Джан Колли - Нежный айсберг Страница 7

— Проклятие! — пробормотал Кон, припарковав машину, и быстрыми шагами направился к ее крыльцу. Сколько проблем возникает, когда по соседству живет известная личность. Пару раз он уже слышал громкую музыку по вечерам. В любой момент могут начаться развлекательные вечеринки, дорогу заполонят многочисленные автомобили и фургоны доставки ужина из ресторанов, а на деревьях будут прятаться фотографы скандальных изданий. А то, что она стала обозревателем светской хроники, самого низкого жанра журналистики, только усиливало его гнев.

Она открыла дверь на его громкий стук и удивленно уставилась на него. Кон не ждал приглашения, он прошел мимо нее в дом, размахивая газетой. Ив в изумлении закрыла дверь и последовала за ним на кухню. Кон положил газету на стол, пока Ив выключала радио. Однако тише все равно не стало, где-то звучала музыка.

— Вы зашли слишком далеко, — громко произнес Кон.

Ив, хмурясь, повернулась к окну и задернула занавески. На ней был тот же розовый свитер и плотно облегающие черные брюки.

— Что вы делаете? — требовательно спросил он, пока она вглядывалась в сумерки за окном.

— Гром прогремел, — сухо ответила Ив, — где же молния? — Она повернулась к нему, прислонившись к подоконнику.

Кон смотрел на нее, изо всех сил сдерживая смех. Вот черт! Он взял со стола свернутую газету и. громко хлопнул ею.

— Потом будете смеяться, когда мои юристы займутся вами.

— А, колонка светской хроники. — Ив перестала хмуриться. — Забавно. Я не думала, что вы — поклонник светской хроники.

— Я — не поклонник! — огрызнулся Кон. — Мне случайно попалось это на глаза.

В ее взгляде появилась осторожность.

— Какое он имеет к вам отношение?

Кон пожал плечами.

— По вашей информации, моя компания поддерживает Пита Скенлона в выборах на должность мэра.

Кажется, она была поражена этим. На лбу залегли две морщинки.

— Вы имеете в виду финансовую поддержку?

— Финансовую, а какую же еще? — Как она возбуждала его! Все его чувства обострились до предела. Это был коктейль из гнева, подозрительности, замешательства и желания.

— Вы близкие друзья? — поинтересовалась Ив.

Кон фыркнул.

— Что вы имеете в виду под словом «близкие»? Я даю ему деньги на избирательную кампанию, потому что мне нужна его победа. Мне необходимо, чтобы он выиграл, тогда я смогу делать свою работу.

Из соседней комнаты доносились звуки какой-то кошмарной оперы.

— Значит, вы с ним не общаетесь?

— Я едва знаком с ним, — нетерпеливо ответил Кон. — Но я не позволю, чтобы на этого человека клеветала какая-то газетенка, подобная вашей.

Ив пожала плечами и сложила руки на груди.

— Моя команда юристов самым тщательным образом проверила все до единого слова. Вся информация — абсолютная правда.

Кон старался не сводить глаз с ее лица и не отвлекаться на движения ее пальцев, прижатых к груди.

— Знаете, что я думаю обо всем этом? Вы все наврали.

— Вы так считаете? — усмехнулась Ив. Либо она понизила голос, либо музыка зазвучала громче. Ее глаза были широко распахнуты и дразнили его, застывший в полуулыбке рот манил к себе. Будет ли она по-прежнему улыбаться, если он поцелует ее? Эта мысль не оставляла Кона ни на минуту.

— Можно выключить эту чертову музыку? — рявкнул Кон.

Самодовольство исчезло с ее лица. Она взмахнула руками и направилась в гостиную. Кон оказался позади Ив, когда она сделала шаг в сторону, чтобы обойти разбросанные на полу вещи.

— Ваша попытка дискредитировать Скенлона — рекламный трюк, не более, признайтесь в этом.

Ив остановилась перед музыкальной системой и повернулась к Кону.

— Нет, вы не правы. Знаете, как довольны его бывшие подчиненные, что он перешел к более сытной кормушке?

Ив не двигалась, тогда Кон приблизился к ней и, потянувшись через ее плечо, выключил стереосистему. А в углу комнаты продолжал работать телевизор.

— Ваша карьера закончилась, а вы не можете смириться с этим, потому что вам необходимо постоянно находиться в центре внимания. Из-за вас люди придумывают всякие небылицы, чтобы вы не забыли о них. — Кон чувствовал, как растет напряжение внутри него.

— Нет! — резко ответила Ив, не отступив от него ни на шаг.

— Тогда почему, мисс Саммерз… — Он наклонился к ней поближе и помахал пальцем перед ее изумленным лицом. — Почему в статье нет имен? Нет фактов? Но самое главное, почему там только ваш глас вопиющего в пустыне?

Ив схватила его палец. Кон остановился, не веря в происходящее. При соприкосновении с ней его тряхнуло словно от удара электричеством. Ничего не произошло, она просто схватила его за указательный палец и отвела его в сторону. Сумасшествие какое-то! Через секунду его крепкая рука перехватила ее маленькую ладошку, и их пальцы переплелись.

Ив откинула голову назад, набрав воздуха в легкие.

— Потому что, мистер Баннерман, — заявила она, переводя свой скептический взгляд с переплетенных пальцев на его лицо, — Скенлон имеет друзей в высшем свете. Всегда.

Кон сделал шаг вперед, мягко прижимая к себе се руку.

— Правда, мисс Саммерз?

— «Нью Сити» не входит в круг влиятельных газет. Ее… ее не купишь, как другие издательства. — Ив была взволнована, в голосе не чувствовалось прежней уверенности, но она гордо подняла подбородок: — Моя фамилия — Драмм, а не Саммерз.

Их запястья соприкоснулись, и Кон услышал, как бьется ее пульс.

— Простите, мисс Драмм. — Он насмешливо наклонил голову. — Но газетенка — есть газетенка. Пит Скенлон, возможно, даже никогда не слышал о ней. — Теперь в его голосе не было ноток раздражения, гнев исчез, когда он не почувствовал сопротивления, удерживая ее руку в своей руке. Он увидел, как ее взгляд задержался на его губах, и кровь в его жилах ускорила свой бег.

— Я уверена, что теперь он услышал, — пробормотала Ив, и Кон инстинктивно почувствовал, как у нее перехватило дыхание. Свободной рукой он взял ее вторую руку и придвинулся ближе, наклоняя голову. — Кон? — выдохнула Ив. Он прижал ее к себе, и ее глаза расширились и потемнели.

— Ив? — он приник к ее мягким и прохладным губам, еще крепче прижимая ее к себе и признаваясь, что ждал этого момента с самого первого дня.

Он коснулся языком ее языка, и волна радостного ощущения накрыла его. Этот поцелуй подарил ему райское блаженство, она была так податлива и, возможно, так же ненасытна, как и он. Кон изголодался по этому теплу, по этому желанию. Он не был монахом, но его редкие связи больше походили на договоренности, которые заканчивались так же быстро, как и начинались. Его давно не посещало такое безрассудное желание, а они пока даже не решили, доверяют ли они друг другу или нравятся ли друг другу.