Эсси Саммерс - Розы в декабре Страница 7

Фиона заколебалась, говорить или нет. Но потом решила, что все равно он будет расспрашивать ее о причине задержки в Крайстчерче. С явной неохотой она поведала о своем приключении:

— На улице Крайстчерча в воскресенье днем была драка. Я вмешалась. С глазом ничего особенного, но радоваться нечему. Я хотела вам обо всем рассказать, но в телеграмме толком ничего не объяснишь. А в понедельник утром мне надо было предстать перед судом...

— Мисс Макдоналд! И вы можете вот так спокойно говорить об этом? Да где же, в конце концов, вы выросли? На улицах у причалов Глазго, надо полагать. Боюсь, что ваша идея вернуться в Данидин была не столь уж глупа. Вам ли учить моих подопечных!

Фиона замолчала. Не хочет слушать, пусть не слушает! Насильно ничего не втолкуешь.

— Ну так оставьте меня в Кромуэлле, — в сердцах бросила она. — Я и сама доберусь назад, в Данидин.

— Кромуэлль — деревенский поселок... начнутся пересуды. Нет уж, спасибо. Нас здесь хорошо знают. Не хватало еще, чтобы эта безобразная история получила огласку. Вы поедете в «Бель Ноуз», а по истечении некоторого времени я отправлю вас в Шотландию за свой счет.

— А как же насчет детей? Разве вы не боитесь?

Кэмпбелл криво усмехнулся:

— Если здраво рассудить, то особого вреда вы не причините. В доме у меня есть человек, который способен благоприятно повлиять даже на вас. Это то, что вам нужно, — человек исключительно дисциплинированный, твердый и строгих взглядов. Мисс Трудингтон — моя бывшая гувернантка. Она вас исправит.

— Но если у вас есть гувернантка, с какой стати вам понадобилось выискивать еще одну в Шотландии?

— Труди разбита артритом. Не так давно я разыскал ее в Крайстчерче. Она жила там в двух комнатушках совсем одна, никому не нужная, на крошечную пенсию. Вот я и привез ее к нам. В доме нужна пожилая женщина, так что она, слава Богу, не чувствует себя нахлебником.

— А как же мачеха? — спросила Фиона.

— Ее нет, — ответил Кэмпбелл, и ее поразило, с какой жесткостью это было сказано.

— Нет? То есть как нет? Я хотела сказать, разве это не ее дом? Ведь, несмотря на гибель вашего брата, она вправе остаться на ферме? Или без него ей там слишком одиноко?

— Я попросил ее уехать. Она дурно влияет на детей. Трудно представить, чтобы с ними был кто-то, кроме их матери.

Фиона почувствовала жалость к этой, по-видимому, неопытной молодой мачехе, оказавшейся в атмосфере предубежденности и вечного сравнения с покойной матерью. Не довел ли все до крайности ее шурин, Эдвард?

Забыв о всяком приличии, Фиона бросила с явным вызовом:

— Не удивляюсь что все вас зовут Эдвард, а не Тед. Я еще в отеле это заметила. Даже представить не могу, чтоб вас звали сокращенным или уменьшительным именем. Твердолобый, чопорный, настоящий викторианец. Самодовольный Эдвард. Вот уж воистину имя отражает характер. И как я могла связаться с представителем клана Кэмпбеллов. Мы же традиционные враги.

Кэмпбелл рассмеялся. Фиона сжала кулаки и с удовольствием врезала бы ему, но вовремя сдержалась. Не хватало еще, чтобы он только укрепился в своих скороспелых выводах. И как это ее угораздило сморозить такую глупость: брякнуть о древней вражде их кланов. Чтобы как-то разрядить атмосферу, она сменила тему:

— Расскажите мне, пожалуйста, о моих учениках. Я даже не знаю, как их зовут.

— Виктория, Элизабет, Уильям, Джеймс.

Смех Фионы был более естественным.

— О, у меня перед глазами сразу встает картина двух девчушек со светлыми волнистыми волосами, подхваченными ленточкой, в вышитых белых платьицах со светло-голубыми поясками, в длинных чулках и черных туфельках. И два маленьких белолицых мальчика в итонских курточках. Примерные во всем,- как их дядя. Все с королевскими именами.

Эдвард спросил ее с явным недоумением:

— Разве ваша подруга ничего вам не сказала о них?

— У нас не так-то много времени оставалось. А что вы имеете в виду?

— Они не могут быть светловолосыми и белолицыми. Они наполовину маори.

Фиона остолбенела от неожиданности. Эдвард истолковал это по-своему.

— Мисс Макдоналд, если вы об этом ничего не знали и у вас есть предубеждения на сей счет, то я вас прямо сейчас отвезу назад, в Данидин.

Фиона повернулась к нему:

— Мистер Кэмпбелл, я была учительницей в школе для детей-инвалидов. Мой самый любимый ученик был с Ямайки, Оставить его было выше моих сил, хотя там были и другие учителя, которых он любил не меньше. Если бы не надо было уезжать в Южную Африку, я бы уговорила Иана усыновить его после того, как мы поженимся. Может, я и конченый человек по вашим меркам, но цвет кожи для меня ничего не значит. Если на то пошло, хотя я и ухватилась за эту возможность уехать из Шотландии из-за... из-за случившегося — я этого не отрицаю, — я была рада переехать в Новую Зеландию, потому что, насколько я слышала, цвет кожи здесь не играет особой роли.

— Может, не все у нас так уж идеально, — немного задумчиво проговорил Эдвард Кэмпбелл. — Официальной дискриминации здесь действительно нет, но с заметным ростом рождаемости маори и вследствие того, что многие из них, особенно молодежь, покидают свои поселения и переезжают жить в города, все не так гладко, как кажется. Разумеется, отвратительно, что юношам и девушкам маори гораздо труднее снять жилье, чем белым. Из-за этого они вынуждены ютиться не в лучших районах. А, кроме того, всегда найдутся люди, которые кичатся цветом кожи. Что касается маори — то это замечательный народ с удивительной культурой.

Фиону разрывало двойственное чувство. С одной стороны, она полностью могла подписаться под всем тем, что он сейчас сказал. Но как неприятно найти в этом человеке что-то хорошее!

— Ваша свояченица была маори? — спросила она.

— Да, и к тому же маори-принцесса. Чистых королевских кровей. Из племени Нгаи-таху. Она всячески сопротивлялась браку с моим братом, хотя очень его любила, все же предпочла бы связать свою судьбу с равным. Полгода она размышляла, прежде чем согласиться.

Фиону охватило чувство восхищения, чего никак нельзя было ожидать. Невероятно встретить подобное в мире, где расовая ненависть проникла во все уголки жизни. Тем не менее она решила прекратить разговор на столь опасную тему. Всегда есть о чем поговорить — для этого существует погода.

— Вы упоминали о надвигающемся шторме. Надеюсь, его уже пронесло? — Она показала рукой на безоблачное небо; только небольшая гряда облаков тянулась над горными пиками на западе.

— Я не говорил, что надвигается шторм, я упоминал о норд-весте. Норд-вест — это сильный иссушающий ветер; он зарождается над Австралией, проносится над Тасмановым морем, врезается в Альпы, источает влагу над равнинами и все иссушает. Когда он налетает на озеро, плавание очень затрудняется. Вы не страдаете морской болезнью?