Валери Парв - Нелегко быть принцессой Страница 8

     — Спроси, сколько стоит эта жемчужина, — сказал он.

     Продавщица, узнавшая Талай, хотела просто подарить ей жемчуг и только после долгих уговоров назвала какую-то смехотворную цену. Джейс заплатил за него гораздо больше. Ну конечно, спохватилась Талай, он разбирается в жемчуге и знает, сколько может стоить такая жемчужина.

     — Либо эти люди неприлично наивны, либо невероятно щедры, — сказал он.

     Талай напряглась: он начал что-то подозревать.

     — Разве в Австралии щедрость считается преступлением? — парировала она.

     Джейс проигнорировал ее слова и, оглядевшись, сказал:

     — Ни одно из зданий не возвышается над деревьями.

     Она с радостью переменила тему:

     — Так и задумано.

     — На что они живут? Как их дети получают образование?

     — Здесь неподалеку есть ферма, где разводят ядовитых змей. Их выращивают специально, чтобы получить яд, из которого потом вырабатывают противоядие, — объяснила она. — А женщины ткут шелк. Несмотря на то, что выглядит эта деревня довольно удручающе, люди, живущие здесь, счастливы и здоровы. Джейс прищурился.

     — Проще говоря: руки прочь. Я понял. Где здесь можно пообедать?

     Талай занервничала еще больше. В местных кафе люди почтут за честь накормить ее обедом, но их обходительность заставит Джейса заподозрить, что она не просто дама-благотворительница.

     — Мне казалось, ты ждешь не дождешься, чтобы отвезти меня домой, — напомнила она.

     — Ты хорошо себя вела, так что заслужила обед. Мне нравится вон то кафе, пойдем. — И Джейс решительно направился к крохотному ресторанчику на углу.

     Талай побледнела. Она бы ни за что не выбрала это кафе, потому что там ее хорошо знали. Там подавали маринованных лобстеров в раковине, которых так любил ее дядя, заезжавший сюда на обед каждый раз, когда посещал провинцию.

     Они зашли внутрь, и их немедленно усадили за самый лучший столик у окна, с роскошным видом на океан. Владелец засуетился вокруг Талай,  но вскоре ушел, оставив меню.

     Джейс поморщился.

     — Здесь же все написано на саффанском. Переведи, пожалуйста.

     Она открыла меню.

     — В основном все блюда приготовлены из даров моря, — начала она и осеклась, поймав на себе пристальный взгляд Джейса. — Что-то не так?

     — По-моему, вы должны сами знать, Ваше Королевское Высочество.

     Запаниковав, Талай попыталась встать из-за стола, но он схватил ее за руку и чуть ли не насильно усадил обратно. Девушка с трудом высвободилась и спросила, не поднимая глаз:

     — Как ты узнал? Увидел, как себя ведет владелец ресторана?

     — Увидел, как ты себя ведешь. Если перефразировать известную австралийскую пословицу, то получится: вы можете забрать принцессу из дворца, но не можете забрать дворец у принцессы.

     — Когда ты догадался?

     — Когда мой управляющий едва не лишился чувств при виде тебя. Ты, конечно, вела себя просто — видимо, всегда себя так ведешь. А потом я увидел, что люди в деревне почти что молятся на тебя. — Он огляделся и указал на хозяина и его жену за стойкой бара. — Посмотри на тех двоих. Стоит тебе пошевелить пальчиком, и они бросятся выполнять любое твое желание.

     Талай почувствовала, как краска заливает ее лицо.

     — Да уж, они обращаются со мной лучше, чем ты.

     Он протянул руку и пальцем слегка коснулся ее запястья.

     —  Возможно, но я-то думал, что имею дело с Элли Мартин, а не с принцессой... Талай, так?

     — Ты даже знаешь мое имя, — пролепетала она. Шарада разгадана, значит, пора возвращаться домой.

     —  Неудивительно, ведь мы встречались раньше, очень-очень давно.

     Талай вздрогнула. Так вот почему ее преследовал его образ, вот почему его глаза казались ей такими знакомыми! И его лицо, и голос...

     — Мы встречались десять лет назад, когда ты лежала в больнице в Австралии, — продолжал он. — Я был тогда членом олимпийской команды яхтсменов и приехал в клинику, чтобы поддержать больных. Твои глаза... именно они напомнили мне Ее Королевское Высочество принцессу Талай Разаду. Остальное изменилось, но не глаза. Никогда не забуду твоего взгляда: ты смотрела на меня так, будто я самая низшая форма жизни.

     Талай наконец вспомнила и побелела от злости.

     — Так ты... ты Джейс Картер? Он кивнул.

     — Сейчас официально я Клендон. Я тогда выступал под фамилией моих приемных родителей, но уже разыскивал свою настоящую семью. И когда нашел, вернул себе фамилию Клендон. Так что теперь я Джейсон Клендон, для друзей просто Джейс.

     — Когда ты приезжал в клинику, на тебе была марлевая повязка.

     Это объясняло, почему только его глаза казались ей такими знакомыми... Его визит тогда... Она была унижена и оскорблена. Никогда еще никто не причинял ей столько боли, сколько Джейс Картер во время того злополучного посещения ожоговой клиники.

     — Нам всем пришлось надеть эти повязки, иначе нас бы не пустили к больным. Мы даже фотографировались в этих повязках. Это и понятно, ведь мы могли занести инфекцию.

     Воспоминания ожили так внезапно, как будто прошло не десять лет, а пять минут. Талай тогда было шестнадцать, она бегло говорила по-английски, но это не спасло ее от одиночества. Она оказалась совершенно одна в незнакомой стране, родители погибли, а сама она сильно пострадала при взрыве.

     Австралийские доктора были добры к ней, они просто-таки творили чудеса с ее лицом, но, когда Джейс ее увидел, она еще не избавилась от ужасных шрамов. Неудивительно, что теперь он не узнал ее. Он, конечно, и не подозревает об этом, но именно из-за него к ней вернулась воля к жизни.

     Она никогда не забудет тот день. Как принцессе ей выделили отдельную палату, но доктора считали, что ей следует как можно больше времени проводить среди других подростков. Она сопротивлялась этому изо всех сил, но не потому, что гнушалась общения с простыми людьми, как несправедливо считали некоторые, а потому, что стыдилась своего внешнего вида.

     Она боялась даже подходить к зеркалу — не могла видеть шрамы, рассекающие ее лицо, а некогда прекрасные длинные волосы отрастали так медленно, что ей иногда хотелось зарыдать. Ей казалось, что на нее нельзя смотреть без жалости и отвращения.

     А потом Джейс и другие спортсмены, счастливые и благополучные, великодушно согласились посетить клинику и поднять дух пациентам, и те с радостью встретились с национальными героями. И лишь Талай, иностранка, абсолютно терялась в присутствии высоких, мускулистых и улыбчивых незнакомцев, шумных и грубоватых, как все австралийцы, и красивых. Талай почему-то казалось, что они похожи больше на кинозвезд, нежели на спортсменов.