Воспоминания усадьбы, или Тайна голубого блокнота - Елизавета Секисова Страница 8

— Папа, — требовательно зовет малышка.

Это наша девочка-гимназистка. Сейчас ей примерно шесть лет. От такого звонкого голоска я вздрагиваю. Неужели мой дар развился настолько, что теперь я могу не только видеть, но и слышать? От этой новости я воодушевилась еще больше и продолжила просмотр.

Мужчина оторвался от чтения. Черты его лица смягчились, увидев дочь. К ней, по-видимому, он испытывал особую привязанность.

— Ангел мой? — раздался глубокий баритон.

— Папочка, подаришь мне собаку? Подаришь? Собачку, как у тети, только рыженькую с длинными ушками. Я, честно, буду о ней заботиться, — очутившись на коленях у отца, просила девочка, ластясь словно котенок.

— Собака-большая ответственность. Ты знаешь? — напуская серьёзность начал отец, а у самого в глазах заиграли лукавые огоньки.

— Знаю. Я не просто собаку хочу. Хочу друга! — со всей готовностью к ответственности, на которою только могла быть способна, заявила малышка, заправляя за ушко выбившийся локон, совсем по-взрослому, глядя на мужчину, при этом болтая ногами. Такое противоречие заставило меня улыбнуться.

Воспоминание меркнет, но ему на замену приходит другое.

* * *

В большом зале между окон стоит высокая пушистая ель, украшенная фонариками, флажками, игрушками и пряниками. Я почти чувствую хвойную свежесть и атмосферу Рождества. Слышится топот детских ног. Первой вбегает уже известная нам малышка, на ней еще одна крошка лет трех, за ними входит статная женщина. Миловидное лицо, добродушная улыбка на тонких губах. У нее на руках мальчик, немногим младше второй крошки. Он хлопает глазками, еще не понимая, что происходит, поэтому жмется к матери, лопоча, что-то свое.

Девочки, оказавшись у ели радостно хлопают в ладоши и смеются. В гостиную степенно входит хозяин дома. Чинно, не торопясь, сохраняя сказочность момента, он начинает раздавать подарки. Сначала самому маленькому. Увидев лошадку на колесиках, мальчик, забывая обо всем на свете, тянет свои ручки к игрушке. Белый конь с шелковым хвостом и гривой выглядит достаточно реалистично. Мальчика сажают верхом и придерживая катят по паркету. Младшей дочери дарят хорошенькую фарфоровую куклу в бежевом платье и пшеничными косами, уложенными на макушке.

А что же нашей малышке? Девочка с удивлением смотрит под елку, ведь там больше ничего нет. Уголки губ опускаются и подрагивают. Она вот-вот расплачется.

— Ну а ты, что загрустила? — опускаясь перед дочерью на колено, спрашивает отец.

Девочка опускает голову.

— Маша, — зовет отец горничную.

В комнату входит женщина, внося еще одну коробку, перевязанную голубой лентой. Глаза девочки загораются надеждой. Дрожащими от нетерпения пальчиками, девочка развязывает ленту и поднимает крышку. Лишь на мгновенье она замирает, а потом бросается в объятия к отцу. Тонкими ручками обвив крепкую шею, целует его в щеки. Мужчина, не сдерживаясь, целует ее в ответ.

— Ну, будет, будет. Ступай к своему подарку. Дай ему имя, Анночка.

«Анночка? Какое совпадение!»— озаряет меня мысль.

— Рен, — зовет девочка щенка.

Пухленький рыжий щенок английского спаниеля торопится за своей хозяйкой, громко потявкивая.

— Каков горлопан, однако, — шутит отец.

Отрываюсь от этих трогательных воспоминаний, переходя к следующим.

* * *

Темнота подземелья поглощала поспешно удаляющийся источник света. И девочка в белой сорочке очень скоро осталась в кромешной темноте. Обхватив себя руками, она шмыгнула носом.

— Папа, папочка, — детский голосок эхом пронесся по коридору.

Шаги замерли, а затем начали поспешно приближаться. Тьму разорвал свет лампы и хриплый голос удивленно произнес:

— Анна? Ты как сюда попала?

Малышка потерла заспанные глаза и расстроенно поджала губы.

— Ты не рассказал до конца сказку и ушел, а я пошла за тобой, — ухватив отца за руку, девочка осмотрелась, — Что это за коридор? Куда он ведет? К сокровищам, как в сказке?

Хотя Аннушка и считала себя взрослой, так как ей недавно исполнилось десять лет, но не осмелилась бы идти по коридору вслед за отцом одна. От прохлады по детскому тельцу побежали мурашки. Некоторое время мужчина обдумывал сложившуюся ситуацию, ища лучшее решение. Короткий вздох вырвался из его широкой груди.

— Эх, Аннушка, ну ты и отчаянная у меня растешь. Другая бы барышня ни за что сюда не пошла.

На освещенном тусклым светом девчачьем личике скользнула улыбка, а в глазах заплясали заинтересованные огоньки.

— Так куда ты шел?

Мужчина хмыкнул в усы.

— Так и быть, открою тебе тайну. Этот ход ведет от дома прямо к гроту у реки. Его построили очень давно, чтобы незаметно от всех попасть в дом или покинуть его. Никому постороннему нельзя о нем знать. Но даже это еще не все. Ход хранит в себе еще одну комнату. Туда я и шел. Хочешь со мной? Не испугаешься?

Девочка вздернула носик.

— Не испугаюсь! Ты учил меня быть смелой.

— И то, верно, — отец с гордостью погладил дочь по голове, — Сейчас я открыл тебе тайну. Береги ее, — Мужчина взял девочку за руку и нахмурился, — Да ты же замерзла. Так дело не пойдет, — скинув с себя домашний сюртук, укутал в него дочь, — Вот теперь идем.

Пока они шли, девочка с интересом осматривала ход, напевая что-то.

Вдруг мужчина остановился. Присел у стены, установив лампу на пол. Анна ведомая любопытством потянулась в перед. Почти у самого пола, среди кладки из кирпича выделялся белый камень. Будешь идти не обратишь на него внимание, а это немало важная деталь. Мужчина с усилием вдавил его в стену и часть её, примерно с аршин в ширину и почти в высоту коридора, на пять вдавилась внутрь. В полу показался механизм. Отец достал из углубления кованый ключ и, вставив его в отверстие, начал проворачивать шестерёнки. Стена медленно поползла в сторону. Показался проход. Небольшая комната оказалась заставленной полками с…

В последующих воспоминаниях я все четче могу просматривать отношения в семье. У Анны они лучше с отцом, нежели с матерью. Всеми девичьими секретами она, кончено же, делится с матерью, но, если нужен совет, спешит к отцу. Если его нет дома, она пишет трогательные, полные нежности письма.

* * *

— Мне обязательно ехать?

Встревоженная грядущими переменами девушка подходит к отцу, сидящему за рабочим столов в кабинете, обнимает его за плечи.

— Я хочу, чтобы вы с Катенькой получили хорошее образование. В нашем кругу это важно, ты и сама это знаешь. Это решено вы едите в Петербург.

Анна опускает взгляд и качает головой.

— Хорошо, — сдается она.

— Ну вот и славно. Ты все же девица, а не сорванец. Скоро превратитесь с сестрой в завидных невест, подыщем вам женихов.

— Ах, оставьте, папенька, — отмахивается