Элла Уорнер - Долгие раздумья Страница 8

— Как ты узнал, Феликс?

— Я счел своим долгом узнать обо всем, что касается тебя.

— Но почему? Опасался за свои планы?

— Когда я добывал весь ворох информации о тебе, не было еще никаких планов. Я предпринял это маленькое расследование шесть лет назад.

Дикси тут же припомнила, что условия завещания огласили только сегодня.

— Тогда зачем ты затеял этот детектив? — спросила она.

Его лицо внезапно стало мягким и даже беззащитным.

— Я подумал, что однажды тебе захочется узнать, кто же был твоим отцом…

— Ты просто сделал это для меня? — Дикси недоверчиво покачала головой. — Трудно поверить в подобный альтруизм человека, привыкшего просчитывать каждый свой чих!

— У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь… Я тоже не сын человека, чью фамилию ношу. Но я узнал о своем настоящем отце довольно рано.

Откровенность Феликса ошарашила Дикси. Она ни разу не натыкалась даже на мимолетную тень сплетни, связанной с происхождением Феликса. Вот еще один фамильный секрет. Путник на дороге… Так, кажется, он сказал? Похоже, что дороги у них и впрямь похожи.

— Кто знает, хочешь ли ты знать имя своего отца… продолжал он и, дождавшись утвердительного кивка, произнес: — Антонио Санчес. Его семья живет в Барселоне. Я могу дать тебе адрес, если у тебя появится желание его навестить.

Санчес… Феликс прав, имя лучше неизвестности.

— А как ты… как ты узнал имя своего настоящего отца? Ты нашел его?

— Да. Он был женат. И не знал, что я его сын, а я так и не сказал ему об этом.

Антонио… Ему заплатили, и он безропотно уехал вместе со всей семьей…

— Не думаю, Феликс, что мне нужно навещать мистера Санчеса. Но все равно спасибо!

Он кивнул, ему тоже хорошо было известно, как больно незаконнорожденному ребенку.

— Я могла бы и не вернуться сюда… — задумчиво сказала Дикси, — твои изыскания оказались бы тогда бесполезными, Феликс…

Он отрицательно покачал головой.

— Всякое знание полезно, всякую информацию можно использовать минимум против трех человек…

Дикси поняла, что минутная слабость миновала и перед ней прежний циник.

— Да-да, — ехидно подхватила она, знание — сила!

— А ты все равно вернулась бы домой! — убежденно продолжал Феликс. — Вернулась бы, поняв, что уже встала на ноги, что готова…

— По счастливому для тебя стечению обстоятельств, это случилось сейчас. Теперь можно не делать предложение одной из моих сестер.

— Случай здесь ни при чем. Я ведь мог сам приехать к тебе.

Сердце Дикси замерло. Значит, он хочет меня! Ну по крайней мере, больше чем остальных.

— Как бы, интересно, ты меня нашел?

— Я держал твой след все время, не терял из виду с самого твоего побега. Я знал, где ты, каждый день, все шесть лет. Я обеспечивал тебе безопасность, куда бы ты ни поехала. До самой последней поездки: я знаю, каким рейсом ты вылетела из Портадауна, где останавливалась в Глазго, во сколько прилетела в Лондон. И, конечно, знал, что ты не пропустишь сегодняшних похорон.

Это признание потрясло Дикси больше всех прочих сегодняшних открытий.

— Кто-нибудь шпионил за мной?

— Нет, не шпионил. Просто я контролировал, как ты справляешься. Не бедствуешь ли? Не нуждаешься ли в помощи? Никто особенно не вмешивался ни в твою жизнь, ни в твои поступки.

— Почему ты так…

Дикси никак не могла до конца осознать размаха тайной опеки, которую установил над ней Феликс.

Злой огонек разгорался в его глазах.

— Да потому что я заботился о тебе! Я! И больше никто. Никто больше не заботился о тебе, Дикси! — Голос выдавал его, Феликс явно терял над собой контроль.

Он подошел к Дикси, дотронулся до ее щеки, нежно провел пальцами по коже.

— Послушай. Ты приехала домой в поисках справедливости… Выходи за меня… и ты получишь все, что твоя мать у тебя отняла, и все, чего домогаются твои сестры. Ты получишь все, чего лишил тебя Максимилиан, и даже больше. Ведь это справедливо — забрать положенное от рождения! Я вручу тебе ключи от империи Харлендов, от капиталов, которыми Максимилиан завладел в беспощадной гонке за властью и богатством. Никто не посмеет снова обидеть тебя. Ты будешь моей королевой, если выйдешь за меня! Я хочу, чтобы ты стала моей королевой, Дикси!

Его голос дрожал, а Дикси казалось, что ее собственное сердце выбивает барабанную дробь.

— Только ты можешь спасти меня, Дикси, мы ведь так похожи, ты и я!

Сомнамбулически Феликс приблизился к ней, обнял одной рукою за талию, а другой нежно приподнял ее подбородок.

Дикси знала, что он готов поцеловать ее, даже знала, что в его намерения входит соблазнить ее, но почему-то медлила останавливать Феликса.

Потому что ее собственное тело уже задрожало в предвкушении его поцелуев.

5

Первое легкое прикосновение губ оказалось таким мучительно-нежным, что у Дикси перехватило дыхание. Она изумленно отметила, как ее волной охватывает тягучее напряжение и это доставляет ей удовольствие, если не блаженство. Она словно потягивалась всем телом, но вместе с мышцами распрямлялось еще и нечто внутри, чему Дикси и названия не смогла бы подобрать.

Поцелуй оказался не агрессивным, а именно такого она ожидала от Феликса и собиралась ему противостоять. Нет, легкая и приятная разведка, подконтрольное предложение — вот на что был похож его поцелуй.

Он был похож на вопрос, произнесенный шепотом. И так же без слов, как Феликс задал его, Дикси ответила «да». Он позволил ей расслабиться, избавиться от напряженного недоверия. И всего лишь поцелуем…

Дикси никогда особо не сближалась с Феликсом, отождествляя его с ненавистным Максимилианом Харлендом. Сегодня ей стало абсолютно ясно: ее ненависть коренилась в горячем желании заполучить его в свои сторонники, то есть в самой настоящей ревности! Когда-то юным неискушенным умом она поняла, что именно у Феликса есть силы бороться с Максимилианом, защитить ее и стать для нее героем. Но он поступил иначе. Он так и не встал на защиту ее интересов. Почему же она должна верить, что он защитит ее теперь?

Феликс ласкал и дразнил Дикси, и, как только губы ее мягко приоткрылись, он проник языком вглубь и нежно коснулся ее языка. В ту же секунду девушку охватило желание, жгучее ожидание всего, о чем она прежде даже не задумывалась.

То ли облако чувственности, витавшее над Феликсом, обволакивало Дикси, а может, рухнули барьеры, которые сдерживали ее инстинкты, но разум и тело Дикси закружило в вихре желаний, и она уже не могла справиться с хаосом, в который превратился в одночасье ее внутренний миропорядок. Она не могла больше отдавать себе отчет в своих действиях.