Эдриан Маршалл - Улыбнись, малышка Страница 8

— Сейчас доложим о вас детективу Соммерсу, — пообещал старушке один из них.

— Да хоть бы и президенту! — возмущенно фыркнула пожилая дама. — Тоже мне, нашли преступницу!

Плакала моя консультация, вздохнула я про себя. Если Соммерс займется этой старушкой, то я просижу здесь не меньше часа. А все этот сержант со своим автографом! И куда он только запропастился?

Через несколько минут прибежал запыхавшийся сержант и протянул мне изрядно потрепанный «Полдник людоеда».

— Простите, что так долго, мэм. Я ее по всему отделу искал. Как знал — утащили книгу. Пойдемте, я провожу вас к детективу Соммерсу.

— Кажется, у него сейчас будут дела поважнее, — буркнула я, подписывая книжку. — Видите эту старушку? — кивнула я в сторону пожилой дамы. — Ее хотят отвести к детективу.

— Но я только что звонил ему, и он просил проводить вас в свой кабинет.

Я пожала плечами, отдала сержанту книгу и проследовала за ним. По дороге разговорчивый сержант рассыпался в благодарностях и интересовался, чем я порадую своих читателей на этот раз.

Мэтью Соммерс оказался тучным, но довольно энергичным и приятным мужчиной лет сорока пяти. Он предложил мне сесть, а сержанту велел сделать мне кофе.

— Рад вас видеть, мисс Камп. Можно я буду называть вас просто Кэролайн? Полагаю, наше давнее заочное знакомство дает мне на это право?

Я кивнула.

— Лесли рассказал мне о вашей беде или счастье — уж не знаю, как это назвать, — продолжал Соммерс. — И я обещал ему сделать для вас все, что в моих силах. Хотя в моей практике — это впервые. Я имею в виду, чтобы писательница сама занималась расследованием.

— Спасибо, что не отказали мне, мистер Соммерс, — пробормотала я, несколько обескураженная его манерой говорить и держаться. Мэтью Соммерс буквально прыгал вокруг стула, на котором я сидела, и говорил так много, что мне пришлось напрячься, чтобы удержать в голове все его слова.

— Зачем такая официальность? Зовите меня просто Мэтью. В участке меня называют Толстяком Мэтью, и я не обижусь, если вы будете обращаться ко мне так же… А мы с вами полные противоположности, Кэролайн. Вы такая худенькая, почти что призрачная, а я настоящий толстяк. Лесли, конечно, вас описывал, но я все равно думал, что вы другая. Нет, я вовсе не думал, что вы полная или вроде того. Просто мне казалось, вы не такая хрупкая.

— Да, — натянуто улыбнулась я. — Так часто бывает: воображаешь себе человека, а потом встречаешься с ним и он разочаровывает.

— Нет, я совсем не это хотел сказать. Или, может быть, я вас разочаровал? Вы, наверное, не думали, что я такой толстый?

Мы бы еще долго выясняли с Соммерсом, как каждый из нас представлял друг друга, если бы детектив не вспомнил, что внизу его ждет несчастная старушка.

— Знаете, Кэролайн, мне на голову свалилось одно происшествие. Вы ведь подождете, пока я с ним разберусь? Вначале я подумал оставить вас внизу, а потом сказал себе: почему бы и нет? Позови ее, пусть она посмотрит на твою работу. Ей ведь только польза от этого… Как вы считаете, я прав?

— Мне было бы очень любопытно посмотреть на вашу работу, — призналась я. — Если, конечно, сцена допроса не будет слишком жестокой.

— Ну что вы, я мягок и вкрадчив, как пантера перед прыжком. К тому же не думаю, чтобы это затянулось. Преступление-то пустяковое. Некая старушка служила экономкой у одной обеспеченной семейной пары, а потом взяла да и утащила у супруги дорогое колье. Знаете, старушки обыкновенно чувствительны и склонны к раскаянию, так что колье быстренько отыщется.

— Эта не такая, — покачала я головой. — Вы бы слышали, как она кричала. Утверждала, что невиновна.

— Да бросьте вы, Кэролайн. Невиновных людей не бывает. Все мы в чем-то виновны, даже если нас обвиняют совсем в другом.

С такой позицией сложно было спорить, поэтому я пересела в уголок, где не смогла бы никому помешать, и принялась пить кофе, который принес мне сержант.

Через несколько минут к Соммерсу привели старушку. Никакой податливости и смирения в ее взгляде я не прочитала.

— Мистер детектив! — гордо заявила она с порога. — Я ни в чем сознаваться не буду. Я ничего не брала.

— Хорошо-хорошо, — мягко улыбнулся ей Соммерс. — Садитесь напротив, мы с вами потолкуем.

— И вы здесь? — удивилась старушка, заприметив меня. — Неужто и вас в чем-то обвиняют?

— Не волнуйтесь, ее ни в чем не обвиняют, — кивнул в мою сторону Соммерс. — Это писательница, мисс Кэролайн Камп. Пришла в участок, чтобы поднабраться опыта в нашем деле. Мисс Камп пишет детективы.

— Напишите про меня, мисс Камп, — попросила старушка. — Напишите роман о том, как сажают невиновных людей.

— Пока я хочу посадить вас только на этот стул, — перебил ее Соммерс и указал на стул, где еще несколько минут назад сидела я. — Кстати, как вас зовут? Меня — Мэтью Соммерс.

— Дженевра Пейн, — ответила старушка, заняв предложенное ей место. — Мисс Дженевра Пейн.

— Отлично, мисс Пейн. Или лучше называть вас Дженеврой?

Старушка едва заметно кивнула.

— А имя у вас редкое, Дженевра. Ну что, может, расскажете мне, как женщина с таким редким и красивым именем попала в подобную переделку?

Старушка принялась рассказывать, да так искренне, что я, признаюсь, совершенно неопытная в подобных вопросах, сразу же ей поверила. Она служила в — на всякий случай не буду приводить имен — семье N.

Так вот, на семью N старушка работала верой и правдой пять лет. Из этих пяти четыре года были самыми спокойными и безмятежными в ее жизни. Хозяева были довольны своей работницей, а работница — своими хозяевами, что, как вы и сами знаете, случается довольно редко. Однако через три года произошло то, что изменило не только жизнь семьи N, но и отразилось на привычной работе Дженевры Пейн: миссис N умерла, оставив мистера N и свою маленькую дочь на попечении домработницы. Мистер N горевал, по моим меркам, недолго: через полтора года он женился на миссис М, которую маленькая мисс N сразу же невзлюбила. Девочка все еще тосковала по матери и считала женитьбу отца предательством. Вскоре оказалось, что нелюбовь девочки взаимна: мачеха не стремилась сближаться с девочкой и начала устанавливать в доме свои порядки. Вот здесь-то пришлось несладко мисс Дженевре Пейн, которая делала все так, как привыкла делать во времена ныне покойной миссис N.

Станете ли вы сомневаться в том, что миссис М это пришлось не по душе? Вскоре миссис М начала намекать своему супругу на то, что от услуг мисс Пейн можно было бы отказаться. Однако мистер N с негодованием отверг предложение жены и отказался увольнять хорошую работницу, которая верой и правдой служила его семье столько лет. Миссис М вроде бы успокоилась и смирилась с тем, что Дженевра останется в доме.