Кэрол Грейс - Яблочный бал Страница 8

Лили достала ей из маминого шкафа джинсы и свитер с высоким воротом.

— Ты уверена, что твоя мама будет не против? — спросила у девочки Сабрина.

Лили важно покачала головой:

— Ей будет приятно, когда она узнает, что ее одежду носила Белоснежка. Или у вас есть еще одно белое платье? — Лили с надеждой посмотрела на Сабрину.

— Извини, — развела руками Сабрина, — это было мое единственное платье, и оно, похоже, испорчено.

Она с благодарностью приняла вещи и сказала детям, что ей нужно одеться, а затем она присоединится к ним за завтраком.

К тому времени как она пришла на кухню, дети еще не съели ни кусочка — все были слишком возбуждены и ждали прихода Белоснежки. Сабрина была голодна и с радостью обнаружила приготовленный для нее сандвич.

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросил ее Зак, наливая ей кофе.

— Спасибо, хорошо.

— Ты собиралась пойти с детьми на улицу, так ведь?

— Конечно! А ты?

Он заколебался, и она подумала, что он откажется. Она не могла представить себе, чтобы Адам выделил часть своего драгоценного времени, чтобы пойти поиграть в снежки. Возможно, работа Зака не отнимала так много времени? Вряд ли: ведь он был генеральным директором компании.

Зак потянулся за курткой:

— Только что выпавший снег, солнце! Как тут можно устоять?

А вот Адам устоял бы. Он бы сказал ей, что это все ребячество, что играть в снежки вообще глупо. Почему ей понадобилось столько времени, чтобы понять, что у них нет ничего общего? Может быть, потому, что все вокруг — а особенно ее семья — только и говорили, какая они чудесная пара и как подходят друг другу? Возможно, это было так. Но только на первый взгляд. Они действительно принадлежали к одному кругу, ходили в одну школу, у них были общие друзья. Но в какой-то момент все изменилось. Сабрина стала школьной учительницей, у нее было много свободного времени и длинный отпуск. Адам же с головой ушел в бизнес, и у него не было не то, что отпусков, у него не было даже выходных. Да, они были помолвлены и собирались пожениться, но при этом вели разный образ жизни. Каждый был погружен в свой собственный мир. И миры их не пересекались.

Но сейчас ей не хотелось думать об Адаме. Она помогла Заку одеть детей. Когда все дети стояли одетыми и нетерпеливо переминались с ноги на ногу, Зак дал ей куртку Дорин, перчатки и шарф. А затем все вместе пошли в гараж за санками.

— Я думала, что дам тебе передохнуть, пока буду гулять с детьми, — сказала Сабрина, когда они с санками шли на горку.

Морозный ветер бодрил, снег весело поскрипывал под ногами.

— А я отдыхаю, — сказал он. — Почему вы должны веселиться, а я работать?

Она улыбнулась ему. Он улыбнулся ей в ответ. Ей вдруг стало тепло и хорошо. И вряд ли причиной тому была куртка, которую он ей дал, И, как так получилось, что он до сих пор не женат? Он так привлекателен.

А может, он пошел с ней и с детьми лишь потому, что, проведя несколько дней с детьми, нуждался в компании взрослых? Но, как бы то ни было, Сабрина была рада, что он с ними.

Оказалось, что с детьми не так уж легко справиться. Они не были похожи на ее учеников, даже на перемене. Они кричали, бросались снежками, бегали друг за дружкой и прятались за соснами.

Когда они пришли на горку, Сабрина устроила детскую гонку. Она взяла двух младших девочек, Дженни и Милли, и посадила к себе на санки, обняла их сзади и крепко прижала к себе. Зак подтолкнул их, и они поехали вниз с горки. Остановились только возле сугроба. Через мгновение мимо них на санях промчались Зак и Майкл.

Майкл завизжал от восторга, когда они врезались в сугроб. Зак вытащил малыша из снега и отряхнул его. У Зака разрумянились щеки, совсем как у ребенка, он весь был в снегу. Она села на санки и улыбнулась ему.

— Нравится? — спросил он.

— Да! Чувствую себя, как ребенок. А ты?

— Нет! С чего бы мне чувствовать себя ребенком?

— Но ведь считается, что детство — самая счастливая, самая беззаботная пора жизни человека. Моя мама умерла, когда я была еще совсем маленькой, но все равно у меня сохранились самые приятные воспоминания о детстве.

— Я бы не сказал, что мое детство было таким уж счастливым и беззаботным, — помрачнел Зак.

Удивленная его неожиданным признанием, Сабрина с сочувствием посмотрела на него.

— Мне очень жаль…

— Не стоит, — спокойно сказал он. — Во всяком случае, я не жалею. К тому же это было очень давно, и я пережил это.

— Да, но…

— Кстати говоря… Ты очень вынослива. Вчера мне казалось, что я вот-вот тебя потеряю. А сегодня — посмотрите на нее! — Он взглянул на Сабрину, заставив ее сердце учащенно забиться. — В чем твой секрет?

— Я не уверена, что он у меня есть.

Выносливая? Она очень надеялась на это. Ей понадобится выносливость, когда она вернется домой и будет отвечать на бесконечные вопросы о том, почему сбежала со свадьбы, а самое главное — когда будет объяснить это Адаму.

— Ты уверен, что не хочешь пойти в дом и поработать?

— И оставить тебя одну с этой оравой? — пошутил он.

Она вдруг подумала, что Зак боится оставлять ее одну с детьми, потому что не доверяет ей. Она не винила его за это. Он ведь совсем не знал ее. И именно он нес ответственность за этих детей. Наверняка он не посмотрел на ее рекомендации в Интернете.

Зак протянул ей руку и помог встать. Это простое прикосновение вызвало дрожь в ее коленях. Этот мужчина как-то странно влиял на нее. И Сабрина не могла понять — почему.

Вчера она чуть не вышла замуж за другого мужчину, сегодня трепетала лишь от одного прикосновения незнакомца. Должно пройти много времени, прежде чем она снова сможет доверять своим инстинктам, своему мнению о мужчинах. Она только что избежала самой ужасной ошибки в своей жизни. И если что-то поняла, так это то, что не стоит сразу бросаться с головой в новый роман.

— Дядя Зак! — позвал Брендан с горки. — Теперь моя очередь кататься.

— Нет, моя! — крикнул Джек.

— Я должен идти, — сказал ей Зак и потащил наверх Майкла и санки, — а то они подерутся.

После утра, проведенного на горке, они вернулись в дом, чтобы пообедать. Это был снова суп из банки.

Сабрина осмотрела счастливые краснощекие лица детей, сидящих за столом. Майкл разлил молоко. Брендан щипал Дженни, она щипала его в ответ.

— Дурак!

— Вонючка!

— Чокнутый!

— Ворчун!

Сабрина, бывало, слышала и более резкие выражения от детей в школе во время перемены. Но никакие, даже самые грубые дразнилки не смогут заставить ее расхотеть иметь много детей. Она понимала, что дети — это не только игры и веселье, но сейчас, после утра, проведенного на горке, на свежем морозном воздухе, видя их улыбки, слыша, как они смеются и дразнятся, она представляла себе, как это могло быть у нее. Немного беспорядка. Много улыбок и любви.