Сандра Мэй - Ты – лучший Страница 7

– Нет, мистер Карлайл, не сойдет. Я приехала, я останусь, а в утешение могу сказать, что вы об этом не пожалеете. Я умею работать.

Джон с шумом втянул воздух и выпалил:

– В таком случае… позаботьтесь об униформе. Ничего вызывающего. Что-нибудь поскромнее.

Морин, склонив голову, оценивающе прищурилась. Очень странно. Парень хорош, как бог, сексуален до предела, но на женщин у него явный комплекс.

– Вы до такой степени не доверяете женщинам? Всем вообще или только мне? У вас был неудачный сексуальный опыт?

Джон едва не прикусил язык, но голос его звучал спокойно и даже насмешливо:

– Мисс О’Лири, вы должны отдавать себе отчет в том, что ваше пребывание здесь полностью зависит от вашего поведения.

– Зовите меня просто Морин. Кстати, я понятия не имею, как именно ведут себя хорошие девочки.

– Например, они не уединяются с женатыми мужчинами в чужом доме.

Морин вздохнула и шагнула прямо к Джону.

– Вот что, босс! С этим надо покончить. Боско меня практически изнасиловал. Хотя, не спорю, я сама, как идиотка, пошла с ним в тот кабинет. Он меня уверял, что хочет показать редкую вещицу из Африки.

Джон помолчал, а затем задал наиглупейший из всех возможных вопросов:

– Он вам нравился?

– Ой господи, конечно нет! С такими, как Боско Миллиган, я не рискну находиться рядом даже посреди базарной площади в солнечный воскресный день.

– Но вы не сопротивлялись…

– Я мало что помню. Мне было очень страшно, ужасно противно и… неожиданно, понимаете? Стремительно и ужасно, как в кошмаре. Он просто повалил меня на кушетку и сорвал платье. Так быстро… Всего несколько секунд – и он бы меня… Огромный, сильный мужик.

– Вас тоже малюткой не назовешь.

Джон заметил, как в зеленых глазах плеснули обида и скрытая боль.

– Знаете, мистер Карлайл, в школе меня, разумеется, дразнили Коротышкой, так что из-за своего роста я маюсь большую часть своей жизни.

Джон в это не верил. Скорее ее должны были утомить бесконечными комплиментами.

– Знаете, мисс… О’Лири, я вам не верю ни на грош. Вы потрясающе красивы, это правда. И это, кстати, одна из причин, по которой я соглашаюсь на ваши услуги в качестве хозяйки и распорядительницы вечеринки в Доме На Сваях.

Невесть откуда прилетел сухой листок и застрял в рыжих кудрях. Джон Карлайл могучим усилием воли подавил желание осторожно убрать его, коснувшись при этом золотой гривы…

Морин тряхнула головой и задумчиво протянула:

– Простите мне мой вопрос, но… у вас разве нет подруги, которая могла бы выступить в роли хозяйки? Мерседес объяснила, что ваша мачеха очень нервничает из-за приема и боится не справиться, но…

– Как это мило со стороны Мерседес.

Морин взяла его за руку, и Джон вторично окаменел. Это было сродни удару тока, ожогу расплавленной лавой, обжигающему прикосновению бича…

– Не сердитесь. Я вовсе не лезу в дела вашей семьи и не собираюсь никого осуждать или обсуждать. К тому же нервничать по такому поводу вполне естественно. Не всякая женщина способна хладнокровно встретить армию гостей, успеть за всем уследить, да еще и улыбаться направо и налево. Это даже физически трудно.

– А вы?

– А я, на ваше счастье, просто очень люблю это занятие.

– Так Мерседес вам и насчет подруги наговорила?

– Не сверкайте так глазами. Она ничего не говорила, а я ни о чем не спрашивала. Кстати, мистер Карлайл, вы хоть имеете представление о том, каким устрашающим вы можете выглядеть? Слабая натура уже грохнулась бы в обморок.

– Я слова не успел сказать!

– Зато успели посмотреть. Так есть подруга или нет подруги? Или она, как и вы, больше привыкла к непокорным мустангам и дикой сельве, чем к светским раутам?

Джон смерил Морин убийственным взглядом и впервые в жизни устыдился своих драных джинсов и сапог.

– К вашему сведению, я юрист по образованию, а мустангов объезжаю только четыре месяца в году. Прошу в машину!

– Мерси, мерси. На юриста вы не похожи. Скорее на немногословного мустангера Мориса Джеральда. Майн Рида читали? Кстати, не поможете перенести мой багаж?

Джон ехидно ухмыльнулся.

– Судя по длине вашей юбки, вся ваша одежда должна уместиться в дамской сумочке через плечо.

– О, мой добрый мустангер, вы и в самом деле не слишком искушены в дамской моде. В моем багаже найдется наряд для всех случаев жизни…

– А можно рассчитывать на что-нибудь… подлиннее?

– Знаете что, мистер Карлайл?..

– Джон.

– Хорошо. Джон. Так вот, я вам просто все покажу, а вы выберете то, что вам понравится. То, что подходит Хорошим Девочкам. Мы об этом поговорим, о’кей?

Джон сердито посмотрел на нее.

– Я начинаю сомневаться, с вами ли я говорил по телефону.

– Со мной, со мной.

– Ох, не зря я представлял вас совершенно другой! А багаж мы ваш брать не будем. За ним сюда сейчас приедут мои люди.

– Да? Надеюсь, среди них нет фетишистов. Мое белье мне очень дорого. Я к нему привязана в некотором роде. И потом, Хорошая Девочка без трусов…

– Мисс О’Лири!

– Морин. Просто Морин. И я больше не буду… Джон.

Она легко вскочила в машину, одарив напоследок Джона лучезарной улыбкой, а он почувствовал, что расплывается в такой же улыбке в ответ.

Возможно, вполне возможно, что Морин О’Лири – Роковая и Развратная Распутница. Совершенно очевидно, что на язык ей лучше не попадаться. Несомненно и то, что она редкая красавица.

Однако самое главное заключается в том, что она умна, остроумна и обаятельна. Ровно настолько, чтобы Джон Карлайл почти влюбился в нее. Без памяти.

Разумеется, утверждение, что к Дому На Сваях нельзя подобраться иначе как по воде, не совсем верно. На самом деле дороги здесь есть. Не совсем, правда, дороги. Скорее колеи. Или даже – бывшие колеи…

Старый Ричард Карлайл прожил в этих краях всю жизнь. Он знал и сельву, и пампу как свои пять пальцев, никогда не слушал прогноз погоды, от всех хворей лечился самогоном, любил только одну женщину, мог за полчаса объездить любую лошадь и страшно переживал, что его единственный сын занялся бизнесом.

Джон в свою очередь страшно переживал, что отец страшно переживает, и потому каждое лето бросал свой бизнес и приезжал сюда, на Амазонку. На ранчо, где до шести лет он прожил, искренне полагая, что это и есть рай. Бог – это конечно же папа – высокий, загорелый дочерна, сильный и все-все умеющий, а ангелы… ну никто и не обещал, что их должно быть много.

Ангелом, самым главным и единственным, была мама, Марисабель Карлайл Аркона, красавица и умница, однажды бросившая особняк в Каракасе, меха, бриллианты и завидных женихов, чтобы уйти на край света за немногословным синеглазым парнем, которого беспрекословно слушались все лошади на ипподроме.