Зубрилка для Чёрного - Екатерина Котлярова Страница 8

Я нагоняю Игната лишь на лестнице, ведущей вниз, к раздевалкам.

— Игнат, подожди, пожалуйста, — застываю на верхней ступени.

Наблюдаю за тем, как напрягаются широкие плечи. Чернышев медленно оборачивается ко мне и вскидывает голову. Справа от него окно. Свет падает на красивое лицо, делая черты выразительными. Красивыми до спёртого дыхания в груди.

— Игнат, спасибо большое за помощь! Я бы сама никогда не смогла решить… А, тем более, левой рукой. Спасибо, — выдыхаю благодарно и на одном дыхании.

— Благодаришь меня, Зубрилка? — он странно щурит глаза и склоняет голову к плечу.

— Да, — киваю и робко улыбаюсь. — От всего сердца.

— Знаешь, крошка, — он медленно начинает подниматься ко мне, сверля меня взглядом холодных карих глаз, — я всегда предпочитаю другую благодарность. Более горячую. Телесную.

Моргаю. Хмурюсь. Пытаюсь вникнуть в смысл его слов. И когда до моего мозга медленно доходит, я вся вспыхиваю. Больше всего от смущения горят уши и затылок. Я отшатываюсь от молодого человека.

Игнат что-то видит в моих глаз, поэтому криво ухмыляется и выплёвывает:

— Будешь мне должна, Зубрилка.

Он сбегает по лестнице, а я сразу иду в спортзал, показываю учителю физкультуры справку. Она позволяет мне уйти в библиотеку. За урок я дочитываю книгу. Как и всегда, я настолько погружаюсь в роман, что не слышу и не вижу ничего. И только закрыв книгу, кидаю взгляд на часы и вижу, что пора спешить на пятый урок.

Историю у нас ведёт классный руководитель. В её классе выключен свет, столы сдвинуты, на них скатерть и угощения.

— Ну, мои дорогие одноклассники, я решила не грузить вас контрольной работой. Посмотрим фильм, поедим пиццу, поболтаем. Это наш последний Новый год вместе.

— Но мы же завтра едем все вместе в «Ледяную рощу», — говорит Юля.

— Но в классе так больше не соберёмся, — подмигивает Дарья Игоревна. — Садитесь.

Смеясь, все занимают стулья вокруг стола. Я немного мешкаюсь, но сильная рука подталкивает в спину и передо мной выдвигают стул, на который я опускаюсь. Оборачиваюсь, чтобы поблагодарить того, кто помог, но за спиной никого нет.

— Катюха, — Юля склоняется ко мне и шепчет на ухо, — слушай, Даша сегодня устраивает вечеринку в честь Нового года и окончания четверти. Ты пойдёшь со мной?

— Юль, я не могу. Мне нужно вещи собрать. Да и Ульяна с племянником приедут. Я хочу с ними время провести.

— Какая же ты у меня зануда, — подруга дует губы и закатывает глаза. — Что мне с тобой делать? Из дома не вытащить, — фыркает и сверкает глазами.

— Ты же знаешь, что я не переношу громкие звуки и скопление людей, — виновато пожимаю плечами.

— Знаю, Катюш, — Юля вздыхает. — Поэтому и не хожу на тусовки. Но сегодня я очень хочу пойти. Там будет… в общем, один парень, который мне очень нравится. И… Катю-ю-ю-ша, ты дашь мне своё черное блестящее платье? По-зя-зя-я-я, — тянет и хлопает голубыми глазами.

— Конечно, — улыбаюсь и пожимаю плечами.

— И туфельки к ним? — выпячивает губу.

— У тебя нога на два размера больше, — напоминаю тихо.

— Ничего страшного, — беззаботно машет рукой. — Потерплю ради такой красоты. Ну, Катюш, у меня денег нет на такие. Чего тебе стоит? Всего один раз! Пожалуйста. Тебе твой отец таких гору купит.

— Мне не жалко, Юль. Но для ног это вредно.

— От одного раза ничего не случится, — пожимает плечами. — Спасибо тебе, Кать. После школы забегу к тебе.

Подруга тянется к стакану с соком и теряет ко мне интерес. Она отворачивается к Даше и весело смеётся с ней. У меня в груди странное чувство появляется. Не ревность, нет. Обида. Грусть. Чувство одиночества. Вроде Юля сидит рядом, но она не со мной. Я чувствую себя пустым местом.

Я опускаю взгляд на свою руку. На шарф Игната. И чуть голову поворачиваю. Незаметно втягиваю запах, к которому уже привыкла за целый день. Перевожу взгляд на окно, где пролетает несколько снежинок. Задерживаю дыхание и с восторгом смотрю на улицу, где начинает идти снег. Губы трогает улыбка.

Я обожаю снег. Душа тут же замирает в ожидании волшебства и чуда.

Продолжая улыбаться, отвожу взгляд от окна и перевожу на Игната. И вздрагиваю. Сердце замирает, потому что молодой человек смотрит на меня. Пристально. Исподлобья. И даже зло.

Улыбка медленно сползает с моего лица. Мне кажется, что с каждым мгновением лицо Чернышева становится всё злее. Я не понимаю его эмоций. Чем они вызваны. Поэтому отворачиваюсь. Беру стаканчик с соком в дрожащую руку и подношу к губам, делаю несколько глотков. И больше в сторону Чернышева не смотрю. Я с тоской жду, когда позволят уйти домой. Когда я смогу оказаться в своей комнате. Когда мамуля зайдёт ко мне и обязательно принесёт чай с чем-то вкусным, что она только испекла. Когда папа вернётся с работы и обязательно спросит, как прошёл мой день. И подарит что-то маленькое, незначительное, но безумно приятное. Когда за ужином, я, затаив дыхание, вновь буду с любовью и восторгом наблюдать за своими родителями. За их мимолётными прикосновениями и взглядами. За их любовью, о которой я мечтаю.

Когда Дарья Игоревна отпускает нас домой, Юля забирает мой рюкзак, подхватывает меня под руку и тащит из школы на остановку. Подруга щебечет, как сорока на ветке, а я подставляю лицо колючим снежинкам и улыбаюсь.

Я счастлива из-за того, что следующие две недели я проведу дома. Со своей семьёй. Только ближайшие два дня я проведу на горнолыжном курорте с одноклассниками. Юля уговорила.

Как только я открываю дверь, мама выходит встречать нас. Она застывает, когда видит мою подругу и поджимает губы.

— Здравствуйте, Вероника Олеговна, — говорит Юля.

— Здравствуй, Юлия, — мама кивает.

— Ой, Вы что-то вкусное готовите, —