Мишель Селмер - Требуется соблазнитель Страница 8

Эмили никогда не обвиняла его в том, что произошло той ночью. Она сама позволила этому случиться. И сожалела лишь об их разрыве и завершении чудесной дружбы.

Она сумела пережить шок его отъезда, и ее сердце начало заживать. Теперь, когда он вернулся, старая тоска возвратилась.

Но они оба стали уже другими, хотя иногда Мэтт казался прежним или поступал по-прежнему.

Сзади нее раздались тяжелые мужские шаги.

— Обед почти готов. — Глубокий голос Мэтта Заставил подняться волоски на руках, и Эмили почувствовала озноб, несмотря на теплый вечер. — Твоя мама послала меня за тобой.

Спасибо маме. Она всегда сумеет без видимых усилий сделать жизнь Эмили несчастнее.

— Скажи ей, что я уже иду.

Мэтт помолчал.

— Послушай, Эмили, хоть посмотри на меня.

Она медленно повернулась. Мэтт стоял, небрежно сунув руки в карманы брюк.

Это нечестно. Он не имеет права выглядеть столь привлекательно! Влажные волосы были почти черными, как и его глаза. Аромат лосьона после бритья повеял в ее направлении, привлекая внимание к волевому подбородку и губам.

Что с ней делали когда-то эти губы! От воспоминаний щеки Эмили покрылись румянцем.

Мягко глядя на нее, он примирительно сказал:

— Вчера вечером я свалял дурака.

Это неожиданное признание напомнило ей о том, каким был Мэтт раньше. Не смей делать это! — хотелось ей крикнуть. Не смей быть нежным со мной… Она хотела ненавидеть его и за то, что он уехал, и за то, что не любил ее.

Эмили обхватила плечи руками. Она, как обычно, была в майке без рукавов и шортах, но вдруг почувствовала себя голой и незащищенной. Это было смешно, потому что она никогда не чувствовала, что на ней мало одежды. Возможно, это произошло из-за того, что Мэтт как-то странно смотрел на нее, изучал ее тело, будто пытался запомнить навсегда.

Раздался сигнал его сотового телефона, и он вытащил руку из кармана. Она подумала, что он хочет ответить, но он выключил телефон.

— Эмили, — он подошел к ней на шаг. — Мне жаль, что я обидел тебя. Жаль, что я не в силах повернуть время вспять.

Она искала следы обмана в его глазах, признаки того, что он опять пытается манипулировать ею. Но видела лишь искренность, и в ледяной броне, которая закрывала ее сердце, появилась первая, совсем крошечная трещинка.

— Ты дашь мне еще один шанс? Мы сможем попробовать быть друзьями?

— На какой срок, Конвей? Откуда мне знать, что ты не собираешься вернуться в Калифорнию и снова забыть меня? Почему я должна тебе верить?

— Ты права, — согласился он. — Доверие я должен заслужить.

От этих слов у нее во всем теле возникла радостная легкость, как в юности, и она почувствовала, что не сможет долго сопротивляться Мэтту. Эта легкость возникала каждый раз, когда он улыбался ей, или нагибался, чтобы помочь Эмили насадить червяка на крючок. А сколько раз она специально снимала цепь велосипеда ради удовольствия смотреть, как Мэтт надевает цепь обратно!

Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что Эмили умела насадить червяка более ловко, чем Мэтт, а разобрать и собрать велосипед могла с завязанными глазами?

Она так сильно любила его, что это иногда причиняло ей боль. Но Мэтт всегда был и всегда будет недосягаем. Даже теперь, после всего, что случилось, от этой мысли делалось необъяснимо грустно.

Мэтт взял девушку за руку, и, хотя она открыла рот, чтобы возразить, слова застыли у нее на губах. Будто загипнотизированная, Эмили смотрела, как он проводит большим пальцем по суставам ее пальцев. Она почувствовала жар в груди, а веки у нее отяжелели и опустились.

Однако Эмили нашла силы поднять голову и уже не смогла отвести взгляд. В глазах Мэтта сиял огонь, который она считала давным-давно угасшим. Как можно устоять, если он так смотрит на нее?

— Эмили! Мэтт!

Голос матери мгновенно развеял чары. Эмили выдернула руку и отодвинулась от Мэтта.

— Не сейчас. Мне нужно время, чтобы подумать.

Она повернулась и направилась к дому по дорожке, выложенной кирпичом.

Если бы только Мэтт мог объяснить ей, что порвал с ней тогда для ее же собственной пользы. Таким способом он пытался защитить Эмили от многих горестей. Да и себя тоже. Чтобы вновь поверить ему, ей нужно время. А у Мэтта времени не было.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мэтт откинулся на спинку стула, допивая кофе и стараясь не вздрагивать, когда гуща попадала ему в горло и ложилась в желудке камнем, поверх пережаренного цыпленка.

— Никогда не ел ничего подобного, миссис Дуглас. Еще раз спасибо, что пригласили меня.

— Как ты мил. — Мать Эмили засияла от гордости и через стол погладила Мэтта по руке. — Ты же знаешь, что мы всегда рады видеть тебя, дорогой. Эмили, просидевшая весь обед молча, не выдержала:

— Ф-ф-фу.

Мэтт поглядел на нее, подняв бровь, и она сделала невинное личико. Много раз за обедом Мэтт искоса смотрел на нее, будто сравнивая ее облик с тем, который он помнил. Волосы Эмили остались белокурыми, как и в юности, но прическа больше не была мальчишеской. Теперь волосы шелковистыми волнами ниспадали на плечи. Шея стала длинной и стройной, черты лица — тоньше, губы — полнее. Несмотря на ее высокий рост и на хорошо развитые мускулы, говорившие о любви к спорту, Эмили казалась ему необыкновенно женственной.

Ее грудь притягивала его взгляд. Не слишком большая, не слишком маленькая. Мэтт не имел права разглядывать девушку, но, черт возьми, как она красива! Он позволил себе перевести взгляд на вырез ее майки и ниже, пытаясь угадать очертания кружева.

— Мэтт, держу пари, что такой еды ты у себя в Калифорнии и не увидишь, — раздался голос мистера Дугласа с противоположного конца длинного обеденного стола.

И слава богу, чуть не сказал вслух Мэтт. У миссис Дуглас было золотое сердце, но готовить она не умела никогда.

— Конечно, сэр, ничего похожего там нет.

— О, Фил, — мать Эмили махнула рукой в сторону мужа, — не говори глупости. У Мэтта, наверное, целый штат поваров. Правда, Мэтт?

— Я обычно ем в ресторане, — ответил тот. — А когда нахожусь дома, то люблю готовить сам. Поваров приглашаю только когда устраиваю прием.

Тайлер с любопытством поднял бровь.

— Прием?

Мэтт точно знал, о чем подумал Тайлер. Но на самом деле он очень редко приглашал женщин к себе домой. Его связи были слишком поверхностными и короткими.

— Деловые обеды или праздники. — Повернувшись к миссис Дуглас, он улыбнулся. — Невозможно найти кого-нибудь, кто готовит так, как вы.

— Ты мне льстишь.

Миссис Дуглас сияла, но взгляд оставался напряженным. Она всегда смотрела так, будто вспоминала о незавершенной работе.