Джорди Риверс - Карерасы Страница 8

– Анхеля никогда не мучили мои сомнения, – вдруг произнес он.

Кэтрин окаменела. До этого Диего никогда не говорил об умершем брате.

– На него никогда не давили достижения Райан, ее авторитет. Может, потому что он был младше всего лишь на год. Я не знаю. И хотя фотография Анхеля не висела на стенах школы, в которой мы все учились, в числе лучших учеников, он всегда чувствовал себя ей ровней. Они везде были вместе.

Диего рассказывал, а Кэтрин слушала его, затаив дыхание. Потому что сам Анхель никогда не рассказывал о своем детстве.

– В силу возраста мы поделились на пары, – продолжал Диего, – старшие, «сияющие» как называли мы их с Тринити, Райан и Анхель, средние Меган и Лукас, младшие Тринити и я. Как только я стал подозревать, что мне никогда не стать таким, как Райан, чувство безумной любви и восхищения ею в моей душе стало бороться с чувством столь же ненормальной зависти. А зависть губительна для сердца ребенка. Я мечтал ступать по ее следам, но они исчезали у меня под носом именно в тот момент, когда я заносил ногу. Анхель же совершенно не страдал подобными стремлениями. Он просто любил ее, любил нас всех, но больше всего ее. И он просто был рядом с ней. Они понимали друг друга с полуслова. Когда Райан исполнилось восемнадцать, Анхелю соответственно семнадцать, они уехали вдвоем путешествовать по Европе. Мне было десять. И я до боли в челюсти кусал ночами подушку от желания поехать с ними. Они уехали, одни, без сопровождения, колесить по Европе, нам же нельзя было за ворота выйти без телохранителя. Мама в тот момент искренне простилась со своими старшими. Я видел это. А когда они вернулись, живые и невредимые, то вообще стали героями в наших глазах. Они всегда были для нас чем-то наподобие небожителей.

Диего грустно улыбнулся и опустил голову.

– Бог наделил меня одного предназначавшимся всем Карерасам тщеславием. Но при этом не дал мне ни единого другого качества, должного помочь мне эту жажду славы утолить.

Кэтрин вспомнила, как Лукас говорил нечто подобное о Райан и ее чувстве долга.

– А какое качество досталось Анхелю? – спросила она.

– Доброта, – тут же ответил Диего. – Анхель был добрый. Но не как Лукас. Этот мечется между всеми нами, не имея собственной точки зрения. Лукас – гений, ему можно. Анхель же обладал силой и способностью защитить каждого. Точнее ему этого не требовалось. Вдвоем с Райан они были непобедимой силой, с которой не осмеливался вступать в противостояние даже наш отец. Когда Анхель сказал, что уезжает навсегда, в душе я обрадовался, потому что надеялся занять его место рядом с Райан. Но тщетно. И я до сих пор ощущаю эту пустоту рядом с ней.

– А что досталось Райан? – спросила Кэтрин, желая услышать версию Диего.

– Вера в себя, – ответил он. Потом задумался и повторил. – Я бы мог назвать сейчас любую из прекраснейших черт характера человека, и ты бы увидела, что Райан обладает ею. Но больше всего, мне кажется, ее выделяет вера в себя. Поэтому она и способна принимать решения, касающиеся каждого. Я бы не смог. Может поэтому они с Анхелем имели такое влияние на нас. Уверенная в себе Райан, и спокойный и добрый Анхель, который безоговорочно поддерживал ее. Меган всегда была сама по себе, и с Лукасом подобного альянса у нее не получилось. Тринити же обожала Райан с детства, как и я. И всегда стремилась к ней. Эти двое были в нашей семье единственным прецедентом. Сейчас я завидую сам себе, потому что видел, как изменялось все вокруг, когда они спускались к обеду в гостиную. Как успокаивался отец, становилась радостнее мать, да и все мы наполнялись тем особенным благоговением, которое испытывают младшие братья и сестры по отношению к старшим.

Он опять ненадолго замолчал, погружаясь в воспоминания. Кэтрин не прерывала его молчания. Лишь ловила себя на необычности пребывания в обществе этого другого Диего.

– Если Анхель никогда не говорил тебе о том, что у него есть семья, то, конечно же, не говорил и о том, как ему нас всех не хватает. Но ты можешь не сомневаться в этом, – опять заговорил Карерас. – И эта мысль, единственная помогла мне смириться с твоим появлением в нашем доме. Он любил тебя настолько, что добровольно лишил себя всех нас, лишь бы ты никогда не узнала нашей жизни, постоянного напряжения и ощущения опасности.

Кэтрин смотрела на Диего расширившимися от осознания правоты его слов глазами. Никогда она не видела, чтобы Анхель грустил о чем-нибудь задумчиво. Всегда знала и гордилась тем, что он счастлив рядом с нею. Была в этом уверена. А он, возможно, каждый день вспоминал тех, кого оставил ради нее. Слезы подступили к горлу, и Кэтрин почти заплакала, но в этот момент двери библиотеки открылись, чтобы впустить Райан.

Кэтрин повернулась на звук и встретила ее задорный, искрящийся весельем взгляд. У старшей Карерас было хорошее настроение. Блондинка облегченно вздохнула.

– Вот вы где, голубчики! – сказала Райан, проходя в комнату. – Как прошла твоя встреча, Диего?

Она принесла с собой запах вечерней влажной свежести. Видимо, прошла в библиотеку сразу с улицы. Женщина внимательно поглядела сначала на брата, потом на Кэтрин и села на журнальный столик, стоящий как раз перед креслами.

– Более-менее, – ответил Диего и сразу принял угрюмый вид.

– Роуз звонила мне, – как бы случайно обронила Райан. – Роуз Синненгтон – один из наших партнеров. Диего проводил сегодня с ней деловую встречу, – пояснила брюнетка, обращаясь к Кэтрин.

– И что она сказала? – спросил Диего, стараясь выглядеть безразличным.

– Сказала, ты был на высоте.

Карерас незаметно вздохнул и расслабился.

– Кстати, Кэтрин! – воскликнул он. И голос его звучал уже по-другому. Это был насмешливый, звенящий желанием задеть голос прежнего Диего. – Я забыл тебе сказать о главном. Райан лесбиянка!

Кэтрин нахмурилась, не понимая, почему этот факт является главным в рассказе Диего. Райан же продолжала спокойно смотреть на брата.

– Стоит мне ступить на порог, как ты опять в своем репертуаре, Диего!

– Уже в своем, – согласился тот. – Твой мне не по плечу, сестренка.

С этими словами он наклонился, запечатлел на ее щеке нежный братский поцелуй и вышел.

Райан проводила его по-прежнему веселым взглядом, потом повернулась к блондинке.

– Ты плакала? – спросила она, заметив следы высохших слез на ее щеках.

Кэтрин чуть нахмурилась, возвращаясь в памяти к разговору с Диего, который заставил ее прослезиться.

– Анхель должно быть очень тебя любил, – ответила она.

– Мы были не разлей вода, – согласилась Райан. – А почему ты плакала?

– Потому, что вспомнила о нем. Я давно не позволяла себе этого делать.