Александра Селлерс - Наследник султана Страница 7

— Розалинда, речь идет о деле первостепенной важности, — сказал Наджиб вслух. — Вы представить себе не можете, насколько необходимо, чтобы высказали всю правду. Не позволяйте старым обидам вновь завладеть вами. У Джемшида родился сын?

Его длинные пальцы больно впились в ее плечи, и Розалинду испугало выражение его лица.

— Почему это так важно для вас?

— Я не уполномочен пускаться в объяснения. Просто поверьте, что так оно и есть. — Он встряхнул ее. — Ответьте мне.

Розалинда вырвалась из его рук и отвернулась.

— Я уже сказала вам: ребенок Джемшида мертв, — хрипло проговорила она и еще раз посмотрела на часы. — Пожалуйста, уходите. Я опаздываю.

— До свидания, Розалинда. — Он поднял свой чемоданчик. — Я свяжусь с вами.

Наджиб вышел в коридор, к зарешеченному стволу шахты лифта. Но не успел он нажать на кнопку, как послышался щелчок, и элегантно отделанная кабина начала подниматься с первого этажа.

Розалинда закусила губу. Она не закрыла дверь, а осталась на пороге, нервозно переминаясь с ноги на ногу и прислушиваясь к приближающемуся звуку. Как могла она не подумать?..

Наджиб обернулся, и его глаза превратились в узкие щелочки, когда он заметил тревогу на ее лице.

Розалинда ждала развязки, исполнившись покорности судьбе. Наконец кабина остановилась, и из нее выбежали маленький веселый мальчик и девочка-подросток.

Не веря своим глазам, Наджиб наблюдал, как ребенок помчался по коридору к Розалинде; в руке у него был лист голубой бумаги. Розалинда присела и раскрыла объятия.

— Мамочка, мамочка! — кричал Сэм. — Посмотри, что я тебе принес!

Взглянув поверх его головы, Розалинда увидела потемневшее лицо Наджиба аль-Махтума, и его обвиняющие черные глаза наполнили ее ужасом. Затем он повернулся и вошел в кабину.

— Живой потомок старика, — заключил Надж. — И его абсолютная копия.

Ашраф яростно выругался. После этого наступило молчание.

— И она ничего не знает о Розе?

— Так она говорит. Но замечу, что живет она в такой квартире, которую не купишь на доходы переводчицы. В Кенсингтоне.

Ашраф снова разразился проклятиями.

— Думаешь, она продала Розу? Кому же?

Надж скривился и покачал головой:

— Ничего предположить не могу. Все зависит оттого, сколько ей известно.

— Известно достаточно, чтобы отрицать отцовство Джемшида.

— А может быть, она перестанет отпираться, когда подумает некоторое время и осмыслит факты. Она явно предполагала, что все мы знали о письмах и вышибли ее из семьи. Один Аллах знает, что она думала о мотивах Джемшида.

— Надж, если он в самом деле отдал ей Розу, она не могла сомневаться в его искренности.

— Это верно. Тогда возможно, что она продала Розу после того, как дедово письмо убило в ней чувство долга по отношению к Джемшиду.

— Нет, как-то не сходится, — возразил Аш.

— Рано или поздно она мне скажет, — заявил Надж, хотя и не был полностью уверен в своей победе. — Надо дать ей время, чтобы она набралась мужества и призналась.

— Время — это слишком большая роскошь в нашем положении, — заметил Ашраф. — Мальчик должен быть здесь, и чем раньше, тем лучше.

— Я знаю.

— Надж, ты справишься? Нужна наша помощь?

Наджиб вспомнил глаза Розалинды в ту странную, быстро промелькнувшую секунду, когда жизнь показалась иной. В них было обещание чего-то, чего он ждал всю жизнь, хотя и не догадывался.

— Я справлюсь, — ответил он.

Рози и Сэм сидели на диване. Она читала сыну рассказ из выбранной в библиотеке книжки, а мальчик перебивал ее замечаниями насчет картинок. В этих занятиях они проводили время почти каждый день.

Но сегодня внимание Розалинды не могло быть отдано сыну полностью. Она гладила его по волосам, целовала в макушку, но не могла отвести глаз от великолепного кольца. Мысли ее неизменно возвращались к разговору с Наджибом аль-Махтумом.

У нее кружилась голова от вопросов, остающихся без ответа. Почему Джемшид не рассказал деду о своей женитьбе? Почему не поделился с ней, что происходит из столь богатой семьи? Вправду ли эти люди только недавно нашли завещание? Или они знали обо всем, а сейчас какая-то неведомая причина побудила их добровольно расстаться с наследством?

А если так, то эта причина связана с тем фактом, что может обнаружиться наследник Джемшида. Наджиб что-то говорил об алмазе. Но насколько всерьез он верил, что Джемшид мог передать ей такую ценную вещь? Снова и снова смотрела Рози на алмаз, надетый Наджибом ей на палец. Она плохо разбиралась в драгоценных камнях, но видела, что этот камень весит не меньше двух каратов[1]. Тогда о чем же толковал ее гость? О Кохиноре[2]? Да с чего бы Джемшид отдал бы ей такой камень, если он вообще держал в тайне размеры своего богатства?

Конечно, он делал Рози подарки, но лишь такие, какие всякий жених дарит невесте. Купил понравившийся ей кожаный пиджак, подарил на день рождения золотую цепочку… Взгляд Розалинды упал на столик. И на маленькую хрустальную вещицу, которую он подарил ей в тот день, когда она сообщила ему о своей беременности. Но этими предметами список исчерпывался.

Рози все смотрела на кольцо, отданное ей Наджибом. И все еще не верила, что оно существует на самом деле. Но вот она двинула рукой, луч света упал на камень, и Рози получила ответ на свой вопрос. Алмаз вспыхнул самым что ни на есть подлинным огнем.

Ясно одно: у кого-то возникли серьезные проблемы. К ней сегодня приходил Наджиб аль-Махтум; приходил не затем, чтобы искупить причиненное ей зло или позаботиться о том, чтобы спустя пять лет она получила наследство, а для того, чтобы узнать в точности, остался ли после Джемшида сын.

Хотелось бы знать, расспрашивал ли Наджиб о ней свою сестру. Но, что бы ни сказала ему Ламис, тот факт, что у нее есть Сэм, перевешивает все остальное. И нужно обдумать, как разговаривать с Наджибом в следующий раз.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Еще раз здравствуйте, Розалинда.

Рози кивнула в знак приветствия. Каким же ярким может быть фамильное сходство! Особенно глаза. У этого человека глаза Сэма.

— Вы, Наджиб, ловко обходите охрану. У вас есть шапка-невидимка?

Он пристально взглянул на нее.

— Можно мне войти?

— Вам не кажется, что вначале следовало позвонить? Сейчас воскресенье, и еще очень рано. Чего вы от меня хотите?

Наджиб смотрел на Розалинду и не отвечал. Ее голые ноги, прикрытые свободной хлопчатобумажной рубашкой, казались непропорционально длинными. Волосы не убраны, губы, не тронутые помадой, выглядят особенно беззащитными, веки слегка припухли, и не высказанный им ответ ударил его словно обухом: я хочу тебя.