Мелани Кертис - Под небом Парижа Страница 7

Прекратить беседу и вернуться домой? Или продолжить эту странную игру, согласившись на предложенные условия?

С одной стороны, этот дом — не храм Божий, господин из Венгрии явно не пастор и не монах, а она не прихожанка на исповеди. Но с другой… Этот человек был первым и единственным, кто заинтересовался ее жизнью, ее мыслями и чувствами… До сих пор никому не было до этого дела.

— Ну что ж, Ференц. Раз вам так интересно, продолжим разговор о моей работе. Работа очень нудная, совершенно не привлекательная и не перспективная. Целый день копаюсь с бумагами, стучу на машинке, отвечаю на телефонные звонки или обзваниваю сама нужных людей. Нередко приходится много раз переделывать одни и те же документы под аккомпанемент раздраженных нравоучений со стороны моей руководительницы. Она любит ко мне придираться. Старая грымза. Это я ее так называю, заочно, разумеется. Хотя она, в общем-то, не очень старая, что еще больше осложняет наши отношения. В основе конфликта, как мне кажется, обычная зависть к более молодой и привлекательной женщине. В общем, это то, что не будит творческого вдохновения. Работа, за которую нет смысла держаться, которую можно было бы давно поменять. На этом, кстати, давно настаивает моя подруга. Но у меня пока не хватает решительности.

— А почему вы решили откликнуться на мое объявление? Вы упомянули подругу. Это она настояла?

— Ну… поскольку вы просили меня быть честной… я и сама не знаю. Правда, не знаю. Наверное, просто спонтанный порыв. И любопытство. Решила попробовать себя в новом качестве. Вдруг что-то да получится из всего этого. Может быть, поможет набраться смелости и начать новую жизнь. Надо же с чего-то начинать. Почему бы не с живописи? По крайней мере, других предложений у меня не было. А что касается подруги…

Она на секунду задумалась, вспомнив об оставленном дома, на подушке, заклеенном письме с указанием адреса своего нынешнего пребывания. В качестве страховочного средства. Сказать ему, что подруга ничего не знает о ее посещении? А разве она ему так уж доверяет после нескольких минут беседы?

— Подруга в курсе моих дел, но решение я приняла вполне самостоятельно. Она не вмешивается в мои личные дела.

— Да, понятно. Звучит уже лучше, более откровенно. И не надо бояться сказанного. Это не допрос и не экзамен. Вы пришли сюда добровольно и в любое время можете покинуть этот дом. Сами будете решать, подходит ли вам то, что я предлагаю.

Собеседник внезапно наклонился и коснулся ее ступней.

— Я предлагаю вам снять сандалии.

— Это еще зачем? — взвилась Кристель.

— Чтобы вы почувствовали себя более раскованно.

— Несколько неожиданный аргумент. — Она вдруг заметила, что он уже был без обуви. Красивые пальцы на ногах, не испорченные тесной обувью. Пальцы человека, привыкшего ходить босиком по деревянным полам и зеленым лужайкам. — Исходите из личного опыта? Ну хорошо…

Наставник внимательно проследил за тем, как она рассталась с сандалиями, аккуратно пристроив их рядом с босыми ногами. И даже выразительно пошевелила пальцами ног, демонстрируя свое раскрепощение. Затем продолжил разговор.

— Итак, вы заявили, что сами не знаете, почему откликнулись на мое объявление. Сообщили, что увлекались в прошлом живописью. Что же случилось потом? Охладели к этому? Появились новые увлечения? Или вмешались внешние обстоятельства? Что-то или кто-то помешал?

— В основном, кто-то. Точнее, мой бывший муж. Преуспевающий адвокат из Парижа, приехавший навестить своих родственников в маленький провинциальный город и встретивший там юную студентку колледжа. Он был на десять лет старше меня. Очень уверенный в себе, красноречивый и достаточно состоятельный. Ему было несложно покорить наивную провинциалку. Я была от него без ума. Увидела возможность вырваться в новый ослепительный мир из серого бытия, в котором все было связано с вином, в котором говорили только о вине и ценах на него. Мне даже завидовали подруги. Думали, как и я, что меня ждет необычайно красивая жизнь. Как в сказке о Золушке, встретившей своего принца.

Она задумалась на секунду, как бы прокручивая перед глазами картины прошлого. Затем пожала плечами и монотонно продолжила свою исповедь.

— Впрочем, эта ситуация описана в тысячах романов. Думаю, нет смысла пересказывать сюжет в подробностях. Это все равно, что слушать заезженную пластинку. Итак, мы поженились. Естественно, я уехала с ним в Париж. Бросила учебу в колледже. Мне показались убедительными его слова о том, что учеба — это бессмысленная трата времени для замужней женщины. Меня ждет красивая, увлекательная и обеспеченная жизнь, в которой не нужно зубрить по ночам и трястись от страха перед экзаменами. Однако именно семейная жизнь стала для меня сплошным экзаменом. Ежедневным и мучительным. Правда, не сразу. Он не спешил. Иногда складывалось впечатление, что он действует строго по плану, по намеченным этапам. Что где-то в его офисе, в сейфе, лежит подробно расписанный на годы вперед план, в котором он пунктуально отмечает достигнутые успехи и намечает новые акции и шаги.

— И когда же вы это поняли? Когда появилось такое ощущение?

— Примерно через год. Вначале почувствовала, что семейная жизнь идет не так, как ожидалось. Что отведенная мне роль меня не устаивает. Потом, уже годы спустя, поняла окончательно, что он намерен полностью изолировать меня от всякой иной жизни, не связанной с обеспечением его комфортного бытия. Добивается полного подчинения своей воле. Чтобы у меня не осталось ничего своего. Чтобы я стала его отражением, его служанкой, его рабыней. Безмолвной и беспрекословной. Я вдруг почувствовала, что оказалась как будто в гробу, в замурованном склепе. Без света и тепла.

Как видите, я достаточно медлительна с решениями. Мой приход к вам является, пожалуй, единственным исключением. Для этого мне потребовалось всего три дня. Наверное, в этой бумаге была заложена какая-то демоническая сила, — невесело пошутила она.

— Да, вы потеряли много времени, потратив их не на того человека. — Его голос прозвучал как-то глухо и с недоуменным сожалением. Конечно, для столь деятельного человека ее медлительность и пассивность была непонятна. — Но, будем надеяться, не все еще потеряно. — Он окинул ее пристальным и многозначительным взглядом, как будто зажигая в ней искорку надежды.

Под этим взглядом, проникающим в глубины ее сознания, она вдруг почувствовала радость и облегчение. Нашелся человек, понимающий ее, которому можно излить свою душу, который поможет найти правильное решение. Освободит ее из затянувшегося самозаточения. Введет из промозглого подземелья прошлой жизни. В мир творчества, веселых фантазий и сумасбродных приключений. Где не надо ничего бояться и можно быть собой!