Елизавета Горская - Будь со мной (СИ) Страница 8

Must Have Been Love" Roxette и "October & April" The Rasmus ft. Anette Olzon, которую мы должны были спеть в дуэте с Костей Любимцевым из 11 "Б". На одной

из последних репетиций я не без паники заметила странные взгляды, которые

украдкой бросал на меня Костя, его попытки перевести разговор на личную тему,

невзначай дотронувшаяся до меня рука. Черт. Только это мне не хватало!

Я предупредила Инну, что это первый и последний раз, когда я выступаю в дуэте с

кем-то из учеников. Под действием гормонов можно натворить таких глупостей -

мама, не горюй! А если он начнет за мной ухаживать? Или захочет чего-то

большего?

Не к месту вспомнился поцелуй директора, и я покраснела, отгоняя от себя

непрошеные мысли. Занятая подготовкой к празднику, я совершенно забыла о том

прецеденте. Максима Георгиевича я с тех пор видела редко. При встрече он лишь

коротко кивал, изредка интересовался как дела и все. Похоже, для него тот

поцелуй значил не больше, чем комариный укус. Мысль эта почему-то причиняла

боль. Но разобраться в своих чувствах было не так просто. И я забила: и на

Максима Георгиевича, и на свои чувства. Подумаю об этом потом. Или вовсе не

буду думать.

***

И вот этот день наступил!

Учащиеся 10 и 11-х классов боролись за звание "Самой красивой девушки 2014

года" в украшенном для такого случая актовом зале, а на третьем этаже на

импровизированной сцене ждали своей очереди мои спиногрызы. Чтобы ничего

не пропустить из спектакля, я после каждого выступления бросала микрофон Инне

и бежала к своим, чтобы поддержать их, ободрить, подшить, если что-то

оторвалось, проследить все ли в порядке с декорациями, на месте ли диджей. Под

конец я так вымоталась, что песню с Костей пела, едва не падая от усталости.

Словно заметив мое состояние, Костя в какой-то момент нежно подхватил меня за

талию, и теперь мы пели практически в обнимку, щека к щеке. И ведь нельзя

вырваться или огреть чем-нибудь тяжелым. Ну Костик. Ну зараза.

На последних аккордах ловлю взгляд Максима Георгиевича и цепенею: глаза

директора - странно сощуренные и настороженные - не отрываясь, наблюдали за

нами. Он следил за каждым нашим движением и не мог не заметить, с какой

бережностью Костя держал меня в своих объятиях, как дрожала его рука, когда он

убирал непослушный локон с моего лица. Черт. Ну и что все это значит? Он

ревнует? В самом деле?

Ну и плевать! Он мне не муж. И не возлюбленный. И нечего тут Отелло

изображать! Моя личная жизнь его вообще не касается. Мало ли кто оказывает

мне знаки внимания. Какое ему дело до этого? И да, играть чувствами подростка

низко, но не я первая начала.

Действительно не понимаю, что на меня тогда нашло. Но дальше я действовала

вопреки всем своим принципам, на зло - всему миру.

Я вздернула голову, гордо встретила взгляд Максима Георгиевича и,

повернувшись к Косте, улыбнулась ему, взяла за руку. Глаза Кости расширились.

Взгляд его медленно опустился на мои губы. Мы коротко поклонились и,

провожаемые громкими овациями, прошли за кулисы.

Я резко выдохнула, попыталась освободить руку, но Костя не отпускал. Он затащил

меня в какую-то каморку и, едва я повернулась к нему, чтобы узнать в чем дело,

как оказалась прижатой к стене. Губы его неумолимо приближались. Я

вскрикнула, уперлась в него кулаками и сделала попытку оттолкнуть, но желание

удесятерило силы молодого человека.

- Костя, черт возьми! - я уже не заботилась о приличиях. - Ты соображаешь, что

делаешь?! Я учитель, а ты подросток. Чуешь разницу? По сравнению с тобой я

тетка старая. Отпусти меня. И мы забудем о случившемся, словно ничего и не

было.

- Я люблю вас, Александра Юрьевна, - отстранившись, твердо произнес он. - Какой

к черту возраст?

Он говорил вполне осознанно. Я даже призадумалась.

- Есть одно "но", дружок. - Я демонстративно вздохнула. - Я люблю другого.

- Вы замужем? - удивился Костя.

- Я помолвлена. И очень люблю своего жениха. А свадьба - лишь вопрос времени.

Костя сделал шаг назад.

- Простите меня. Я думал, что... - Он умолк, виновато опустив голову.

- Нет, это ты прости меня. Я вселила в тебя надежду, когда... в общем, мы оба были

не правы. Давай забудем об этом и постараемся жить дальше. Хорошо?

Он кивнул и открыл дверь, пропуская меня вперед.

Мир сошел с ума!

Или я чего-то не понимаю?

Всего один день - и столько неприятностей!

И вот опять! Не успела я выйти из чертовой каморки, как передо мной предстал

Максим Георгиевич - собственной персоной. При виде меня директор сглотнул,

черты его разгладились, в голубых глазах я прочла облегчение.

- Александра Юрьевна... - шагнул он мне навстречу.

Но тут из-за моей спины появился Костя. Под тяжелым взглядом Максима

Георгиевича тот стушевался, смущенно опустил глаза. На скулах директора

заходили желваки, ноздри нервно затрепетали.

Но почему? Ведь ничего же не было! Чем я заслужила подобное отношение?

- Вас искала Инна Эдуардовна, Константин. - Голос директора был жестким,

напряженным. Он едва сдерживался.

Когда мы остались вдвоем, он какое-то время пристально наблюдал за мной, затем

развернулся и направился к выходу.

- Максим Георгиевич, - дрожащим голосом позвала я.

Он резко остановился.

- Я...

- Не сейчас, Александра Юрьевна, - сухо произнес он, не оборачиваясь. - Позвольте

времени расставить все на свои места.

И он ушел. А я стояла, размазывая слезы по щекам, ругая себя за глупую выходку,

которая могла мне стоить столь многого: репутации, работы, ЕГО...

Вечером, под началом Инны Эдуардовны, была устроена дискотека 90-х.

Давно я так не развлекалась. Спустя час в спортзал, где во всю грохотала музыка,

вошли Максим Георгиевич с Еленой Вячеславовной и Ольгой Михайловной. В

отличии от большинства ребят, подпиравших со скучающим видом стенку, словно

без их поддержки та обвалится, директор с мягкой грацией вывел своих партнерш

на танцпол, чтобы присоединиться к танцующим. Двигался он уверенно и изящно.

Он явно был в курсе всех новых веяний, потому что танцевал не как большинство