Эсси Саммерс - Соловьиная бухта Страница 8

— Я тоже собирался прожить здесь месяц, а потом остался. И живу здесь уже три года.

Если бы только она знала девичью фамилию матери своего отца! Ясно, что Найтингейл — английская фамилия.

Но как бы там ни было, садясь в машину. Марго знала, что у нее появился друг в лице мисс Шератон.

Дорога вилась мимо бухт, застроенных старыми и суперсовременными домами, стоявшими посреди старой плантации миндальных деревьев. Побережье кишело чайками, куликами и зуйками. Залив Робинсона, Такаматуа, потом Акароа со странными магазинами коттеджами, о которых говорил Пьер, со светлыми деревянными домиками, так похожими на европейские, с остроконечными крышами, мезонинами, цветущими кустарниками, пением птиц и жужжанием пчел… Заметив вывеску «Мотели Акароа», Марго остановилась. Ей нравились мотели Новой Зеландии. Они были недешевы, но обладали бесценным преимуществом — уединением. Никаких посиделок в общей гостиной. Можно было самому готовить, хотя при желании подавали завтрак. Номер привел Марго в восторг. За окнами журчал маленький ручеек, как раз в том месте, где, по словам владельца, высадились французы. Огромные стеклянные двери выходили во внутренний дворик со столом, солнечным зонтиком и стульями, которые затеняли бурно разросшаяся розовая и красная герань, плющ и душистые лианы.

Весь вечер Марго изучала буклеты, составляла план действий. Единственную нить к разгадке происхождения своего отца, а может, и своего собственного, она обнаружила в старой шляпной коробке своей тетки. Там лежали шкатулка из красного дерева, перетянутая резинкой, и старая табакерка; украшенная французской эмалью. Восемнадцатый век. Эти вещи могли попасть в Англию с предками ее отца во время французской революции. Наверное, они были эмигрантами. Также она нашла красивую цепочку с жемчужным крестиком. Марго подумала, что, скорее всего, ее привезли с Таити. Пьер говорил, что часть французских поселенцев покинула Акароа и отправилась на Таити. Были еще поздравительная открытка и четки. Открытка чуть пожелтела от времени, но видно было, что выбирали ее с любовью. На ней была изображена гирлянда красных роз, а поперек сделана надпись: «Море. Моя любовь подобна этим красным розам. Фрэнсис».

Марго задумчиво перебирала четки, словно надеясь извлечь из них сущность всех тех молитв, что произносились над ними. Возможно, то были слова благодарности или мольбы о свободе в тревожные времена революции. Марго тряхнула головой: может быть, и для нее они станут символом, символом радости, если она отыщет своего отца и в его жизни найдется местечко и для нее.

Пару дней Марго потратила на изучение восточных бухт. Поскольку заселены они были слабо, она решила первыми исключить их из своего списка.

Затем следовала бухта Лаверик. К вершине холма вела узкая, крутая дорога. Медленно и осторожно Марго въехала на вершину холма, откуда открывался вид на океан, и остановилась. Здесь дорога кончалась, табличка гласила, что дальше идут частные владения. Марго пожалела, что не может продолжить поиски, но она не знала, как в Новой Зеландии действуют законы о нарушении частной собственности, и не хотела привлекать к себе внимание.

На третий день она поднялась на холм, где находилось кладбище. Марго подумала, что если имя Фрэнсис передавалось из поколения в поколение, то его могли переделать на английский манер из Франсуа. Как здесь было тихо, на этом кладбище, где росли кипарисы и спали многие поколения французов, немцев, англичан, ирландцев и шотландцев. Марго переходила от могилы к могиле и записывала имена. Вот имя, упомянутое Пьером Лаверу, — Росиньоль: Шарлотта, Франсуа и Луи Росиньоль.

Тем же вечером Марго сравнила свой список со списком первых французских поселенцев, который отыскала в библиотеке, и поняла, что имя Франсуа ничем ей не поможет. И в списке поселенцев, и на кладбище это имя встречалось чаще всего: Франсуа ле Ливр, Франсуа Росиньоль, Франсуа Руссо, Франсуа Малманш, даже Дж. Адольф Франсуа. Значит, «Франсуа» могло быть как именем, так и фамилией.

Следовательно, ей придется расспрашивать именно о Фрэнсисе Найтингейле, который со своей женой приехал сюда двадцать лет назад, или искать следы его родственников-французов. Ну и задача! Однако нельзя отчаиваться, нужно спокойно продолжать поиски, не вызывая подозрений и не теряя надежды наткнуться на что-то полезное. Она может провести тут месяц, а потом найти работу в Крайстчерче и, вполне вероятно, встретить там людей по фамилии Найтингейл.

Марго не заметила среди могильных надписей ни одной с именем Марго — французская форма Маргарет. Там была только Маргарита. Возможно, это имя не было принято в семье отца, или так захотела назвать его мать. Но тут Марго осенило: ее полное имя Марго Роуз, а на этом кладбище встречалось несколько Роузов. Конечно, это может ничего не значить, но в ее сердце вновь поселилась надежда. Марго легла спать очень поздно надеясь, что заснет сразу же.

Убаюканная шепотом ручейка, бегущего из зарослей папоротника, она и вправду быстро погрузилась в сон.

Но тут начались кошмары: какие-то люди во французских беретах все время толкали ее и насмешливо, кричали: «Я Франсуа! Я Франсуа!»

Потом ей привиделось, что она стоит на вершине Перпл-Пика, глядя на глубокие синие воды Французской бухты, а отец толкает ее вниз и возмущенно спрашивает: «Кто просил тебя приезжать? Кто?» Марго несколько раз просыпалась в холодном поту и, боясь своих ужасных видений, принималась читать. Наконец, разум взял верх. Она вспомнила: в истории заселения этого острова не было жестокости. Значит, и ей нечего бояться, и, возможно, ее миссия вполне выполнима. Тетя отправила вещи Фрэнсису Найтингейлу, значит, он пробыл здесь достаточно долго.

А что, если он вернулся в Канаду? Сердце Марго екнуло при мысли, что придется искать его и там. Не надеясь более снова заснуть, она раздвинула шторы и наблюдала за восходом солнца, нежные лучи которого золотили вершину горы Боссю. Марго махнула. Боссю рукой и пожелала ему доброго утра. Внезапно на сердце у нее стало легко, ей показалось, что рядом стоит Пьер и тоже любуется нарождающимся утром. Но она тут же отвергла эти мысли. Пьер для нее ничего не значит. Он просто помог ей определиться в ее решении.

Музей Ланглуа Этевено, куда ей посоветовала сходить мисс Шератон, был очарователен. Высокая крыша, резные ставни, необычные, открывающиеся внутрь рамы… В буклете Марго прочла, что дом был построен французским архитектором. В самом начале девятнадцатого века в нем недолго жил Лаиглуа. В 1845 году он переехал в Гонолулу и умер в Пуэбло-Сан-Хосе, близ Сан-Франциско. Не был ли он на Таити? Марго хваталась за любую соломинку.