Кристин Лестер - Берег нежности Страница 8

Он, конечно, не был похож на эльфа: Ивель носил очки, и из-за этого у него был постоянно ускользающий взгляд, но лицо очень приятное, даже красивое, с правильными, немного мелковатыми чертами… Подумаешь, какой-то там взгляд! Жанет была счастлива!

Жанет была счастлива, а их первую совместную весну, сумасбродную и шалую, до сих пор вспоминала с замиранием сердца. Даже сейчас, шесть лет спустя, когда вопрос о разводе был практически решен. Иногда ей казалось, что только воспоминания об этой весне, до сих пор жившие в душе, удерживают ее возле мужа.

Ведь Ивель был первым, кто заставил ее сердце по-настоящему запеть.

Ивель был первым, кто вывез ее в Калифорнию. В Калифорнию! На океанское побережье, о котором девочка, выросшая в бедной семье, могла только мечтать.

Ивель был первым, рядом с кем она почувствовала себя по-настоящему защищенной от всех жизненных невзгод.

Это было новое, сильное чувство, которое поначалу ее просто ошеломило. Она — и под чьей-то защитой? Она — и под чьей-то заботой?

Шли дни, недели, месяцы, Ивель представил ее своим родителям, немного странным и замкнутым людям, а потом познакомил с братом — напротив, живым и, как показалось Жанет, очень наблюдательным подростком, который, увидев ее, сказал:

— О, Жанет, вы просто чудо! Мой брат, наверное, совсем спятил, если решил, что сможет украсить вашу жизнь. Он же рядом с вами — просто бледная тень.

Ох, вот тогда бы ей прислушаться! Но Жанет ничего не знала и знать не хотела. Она хотела только одного: быть всегда, всегда под защитой этого человека. Она добежала до своего финиша, сорвала ленточку и упала обессиленная, не в состоянии больше заботиться сама о себе. Теперь это — задача Ивеля.

Пошли разговоры о помолвке и свадьбе. Мать Ивеля попыталась было навести справки о семье невестки, и, вполне возможно, все расстроилось бы, узнай она правду, но… Как-то странно все сложилось, наверное, и правда эльфы вмешались. Однажды Анна — высокомерная и прямая, чрезмерно гордящаяся своим аристократическим происхождением, встретила в кафе свою старую подругу Марту. Подруга оказалась преподавательницей из той самой школы, где когда-то училась Жанет. Узнав, на ком собирается жениться Ивель, Марта принялась нахваливать бывшую ученицу, рассказала все, что видела и знала, и еще добавила от себя. Анна осталась довольна, особенно ей польстило то, что семья Жанет смогла оплачивать образование дочери в хорошей школе. О том, что девочка ушла из школы в пятнадцать лет от бедности, Марта разумно умолчала, надеясь, что и у Жанет хватит ума об этом не говорить. Зато она не пренебрегла дошедшими до нее слухами, что Жанет с отличием окончила университет.

Анна была почти в восторге. На тот момент для нее выбор сына был вполне оправдан, оставалось только вызвать из Франции мать Жанет и отпраздновать свадьбу. Но тут произошла одна странность: Жанет вдруг засомневалась, хочет ли она замуж. Это было настолько неожиданно, что ошеломило ее саму. Когда до свадьбы оставался всего месяц и уже было разослано полторы сотни приглашений, Жанет вдруг снова испугалась и сказала матери, что, кажется, не хочет выходить замуж.

Шарлотта, услышав такое, была в шоке. Все осложнялось еще и тем, что сама она не вызвала доверия у миссис Броквилл. Анна еще на помолвке наметанным глазом оценила внешность своей будущей родственницы и увидела отчетливые следы тяжелой жизни на ее лице. Она мгновенно поняла, что будущая невестка не совсем та, за кого себя выдает.

В тот же вечер она изложила свои сомнения мужу. Но отец Ивеля, человек чрезвычайно занятой, вечно витающий мыслями где-то высоко, на уровне нефтяных вышек, вообще самоустранился от ведения домашних дел, всецело предоставив это жене, поэтому и на этот раз отделался задумчивым мычанием.

— Говорю тебе, она либо алкоголичка, либо вышла из трущоб! Причем вышла совсем недавно!

— Мм… может быть…

Ситуация осложнилась. Анне очень хотелось вывести Жанет на чистую воду, но, с другой стороны, не хотелось отменять свадьбу и позориться перед родственниками и знакомыми.

В конце концов она нашла одну старую подругу Жанет, которая за хорошие деньги рассказала правду о семье Хорнел. Анна пришла в ужас. Она не могла даже мысли допустить, что эта оборванка, выросшая на помойке, будет ходить по комнатам ее фешенебельного особняка. Анна металась между желанием все отменить и страхом оскандалиться в обществе.

С Жанет тоже творилось что-то невообразимое. Она с каждым днем все яснее и отчетливее понимала, что не хочет этой свадьбы. И в то же время она совершенно не понимала себя. Она разлюбила Ивеля? Или он оказался не тем эльфом? А может, он вообще не эльф? А ее эльф кружит пока там, в небе, или смотрит на нее и горько качает головой…

Как-то поздним вечером она расплакалась и, высказав все это матери, почувствовала огромное облегчение. Сейчас они что-нибудь придумают и уберегут Жанет от неправильного поступка. Они, может, даже вместе уедут к бабушке в Нормандию, Жанет поживет там немного, отдохнет от Ивеля. Ей так хотелось остаться одной и во всем разобраться!

Но реакция Шарлотты была странной:

— А ты уверена, что это у тебя не предсвадебный синдром?

Жанет опешила, глядя на мать.

— То есть как?

— То есть так! Прекрати эти глупости!

Надежда на помощь постепенно растворялась, уступая место привычным досаде и обреченности, которые Жанет всегда испытывала рядом с родителями:

— Мама, ты опять за свое?

— Знаешь, — не слушала ее Шарлота, — многие невесты и не такое вытворяют перед свадьбой. А все потому, что у них крыша едет от волнения.

— Мама, но как же так?.. Я хочу подумать, все отсрочить…

— Нечего думать! Тебе вон какой вариант предлагается. Где ты лучше найдешь? А то провыбираешь и останешься с носом. Тебе уже двадцать шесть, между прочим. Берут замуж — быстрее соглашайся! Будь я на твоем месте, я бы ни секунды не думала.

— Да ты и на своем ни секунды не думала.

— Правильно! Мне в тридцать думать было уже поздно. Быстрее вышла замуж за Билла, и хорошо. Главное — одной не остаться!

— Это как раз не главное, — сумрачно ответила Жанет. — Разве ты была счастлива?

— Это тоже не главное…

— Как же так?

— Вот так! Ну а подруги твои что скажут, ты подумала? — перешла в контрнаступление Шарлотта. — Они ведь все решат, что Ивель тебя бросил, а не ты его!

— Да какая разница, что кто решит! — закричала Жанет. — Мама, я хочу подумать! По-ду-мать! Понимаешь? Я хочу, чтобы у меня не оставалось никаких сомнений в том, что я делаю.

— А у тебя и так не должно быть никаких сомнений. Тебе пора замуж, чтобы не выходить так поздно, как я. Еще дети пойдут, спасибо мне скажешь.