Джуди Лайн - Дыхание нежных чар Страница 7

— Но Роберт и сам жутко богат, конечно! Он заработал свои миллионы в Южной Америке и сейчас приехал сюда посмотреть, есть ли здесь что-то стоящее, куда можно вложить деньги, — продолжала болтать Вирджиния. — Но, честно говоря, он не в восторге от того, что уже успел увидеть здесь!

Кэт услышала невнятное бормотание Джека, но слов не разобрала. Слова Вирджинии отпечатались в ее мозгу как клеймо и привели в состояние полнейшего шока. Роберт Мэйфилд, «один из оклендских Мэйфилдов», «Южная Америка»… Боже, этого просто не может быть! Она проснется завтра утром, и окажется, что все это ей приснилось в кошмарном сне!

Кэт схватилась рукой за колонну и почувствовала, как ей в палец впилась заноза. Девушка в ужасе уставилась на каплю крови, появившуюся на месте ранки. Она не спала! Это был не ночной кошмар, а еще хуже — реальный кошмар!

Незнакомец, с которым она скрестила шпаги, был родным братом Чарльза! Братом, с которым она никогда не встречалась, так как он был в Южной Америке, делая свои «миллионы»! Это тот самый брат, который возвращался в Новую Зеландию, чтобы быть самым почетным гостем на свадьбе своего младшего брата!

Жаркой, душной ночью Кэт быстро шла по улице, повторяя про себя одни и те же слова: как тесен мир, черт возьми, как он тесен!

Глава вторая

Солнце уже припекало, когда на следующее утро, вернувшись на свой островок, Кэт вытащила лодку на берег и оттащила ее подальше от воды. Слава Богу, что у нее еще хватило ума не брать с собой новый мотор в этот раз! Он оказался очень тяжелым, и ребята из мастерской при больнице пообещали Кэт привезти его позже и помочь установить на каноэ.

На берегу девушку приветствовал гомон длиннохвостых попугаев и какаду. Наконец-то она дома! Кэт облегченно вздохнула и медленно направилась к бунгало, волоча за собой дождевики — свой и Линды.

На берегу покачивались высокие пальмы, тоже приветствуя ее возвращение домой. Кэт улыбнулась. Ей было спокойно здесь, в этой влажной жаре крошечного островка, единственными обитателями которого были она, Линда и многочисленное племя местной фауны. Только здесь она чувствовала себя в безопасности. В безопасности и покое. Но не сегодня!

Роберт Мэйфилд. Это имя никак не шло у нее из головы, и Кэт отчаянно старалась избавиться от него, защищая свой внутренний покой. Покой, который она нашла два года назад на этом клочке первобытной земли.

Когда светило солнце, как сегодня, здесь был самый настоящий рай, но приходили дожди и налетали циклоны — и островок превращался в преисподнюю! Но это был ее дом! Здесь она при любой погоде чувствовала себя в безопасности.

И вот теперь появился этот человек! Кэт твердила себе, что Роберт Мэйфилд приехал сюда лишь для того, чтобы выяснить возможности для своих капиталовложений. Ведь он не знает ее, и никогда не узнает! Девушка изменила свое имя, превратившись из Элизабет Флеминг в Кэтрин Джонсон. У Роберта Мэйфилда нет причин преследовать ее, убеждала себя Кэт.

Подойдя к бунгало, она поднялась по лестнице веранды и опустилась на верхнюю ступеньку, прислонясь лбом к перилам.

Ее прошлое… Все эти два года Кэт гнала его прочь, не желая, чтобы оно хоть каким-то образом напоминало о себе. И вот это проклятое прошлое снова вцепилось в нее когтями.

Приехал старший брат Чарльза, приехал так буднично, на баркасе китайского торговца, как будто так и надо было, как будто в этом нет ничего необычного!

Куда ей деваться? Сколько он здесь пробудет? Конечно, можно попытаться избегать встреч с ним, но в глубине души Кэт понимала, что это невозможно! Соломоновы острова были такими маленькими, что здесь все знали друг друга. Нет, их дорожки с Робертом Мэйфилдом обязательно пересекутся снова! Было от чего прийти в отчаяние!

Интересно, он такой же настырный, как и его младший брат? Ведь Чарльз преследовал ее своим вниманием до тех пор, пока она не поверила, что влюблена в него, и не согласилась выйти за него замуж. Естественно, обе семьи были в восторге от этого союза.

Правда открылась девушке за день до свадьбы. Кэт вся сжалась, вспомнив тот роковой день. Нежелательное прошлое ломилось в ее новую жизнь, продираясь через жару и покой ее крошечного островка и отбрасывая ее на два года назад…

Она была так счастлива в тот день! Как она хотела поскорее увидеть Чарльза, показать ему купленную ею хрустальную фигурку клоуна! Она так спешила, так торопилась к своему жениху!

Кэт передернуло. Она вспомнила тот момент, когда, уже войдя в квартиру Чарльза, услышала какие-то звуки, доносившиеся из спальни. Ничего не подозревая, она открыла дверь.

Мимолетного взгляда было достаточно, чтобы пригвоздить девушку к полу. У нее было ощущение, что вокруг тоже все замерло. Окаменев от ужаса, Кэт смотрела на представшую ее глазам отвратительную сцену. Девушка почувствовала острый приступ невыносимой боли, и с ее губ сорвался мучительный крик. Это был отчаянный вопль раненого животного, который был слышен только ей.

Голый Чарльз сидел верхом на обнаженной блондинке, которая хихикала и извивалась под ним. Чарльз тоже смеялся, но каким-то странным нервным смехом, которого Кэт никогда не слышала раньше. Веселая парочка так была занята собой, что ни один из них не обратил внимания на остолбеневшую в дверях спальни девушку.

Ее зеленые глаза, полные ужаса и боли, еще больше расширились, когда она увидела на столике у кровати, на блестящей его стеклянной поверхности, серебристую бумагу, соломинки, остатки порошка.

Кэй схватилась за ручку двери. В голове у нее жутко стучало, а к горлу подступала головокружительная тошнота.

Чарльз схватил ее за плечи, когда Кэт тщетно пыталась дрожащими пальцами открыть замок входной двери. Он прижал ее к стене, не давая вырваться из плена цепких рук. Зрачки его глаз расширились, дыхание было горячим, на лбу выступили капельки пота. Кэт слышала, что он кричал на нее, но смысл этих слов стал ей понятен позже.

— Ты не понимаешь… это не то, что ты думаешь. Все занимаются этим в наши дни!

И Кэт ощутила безжалостную, грубую реальность происходящего. В голове сразу все прояснилось, и она как-то сразу успокоилась. Девушка с презрением уставилась на своего жениха, и в этот момент Чарльз понял, что он натворил! Его охватил такой страх, который ощутила даже Кэт.

— Только посмей, только попробуй хотя бы заикнуться кому-нибудь об этом, Элизабет! — прорычал он в ярости. — Это убьет моего отца, уничтожит его!

И ни слова жалости к ней, никакого сожаления по поводу жуткого оскорбления своей невесты накануне свадьбы! Ничего — только животный страх из-за того, что все откроется.