Полюби меня - Катерина Сергеевна Снежная Страница 7

– Куда собрался? Мы еще не закончили! – проревел он, требуя продолжения беседы.

– Пусть уходит, – послышалось из зала, и Макса больше никто не удерживал. У него возникло сильное ощущение, что от него отделались и испытали от этого дикое удовольствие.

Он вышел из подъезда, готовый сломать что угодно, разнести к чертовой матери, выдрать из себя странное чувство злости, смешанной с яростью и ненавистью. И к кому именно, он точно сказать не мог. Он знал только одно – это его ребенок, и он не отдаст его воспитывать чужим людям, даже если будет последним нищим на Земле.

Часть 2

После выходных Маша, переступив порог приемной в приятных желто-зеленоватых тонах, начинавшуюся с полукруглой высокой стойки секретаря, за которой скрывался широкий стол с компьютером и удобным креслом, а напротив стоял ряд мягких кресел и горшки с большими комнатными пальмами, за которыми сразу же находился кабинет босса, обнаружила на месте коллеги кофе в чашке, включенный компьютер и пакет из химчистки с вещами Скалова.

По договоренности одна из секретарш приходила на час раньше, готовясь к рабочему дню. Руководство было не против. Это давало возможность другой выспаться хотя бы еще часок. И сегодня была ее очередь.

Переобувшись и переодевшись, она зашла к генеральному, пока тот еще не пришел. К вице-президенту запрещалось входить в отсутствие его самого или Макса. Она вернулась к рабочему месту, просмотрела список дел на день и погрузилась в работу. Ненадолго.

В приемную стремительно вошел Алексей Скалов и, буркнув «Доброе утро», подхватил пакет со стола Алины и удалился в кабинет. Прошло еще два часа, а Алины все не было и не было. Скалов вряд ли обрадуется отсутствию секретарши, у которой был пакет документов с договорами на поставку с одним из основных поставщиков цемента. И Машка оказалась права, в это же время Скалов, раздраженно посмотрев на пальму в углу своего кабинета, словно та в чем-то виновата, щелкнул по коммуникатору вызова секретаря.

– Где он? – раздраженно рявкнул он, не догадываясь, как от неожиданности Маша от громкой связи подпрыгнула на месте.

– Кто? – спросила она, не совсем понимая, о чем речь.

– Мария Ивановна, пройдите в кабинет, – приказал Скалов, резко отключившись.

Машка, все два часа переводившая договоры и письма с иностранными поставщиками, встала из-за стола, пригладила и так идеально собранные в шишку на затылке, волосы, вскользь осмотрела свой вид и, взяв заявление на отгул, пошла в кабинет босса.

Подойдя к двери, она деликатно постучала.

– Открыто, – гаркнул в том же тоне, что и по коммуникатору, Алексей.

– Где? –раздраженно повторил он вопрос.

Маша уставилась на него, не понимая, о чем речь. За все три недели испытательного срока он никогда себя так не вел. Так, что она уже начала его бояться.

– Еще раз спрашиваю, где Алина Сергеевна и договор на поставку?

Маша наконец начала понимать ситуацию.

– Потрудитесь объяснить мне. Через пятнадцать минут сюда приедет курьер поставщика, а ее до сих пор нет на рабочем месте.

От такой наглости у Машки вспыхнули щеки. Ее так и подмывало сказать, что это не у нее нужно спрашивать, где кто, не она является боссом. Вместо этого он косвенно обвиняет ее, да к тому же требует объяснений.

Скалов, невероятно раздраженный, откинулся на спинку стула и смерил уничтожающим взглядом стоящую перед ним молодую женщину, отчего Маше захотелось стать плинтусом. Умеют же некоторые так смотреть.

– Даю вам пять минут. Найдите ее, – скомандовал невменяемый босс, и она выскочила за дверь, не понимая причин агрессивности обычно не кусающегося начальника.

Но вместо того, чтобы искать, она пошла в туалет, чтобы умыться и хоть как-то унять дрожь от неадекватности утра. Войдя, она не сразу поняла, что это за звуки, но затем, узнав всхлипывания, опешила. С утра рыдать в туалете, когда в приемной Скалов рвет и мечет?

– Алин, – постучалась она, на миг возблагодарив небо за возникший перерыв в реве.

– Уходи, – наконец ответили из-за двери, заставив Машу вздохнуть.

– Там Скалов пришел. Я бы все-таки оттуда вышла, – миротворчески предложила Маша, облокотившись о деревянный косяк туалетной дверцы, гадая, что же происходит.

За три месяца было совершенно очевидно, что что-то непонятное происходит между боссом и этой секретаршей. Все выглядело так странно, невразумительно, что оставалось только строить догадки.

– Нет, я умру здесь! – ответили снова ей из-за двери, шмыгнув носом.

– Ну, знаешь ли, не самое лучшее место в мире для умирания, – дипломатично заметила Маша, переминаясь с ноги на ногу и изучая свои черные туфли из замши. – Есть места и получше…

– Да! Например, рельсы, балкон, колеса автомобиля, речка или зоопарк!

– Зоопарк?!

– Да, меня мог бы съесть рассерженный лев! Растерзал бы, как тузик грелку. Я валялась бы окровавленным куском мяса, пока меня не нашли бы уборщики или охранники.

– Боже мой, Алина!

– Да, я тоже подумала сначала, что лучше замерзну насмерть под окнами его дома, но на дворе октябрь, – Алина всхлипнула. – Еще нет сильных морозов. И, – девушка не удержалась от еще одного всхлипа, – я решила умереть в конторе этого «бетонщика». Пусть знает, что он натворил.

Маше меньше всего хотелось слушать ее историю. Что уж такого случилось, не трудно предположить, но там, в приемной уже наверняка был курьер, и ей нужно было быть там же, а не здесь. К счастью, пока ее беременность протекала бессимптомно, кроме дикой усталости, от которой она готова была валиться прямо за дверью компании, не в силах дойти до машины на парковке, ее ничего не беспокоило.

– Понимаешь, мой отец был хозяином «Стройбетона», я ничего не знала, – сквозь слезы начала рассказывать Алина.

Маша услышала характерный звук от встряхнутого пластикового пузырька с таблетками, еще раз, таблетки средних размеров посыпались вниз, прыгая как маленькие мячики по выложенному кафельной плиткой полу и раскатываясь по углам.

– Я училась в Англии и не знала, что эта сволочь… – секретарша сквозь рыдания выругалась, видимо не совладав с собой, выронила банку, которая по примеру, своего содержимого тоже поскакала по ступенькам и выкатилась за дверцу к ногам Машки.

– Разорила его, специально. У него случился инфаркт. И можешь представить, каково мне было, когда я увидела проект?! Детище моего отца в руках этого ублюдка!

От неожиданности Машка рефлекторно подняла пустую банку. Надпись гласила, что у руках у нее сильное снотворное. Ее бабушка принимала такие же. В голове девушки проскользнула единственная верная мысль – Алина собралась отравиться или уже отравилась!

– Что за проект?

Алина секунду помолчала.