Хельга Нортон - Жена лучшего друга Страница 8

Они шли на посадку последними, к тому же постоянно останавливались. Летящие этим же рейсом пассажиры бросали на них любопытные взгляды. Время истекало, а Дейзи, судя по всему, собиралась сбежать.

— Ну что теперь не так? — спросил Шон, делая упор на слове «теперь» и не скрывая своего нетерпения.

— Реджи… — тихо сказала Дейзи, и ее изумрудные глаза подозрительно заблестели. — Я никогда еще не оставляла его. И теперь, если я его покину… Возможно, это нанесет невосполнимый ущерб его психике…

Оба взглянули на небольшой островок пластмассовых кресел, где оставили Реджи под присмотром Энни. Ребенок с потенциально «ущербной психикой» изображал самолет, по-видимому и думать забыв обо всех взрослых.

— Да… похоже, помощь психиатра ему не потребуется, — с улыбкой заметил Шон.

— Он старается быть мужественным, — хмуро возразила Дейзи.

В этот момент Реджи взглянул на них, махнул рукой, улыбнулся и бросился к старшему сыну Энни, который, приплюснув нос к стеклянным панелям, смотрел, как очередной самолет выруливает на взлетную полосу.

У Дейзи потекли слезы.

— Так я и знала: он меня совершенно забудет.

— Дейзи, — мягко сказал Шон, осторожно, кончиками пальцев, смахивая ее слезы, — Реджи тебя не забудет. И ему будет хорошо.

— Откуда ты знаешь? — дрожащим голосом спросила она.

— Знаю, и все. — Шон схватил ее за руку и потащил к самолету. — И запомни: это каникулы. Не думай ни о чем. Ни о Реджи, ни о Роне, ни о работе — просто отдыхай. — Он тайно торжествовал победу, потому что они ступили наконец на борт самолета. — Впереди у тебя — солнце, песок, вода и необременительное общение со мной. Ничего более.

Неожиданно Дейзи остановилась. Прямо посередине прохода.

— А Рон? О чем я думала?! У него эмоциональный срыв, он не должен оставаться один в такое время. Он нуждается во мне.

Человека характером послабее смутила бы та настойчивость, с которой Дейзи отметала перспективу провести с ним несколько дней. Но Шон уверенно держал ее за руку и не менее уверенно контролировал свое уязвленное эго.

— Дейзи, в таком состоянии ты вряд ли сможешь помочь своему брату — ты сама на грани срыва. Небольшой отпуск тебе необходим. — Он взглянул через плечо на стюардессу, которая как раз закончила задраивать люк. — И кроме того… уже поздно. Самолет вот-вот будет в воздухе.

— Пожалуйста, займите свои места, — с любезной улыбкой обратилась к ним стюардесса. — Мы скоро взлетаем.

— О нет… — простонала Дейзи.

— О да, — отозвался Шон, облегченно вздохнув.

Он чуть ли не силой дотащил Дейзи до их кресел и усадил у иллюминатора, надеясь, что открывающаяся внизу панорама отвлечет ее от горестных мыслей.

Однако чуда не произошло.

— Ты имеешь хоть какое-нибудь понятие о том, сколько работы будет ждать меня, когда я вернусь? — риторически спросила Дейзи, пристегиваясь. — Чтобы выполнить все заказы, мне придется работать днем и ночью.

Предчувствуя новый поток слез, Шон вздохнул. Наверное, он был не прав, уговорив ее — а если честно, заставив, — отправиться в эту поездку, хотя руководствовался самыми благими намерениями. Ему хотелось хоть на время оторвать Дейзи от всех трудностей жизни, не говоря уже о том антикваре, который преследует ее просьбами о свидании. В конце концов, это самое малое, что я могу сделать для жены, то есть вдовы, моего лучшего друга, успокаивал себя Шон.

Он взял Дейзи за руку и нежно ее погладил.

— Все будет хорошо, не тревожься.

Самолет слегка задрожал, начиная разбег. Дейзи придвинулась к Шону, склонила голову ему на плечо.

— Извини меня, пожалуйста. Я порчу тебе поездку. Просто не знаю, что со мной. Я чувствую себя такой виноватой… Перед тобой, перед Реджи, перед всем белым светом… Видно, у и меня, правда, расшалились нервы.

— Все в порядке. Тебя можно понять, ведь ты мать. — Он уткнулся подбородком в волосы Дейзи. Они приятно ласкали кожу и, совсем как в том сне, пахли камелиями — обычный ее запах.

Самолет качнулся, отрываясь от земли, и Шоном овладело легкое пьянящее чувство: оказавшись в воздухе и понимая необратимость этого факта, человек подсознательно начинает готовить себя к тому, что ждет его в конце рейса.

— И как это связано с чувством вины, которое я испытываю? — полюбопытствовала Дейзи, и голос ее теперь звучал гораздо веселее.

— Чувство вины, как и чувство ответственности, если угодно, неотделимо от понятия материнства, — сказал Шон, поглаживая указательным пальцем ее маленькую ладонь. До чего же у нее нежные красивые руки, пронеслось у него в голове. Он откашлялся, прогоняя ненужные мысли. — Мать чувствует, что непременно должна о ком-то заботиться. Поверь, я знаю это не понаслышке. Жизнь моей матери заполнена бесконечными тревогами и заботами. Когда вы, женщины, становитесь матерями, в вас просыпаются особые природные инстинкты, которые все время подстегивают вас. И нужно время, чтобы они… нейтрализовались, пришли в равновесие с реальностью.

— Наверное, ты прав, — вздохнула Дейзи.

— Конечно. — Шон усмехнулся. — Разве когда-нибудь я был не прав?

Дейзи повернула голову, посмотрела на него и впервые за весь этот день улыбнулась.

— Ох, Шон, что бы я без тебя делала…

Волнение сжало ему горло, мешая говорить. Слава богу, еще один риторический вопрос. Впрочем, этот вопрос можно было бы и не задавать, потому что оба знали: Шон всегда к услугам Дейзи. С умиротворенным вздохом она вновь придвинулась к нему, чувствуя, как уходит напряжение. Но, должно быть, правы ученые: энергия никогда и никуда не исчезает. Это, наконец оставившее Дейзи, напряжение не растворилось в герметичном пространстве салона — оно перетекло в Шона.

Один взгляд в ее ясные глаза — и его защитные инстинкты закричали-завопили: «Осторожнее!». Одно прикосновение к ее волнистым каштановым волосам — и его кровь быстрее побежала по жилам. Ощущение опасности пульсировало теперь во всем теле Шона. И, что еще хуже, чувство вины глубоко запустило в него свои ледяные пальцы. Его бросало то в жар, то в холод. Шон неслышно застонал.

Да что со мной происходит?! — со злостью спросил он себя. Дейзи нужно отдохнуть, расслабиться, ее не должны преследовать ничьи похотливые вожделения. Ничьи. А особенно со стороны того, кого она считает своим другом. Но, если честно, до чего же приятно чувствовать ее рядом, касаться ее волос, ощущать тепло ее тела…

На мгновение Шон позволил себе представить, что обстоятельства вдруг изменились: она не вдова его друга, они не сидят в переполненном самолете, а лежат на пляже и вокруг ни души.