Лесли Лафой - Коварная обольстительница Страница 7

– При любой возможности.

– Что предпочитаете? – спросила девушка, снимая бутылки с полок. – У меня тут «Цин» и «Мерло». Есть фрукты, сыр и замечательное сухое печенье.

– Я не слишком большой гурман, – успокоил ее он, усаживаясь в углу большой коричневой кожаной софы. – На ваше усмотрение.

Решив, что нальет и то и другое, Эмили поставила обе бутылки и пару дешевых винных бокалов на поднос и положила рядом штопор.

– Отличные окна.

– Это единственная отрада тут.

Улыбнувшись, она взглянула на четыре огромных окна на фасадной стене гостиной. Их вид всегда вселял в нее надежду, всегда напоминал, что все остальное – потолок в пятнах протечки, давно выцветшие обои на стенах и ревущие и стонущие водопроводные трубы – можно будет отремонтировать и привести в соответствие с окнами.

Эмили покачала головой и вернулась к интересовавшей ее теме.

– Когда налетела буря, я как раз спрашивала вас о том, чем вы занимаетесь, – сказала она и открыла холодильник. – Вы так и не успели ответить мне.

– Я венчурный капиталист.

– А что это значит? – спросила она в тот момент, когда за окном ярко сверкнула молния и где-то близко прогремел гром.

– Я инвестирую средства в начинающийся или расширяющийся бизнес, – ответил Коул, перекрикивая шум грозы. – Провожу исследование, анализирую цифры, и если все хорошо, мы заключаем контракт. Потом я отхожу в сторону и предоставляю клиентам полную свободу. По истечении установленного времени они возвращают мне деньги с процентами.

– И вам приходится много ездить для этого?

– Конечно. Я никогда не вкладываю деньги без того, чтобы не встретиться с заемщиками персонально и не увидеть всю операцию собственными глазами. Я летаю гораздо чаще, чем обычный пилот.

– О, – произнесла она, – так вы, значит, знаете всех пилотов по именам?

– Моего пилота зовут Боб. Моего второго пилота – Рэнди, а мою стюардессу – Колетта.

– У вас личный самолет?

– Разумеется.

Богатый человек. Неприлично богатый. Ему, наверное, никогда не доводилось бывать в такой убогой квартире. А она подает ему немного перезревший виноград с сыром «чеддер» и коробкой крекеров, на которой красуются эльфы. И вино по пять долларов за бутылку, чтобы все это запить!

– Судя по всему, ваши предприниматели возвращают вам солидные суммы, – заметила она, внося поднос в гостиную.

– Мои дела идут достаточно успешно, – ответил Крул, следя за тем, как она ставит эту жалкую пародию на ужин на кофейный столик.

Взяв с подноса бутылку «Мерло» и штопор, он добавил:

– Не думаю, чтобы мой отец был разочарован тем, что я сделал со своим наследством.

– Как давно его не стало? – спросила девушка, садясь рядом с гостем.

– Семь лет назад. Он был хирургом. Делал операции на сердце, а по злой иронии судьбы сам умер от сердечного приступа.

– А как ваша мама? – спросила Эмили, с интересом подумав о том, сколько бутылок вина должен открыть человек, чтобы делать это с такой легкостью, как Коул.

– Мои родители развелись, когда я учился в школе. Мамы не стало, когда я был второкурсником в колледже. Десять лет назад, весной.

– Мне очень жаль…

Он пожал плечами, разлил вино и, протянув ей бокал сказал:

– Я никогда не мог постичь, зачем женщина, не умеющая плавать, решила отправиться в путешествие на плотах.

– Может быть, она пыталась преодолеть боязнь воды.

– Кто знает. Она почти ничего не обсуждала со мной, помимо темы о тратах на содержание ребенка.

Коул налил себе вина, поставил бутылку на поднос и откинулся на спинку дивана.

– А ваши родители? Они живы?

– Живы и здоровы и прекрасно живут. Мама преподает искусствоведение в университете, а папа – общественные науки в средней школе.

Коул кивнул и потянулся за печеньем, чтобы положить на него сыр.

– А почему вы не пошли по стопам родителей и не стали педагогом?

– Нельзя сказать, что я не пыталась, – ответила Эмили. – У меня диплом искусствоведа, а это сейчас не особенно востребовано в школах. – Она пожала плечами и сделала глоток. – Так что я решила принять участие в реставрационных спецпроектах.

– И что за спецпроекты?

– Самые разнообразные. По всей стране. Самый известный из них – восстановление исторического центра Уильямсберга в штате Виргиния.

– Интересно.

– Естественно, – хмыкнула она. – Я принимала участие в работах над витражами Национального Кафедрального собора в Вашингтоне, а потом в реконструкции железнодорожного вокзала в Сиэтле. Не могу перечислить все места, в которых работала с тех пор.

– Ведете кочевую жизнь?

Хорошо еще, что не сказал: бродячую!

– Да, – согласилась девушка. – Практически живу на чемоданах несколько последних лет, благодаря чему знаю Америку лучше, чем большинство американцев. Могу дать консультацию по поводу любого ресторана в любом городе.

Он усмехнулся.

– Хорошо. Скажем, Сан-Франциско.

– Лучше всего обедать возле пристани. Там дешевле, а еда вкуснее. Тушеные моллюски просто объедение. В жизни не ела ничего более вкусного.

– А как их крабовые лепешки?

– Ну, если захотите отведать крабовых лепешек, вам надо ехать в Аннаполис в Мэриленде. Не помню, как называется ресторанчик, но вы его не пропустите. Двухэтажное деревянное здание у воды. Желтое с коричневым. Там самые лучшие в мире крабовые лепешки. Крабов в них больше, чем теста. А насладившись едой, вы можете отправиться на экскурсию в Военно-морскую академию. Там у них в подвале часовни есть полотно Джона Пола Джонса.

– Кого?

– Джона Пола Джонса, – повторила Эмили и, увидев его поднятые брови, добавила: – Знаменитая картина с изображением сражения.

– Я специализировался в основном по финансам и немного по экономике.

– И в области культуры совершенно безнадежны…

Смех Коула показал, что это его не особенно трогает.

– Знаете, если у человека нет художественного дара, он всегда может найти работу в туристическом агентстве или стать гидом.

– Мне кажется, что человек должен всегда быть готов к выбору.

– Вы занимаетесь витражами и здесь?

– Один из проектов в данное время у меня лежит на столе. Его принесли два дня назад. И это все. Других проектов пока нет. Но я и без того буду очень занята следующие две недели. Торжественное открытие Центра запланировано на пятнадцатое июня, а до тех пор мне – предстоит уйма работы.

Коул поднял бровь.

– Скажите-ка мне, какими судьбами девушка из Нью-Мексико, исколесившая всю страну, оказалась в Канзасе?

– Я приехала сюда в прошлом году, чтобы реставрировать витражи в церкви в Уичито, а по уикендам путешествовала. Одно из таких путешествий пришлось на День независимости четвертого июля. В Аугсбурге самые лучшие фейерверки, которые я когда-либо видела. Если бы вы смогли задержаться здесь до этого дня, гарантирую, вы бы не пожалели.