чашечку. – Лили поддразнивала его, и это доставляло ей удовольствие, – уж очень он был самонадеян.

– Да, я хочу кофе, но еще больше хочу получить ответ на свой вопрос. Так что надо было Беллини? – Он подошел к холодильнику, чтобы налить в кофе молока.

– Он нанес мне визит, поскольку у него есть покупатель. Но я полагаю, что вам все известно не хуже, чем мне.

Дверца холодильника с шумом захлопнулась.

– Он напрасно теряет время. Я уже говорил вам, что не хочу, чтобы эта вилла была продана.

Лили глотнула кофе, прежде чем ответить; этот человек начинал забавлять ее.

– Мне все равно, чего вы хотите, – наконец сказала она. – Ваши желания для меня ничего не значат. Если я решу продать виллу, я это сделаю, и мне не понадобится вашего согласия.

– Вот тут вы ошибаетесь, – парировал Росси. – Вам нужно будет мое согласие, но вы его никогда от меня не получите.

Лили охватила пальцами кофейную чашечку, облокотилась на кухонный стол и посмотрела на него. Ее сердце подсказало ей, что его слова – не пустая фраза. Но это глупо, конечно. Он просто хочет запугать ее, но зачем?

– Мой отец оставил этот дом мне…

– Вот именно, этот дом. – Росси посмотрел ей прямо в глаза.

– Что… что вы имеете в виду? – неуверенно спросила девушка.

Он поставил чашечку на стол.

– Вилла «Весы» принадлежала когда-то мне, была частью моих владений. Я просто подарил ее вашему отцу…

Сердце Лили глухо стучало. Он хочет получить назад свой подарок!

– Я относился к нему с большим уважением, – продолжал он, – в том числе и по причине, его глубокой любви к Эмилии… – Сердце Лили уже бешено колотилось. – Я очень любил бывать в его обществе, и надеюсь, что это было взаимно. Ваш отец не хотел, чтобы этот дом был продан. Он мечтал, чтобы виллой владели вы…

– Чтобы научить меня «ценностям жизни»? – Лили осеклась. Ее голос перешёл в шепот. – Ради всего святого, что он думал по поводу того, какой выросла его дочь?

Помолчав, Витторио спокойно ответил:

– Он ничего не знал об этом, Лили.

Девушка поднесла к губам чашечку с кофе и с трудом сделала глоток. Конечно, ее отец не знал, какой она выросла. Он видел ее только ребенком. Эта мысль доставила ей боль.

– Он должен был знать, – произнесла она наконец. Вновь наступило молчание.

– Почему вы хотите продать дом? – спросил Росси после продолжительной паузы.

– Я вам никогда не говорила об этом как о деле решенном. – Лили рассматривала узорчатый пол. – Я и до сих пор не знаю, что делать, и вот поэтому я здесь.

– Почему же вы не приехали раньше? Чего вы ждали два года?

Она подняла на него глаза, в которых была боль.

– Я не могла приехать раньше, – в изнеможении выдохнула она. – Я училась, работала, старалась устроить свою жизнь. Я жила с матерью, а она все время переезжала и в конце концов поселилась в Шотландии, так что мне пришлось устраиваться самой. И… и… – Она опять опустила глаза. Настало время честно все сказать. – И, кроме того… я боялась, – добавила она.

Витторио Росси подошел к ней и взял ее за подбородок.

– Боялись чего?

Как объяснить ему, что она боялась найти здесь любовное гнездышко, – его и его любовницы, лишившей ее отца и до такой степени ожесточившей мать?

Она отвернулась, затем набралась решимости и посмотрела ему в глаза.

– Моя мать запретила мои поездки к нему, когда я была еще ребенком, а когда я подросла, мы стали уже чужими людьми. Но все это в прошлом, теперь эта вилла моя и я хочу продать ее.

Говоря так, она была правдива. Девушка провела в этом доме уже почти сутки, но не нашла в себе мужества, чтобы зайти в кабинет отца и постараться узнать, чем он жил все эти годы.

– Да, я хочу ее продать, – произнесла она еще раз более твердо. – Я художник по ткани и хочу иметь собственную мастерскую, а деньги, вырученные от продажи, дадут мне такую возможность. Если бы отец был жив, он одобрил бы мое решение. Так что, если вам дороги последние желания моего отца, не чините мне препятствий.