Кейтлин Крюс - Ночь решает все Страница 8

Рахим был уверен в том, что Селеста неспособна на это. Это было написано на его лице. Он был прав. Она слишком далеко зашла, чтобы отказываться от жизни теперь. И дело было не в ребенке. Селесте пришлось напомнить себе, что в жизни с ней происходили вещи и похуже. Но, бросив взгляд на мужчину, державшего ее за руку, она подумала, что худшее только впереди.

Рахим ни разу не ударил ее. Этот человек не казался ей жестоким. По прошествии времени во дворце Селеста поняла, что и вовсе мало интересовала его. В конце концов, она могла оказаться в худшем месте. Оставаться здесь ей не хотелось, но здесь она и ребенок были в безопасности. Селеста медленно подняла глаза на священнослужителя и наконец-то сложила оружие.

Церемония продолжилась. Все это время Селеста наблюдала за происходящим как бы со стороны. Это было похоже на дурной фильм, где беременная женщина покорно стояла подле мужчины, на устах которого была запечатлена довольная ухмылка. Она служила доказательством того, что все, что сейчас происходило, – исключительно его план. В течение всей церемонии Селеста не сказала ни одного слова. Никто не просил ее совершать каких-либо манипуляций. Священнослужитель лишь махнул сухой ладонью в ее сторону, Рахим ответил ему что-то на арабском.

Когда церемония подошла к концу, гости заметно оживились, как будто они собрались по радостному поводу. Как будто это была настоящая свадьба.

– Ненавижу тебя.

Рахим осклабился в улыбке. Селесту раздражало все – праздничные одежды, смех, солнечный свет. Теперь она по-настоящему была пленницей в этой стране, замке, во власти человека, которого презирала всей душой. Она старательно поддерживала огонек ненависти в своей душе.

– Всегда буду ненавидеть тебя.

– Это очень серьезные слова. – Рахим казался удивленным. – Мною давно подмечено, что большинству людей не хватает терпения, чтобы поддерживать в себе эмоции любого рода – будь то любовь или ненависть. – Он пожал плечами. – Самые яркие эмоции и страсти – самые короткие.

– Ты, стало быть, считаешь себя знатоком человеческих душ?

– Безусловно, мой опыт меркнет рядом с твоим. – Рахиму действительно хотелось оскорбить ее.

– Еще ни разу ты не был с женщиной, которая на самом деле хотела быть с тобой, – сказала она ему в ответ. – Откуда тебе знать, что такое страсть.

Рахим улыбнулся и взял ее за руку. Селеста попыталась отнять ее, но тщетно. Его улыбка стала шире.

– Кажется, ты забыла, что мне не пришлось выбирать. – Рахим почти шептал ей на ухо. – Когда я женился в первый раз, я исполнял долг перед своим народом. Думаешь, мне хотелось делать это еще раз?

– В таком случае тебе следовало оставить меня в Нью-Йорке.

– Нет. – Его голос был как сталь. – Этот ребенок не может быть рожден вне брака. Он – часть королевской семьи.

– Но Омар сказал, что все будет в порядке, – бросила ему в лицо Селеста. Тем временем помощники Рахима собрали богатых придворных и провожали их вниз по террасе. – Он сказал, что это единственный ребенок, которого он планировал передать тебе. И если бы ты хотел его, ты мог бы изменить закон. Ведь ты король.

– Конечно! – Рахим почти рычал, сильнее сжимая руку своей жены.

Селеста была ошеломлена. Отвращение, которое она испытывала каждый раз, когда к ней прикасался кто-то чужой, сейчас отступило.

– Такое мог сказать только мой брат. – Рахим злился. – Зачем придерживаться традиций, которые появились за несколько тысячелетий до него? Все можно изменить по щелчку пальцев. Почему я не удивлен…

Селеста открыла рот, чтобы заступиться за Омара. Рахим взглядом заставил ее замолчать. Затем он снова потащил ее за собой? Теперь он вел ее обратно через анфиладу восхитительных залов, из которых состоял дворец, в комнаты, где ее поселили по приезде. Селеста была рада тому, что, по всей видимости, они больше не станут продолжать этот разговор. Она чувствовала себя сбитой с толку.

Возможно, причиной этого была их свадьба, которая, как он и предсказывал, состоялась. Или же потому, что Рахим то и дело прикасался к ней. Каждый раз, когда он склонялся над Селестой, брал за руку, она чувствовала его всем телом.

Селеста пребывала в замешательстве. Когда они приблизились к дверям ее спальни, она абсолютно растерялась. Что будет дальше? Да, очевидно, теперь они муж и жена, но неужели…

Она обняла свой круглый живот. Исключено. Рахим просто привел ее в прекрасную, просторную спальню, которая была самой красивой клеткой, которую она когда-либо видела. Затем он повернулся, чтобы уйти без лишних слов, но передумал, поднял на нее взгляд. Селеста стояла посреди прекрасной комнаты в шикарном платье, в которое перед церемонией ей помогли облачиться служанки. Наряд был настолько роскошным, что, несмотря на поздний срок беременности, Селеста чувствовала себя красивой.

– Что теперь?

Селеста не выдержала пристального взгляда Рахима. Лучше бы она ничего не говорила. Рахим медленно окинул ее взглядом. В его парадных одеждах он был особенно красив. Выражение его лица было непроницаемым. Красив и страшен одновременно. Сердце Селесты учащенно забилось.

– Чего ты ожидала? Официального приема, в течение которого ты бы могла оскорблять моих гостей? Ругать нашу культуру и традиции потому, только потому, что не хочешь поступать как должно? Еще больше опозорить меня и мою семью?

– Ты не заставишь меня чувствовать себя виноватой.

Но Селеста действительно испытала жгучее чувство вины.

– Или ты хотела поднять вопрос супружеских обязанностей? Думаешь, я стану на тебя претендовать? – Рахим приблизился к женщине вплотную. – У меня есть дела поважнее.

– Не смею тебя задерживать. – Селеста не желала слышать оскорбления в день своей свадьбы. Он и так перегнул палку на террасе. – Не переживай, когда ты вернешься, я все еще буду здесь. Все так же буду ненавидеть тебя. Доволен?

Рахим вдруг фыркнул, а затем и вовсе рассмеялся:

– Знаешь, ненависть – частая составляющая наших браков.

После этих слов любая умная женщина отступила бы. Но Селеста не желала сдаваться:

– А что в этом нормального?

Атмосфера в комнате неожиданно изменилась. Воздух стал плотным. Когда Рахим приблизился и взял лицо Селесты в свои руки, она не нашла в себе сил оттолкнуть его. Она никогда не позволяла незнакомцам прикасаться к себе. Его глаза впились в ее лицо, Селеста не могла свободно вздохнуть. Новые, незнакомые чувства оглушили ее. Она испытывала множество непривычных ощущений, не имеющих ничего общего с отвращением и ненавистью.

– Черт побери.

Минуту Рахим выглядел абсолютно растерявшимся, обреченным. Словно утратил над собой контроль, как и она.