Генриетта Рейд - Продается поместье с невестой Страница 7

Девушка заварила чай и достала коробку печенья, которую ей дала миссис Дайерз во время ее последнего визита в дом Ричарда. Откусив маленький кусочек, принялась сосредоточенно смотреть в окно. Вот если бы Клайв Рэнкин еще не стал новым хозяином «Мызы»! Каким-то странным образом этому человеку удалось внести неразбериху в ее привычный жизненный уклад.

Из открытого окна донесся звук мощного двигателя, а мгновение спустя громкий возбужденный голос мисс Оскотт. У калитки стоял Клайв Рэнкин собственной персоной, мисс Оскотт громко говорила что-то, и поля ее широкополой панамы перемещались вверх и вниз. Клайв нетерпеливо отвернулся от старушки и зашагал по узкой дорожке к коттеджу.

Девушка отставила чашку в сторону и быстро посмотрелась в маленькое овальное зеркало. Как она и предполагала, нос от работы в саду обгорел на солнце, она с досадой подумала, что нужно было раньше побеспокоиться. Труди прошла к двери и распахнула ее как раз в тот момент, когда Клайв собирался постучать.

На мгновение он растерялся, удивленно подняв темные брови.

— Только не говорите мне, что увидели мой приход в зеркале, подобно Волшебнице Шалотт. Я с трудом могу представить себя в роли сэра Ланцелота (Волшебница Шалотт и сэр Ланцелот— герои стихотворения Альфреда Теннисона «Волшебница Шалотт».)

— Я увидела вас из окна на кухне, — призналась она и смутилась.

— Из кухонного окна? — эхом отозвался он, — Как прозаично, я ожидал от вас другого ответа.

— Почему бы вам не войти в дом? — пригласила она и, стараясь сгладить неловкость, добавила: — Я и представить не могла, что вы интересуетесь поэзией.

Клайв зашел в гостиную, и Труди снова ощутила, что его присутствие переворачивает вверх ногами весь ее привычный мир.

— Вы, конечно, считали меня обывателем?

— Мне показалось, что вы человек другого склада.

— Интересно, что же я, по-вашему, за человек? Труди колебалась.

— Человек, уверенно шагающий по жизни и всегда добивающийся желаемого, причем чувства других людей в расчет не принимаются.

Она наклонилась вперед и поспешно убрала с кресла сумку с вязаньем.

— Не стоит беспокоиться! Я только зашел спросить, не хотите ли вы сопровождать меня в школу Люсиль? Завтра я собираюсь привезти ее домой из Элмкреста. — Он на мгновение замолчал, а потом сухо добавил: — К тому же нам с вами не помешает улучшить отношения.

Труди заняла оборонительную позицию.

— Вы ошибаетесь, мистер Рэнкин. Я вовсе не враждую с вами. Признаю, ваши методы меня возмущают, но я слишком мало вас знаю и не могу представить, из-за чего мне вас недолюбливать. На мой взгляд, неприязнь — очень личное чувство.

— Я был прав — вы действительно Волшебница Шалотт, созерцающая мир в зачарованном зеркале и не имеющая представления о реальной жизни.

Помимо своей воли она невесело улыбнулась:

— Волшебница Шалотт с обгоревшим носом.

Но молодой человек не улыбнулся в ответ. Он стоял спрятав руки в карманы и, нахмурившись, рассматривал пол под ногами.

— Непросто будет такой девушке, как вы, найти общий язык с Люсиль. Вы с ней полная противоположность друг другу. Я начинаю думать, что втянул вас в неприятную историю.

Труди с вызовом вздернула подбородок:

— Я уже приняла ваше предложение. Позвольте мне самой судить, на что я способна.

Задумчивость на его лице уступила место удивлению.

— Знаете, я заблуждался. Вы очень похожи на воробья с распушенными перьями, пугливого, но в то же время воинственного. Я заеду за вами завтра, — сказал Клайв и направился к двери.

— Конечно, — холодно произнесла она, — раз вы считаете это необходимым, мне не остается ничего другого.

— Вот именно, — согласился молодой человек.

Как только автомобиль Клайва отъехал, девушка решительно захлопнула дверь, едва заметив спешащую к забору старушку. У нее не было настроения отвечать на вопросы касательно Клайва Рэнкина, все мысли были заняты предстоящей встречей с Ричардом Верлингом. Она волновалась по поводу того, как он воспримет новости.

Позже, сидя напротив Ричарда в уютном зале «Золотого гуся», девушка осознала: ее опасения исчезли. Обед был великолепен, молодой человек, как всегда, вел себя подчеркнуто корректно. Она чувствовала себя легко и непринужденно. Про себя Труди отметила, что обычная веселость Ричарда контрастирует с мрачностью Клайва Рэнкина. Освещение погасили, что предвещало начало эстрадного выступления в кабаре, и девушка решилась поднять животрепещущую для нее тему. Ричард рассеянно рассматривал круг света на сцене, когда она, запинаясь, сообщила ему о своей новой работе. Труди чувствовала, как колотится ее сердце, и удивлялась овладевшей ею тревоге. Страшилась она гнева Ричарда или, наоборот, отсутствия этого гнева?

«Я, оказывается, почти его не знаю, — с удивлением подумала Труди, — несмотря на то что мы знакомы с детства».

— Ясно, — произнес молодой человек лишенным эмоций голосом.

Он потянулся за своим стаканом, и девушка заметила, какие у него нежные ухоженные руки, полная противоположность загрубевшим пальцам Клайва Рэнкина с коротко подстриженными ногтями.

— Не могу сказать, что я в восторге от этой новости. Несмотря на то, что ты будешь ночевать у себя в коттедже, ты не можешь предугадать, чего ждать от этого человека.

Труди не была готова к подобной реплике, но тут же дала отпор:

— Когда он изъявил желание приобрести «Мызу», ты думал по-другому.

Ричард покатал стакан между ладонями.

— Мы говорим о совершенно разных вещах! Покупка дома — это одно, но привлечение тебя в качестве служанки — совсем другое.

— Служанки? — вскричала она. — Я буду работать гувернанткой его племянницы.

Молодой человек пожал плечами:

— Называй как хочешь, суть останется прежней. Он будет платить тебе деньги, ты полностью попадешь в его распоряжение, так же как миссис Дайерз.

Труди уловила нотки горечи в его голосе при упоминании о бывшей экономке и решила, что это больное место, поэтому снова заняла оборонительную позицию.

— Не могу поверить, что миссис Дайерз ушла от тебя только из-за денег, ведь она была так предана твоей матери! На нее это просто не похоже.

— Может, ты и права, но, так или иначе, она ушла. Нельзя доверять старым слугам. Их верность заканчивается, как только они находят пастбище, где трава посочнее.

Труди нахмурилась и покачала головой:

— Неужели нельзя было ее остановить? Ведь она вела хозяйство, когда здоровье твоей матери ухудшилось.

Ричард сделал нетерпеливое движение: — Давай оставим эту тему. Раз решение принято, то и сожалеть не о чем. В последнее время миссис Дайерз сделалась властной, полюбила командовать. Ее уход к лучшему.