Екатерина Риз - Ветер прошлого Страница 9

Самойлова разозлилась. Потёрла переносицу и зло ответила:

— Няня!

— А, понятно, — расслабленно протянула девушка. — Ну, вы ему передайте, как придёт, чтобы мне перезвонил. Если ему эти бумажки нужны. Передадите?

— Передам… — ответила Таня. Что ей оставалось? — Если скажете, как вас зовут. А то вдруг он не поймёт… у кого свои бумажки позабыл.

Это было откровенное хамство, Татьяна понимала, но удержаться не смогла. Но девушка на другом конце провода этого, судя по всему, не заметила, и легко отозвалась:

— Поймёт. Скажите, что Эля звонила.

Эля. Вот так вот.

Эля!

Это как же её зовут, интересно? Элеонора? Эльвира?

Куда уж ей, с её простецким именем с Эльвирами тягаться?..

Конечно, она никогда ему не скажет ничего, не наберётся смелости сообщить о звонке его любовницы. Умрёт со стыда! Поэтому подумала да написала на листке бумаги имя девушки и время звонка, и приляпала записку на холодильник. А сверху прижала листок большим магнитом в виде гамбургера.

Настроение испортилось. Губы затряслись, руки перестали слушаться… А потом вдруг остановилась и прислушалась к себе. Это сколько же лет она не чувствовала подобного? Такой беспомощности, такой грусти и злости одновременно?

Кажется, это называется ревностью.

Кажется? Да она это знает прекрасно! Как же она его ревновала когда-то! Даже когда права на это не имела. И до сих пор помнит, как он Катю целовал, а она рот себе ладонью зажимала, чтобы не закричать, прячась за дверью.

И вот опять…

Остановилась и приложила к горящим щекам холодные ладони.

— Таня, ты чего?

Обернулась и посмотрела на мальчика. Улыбнулась через силу.

— Ничего, мне жарко. Тём, ты кушать хочешь? Иди руки мой, сейчас папа придет, и ужинать будете.

— Опять руки мыть? — возмутился ребёнок. — Зачем?

— Как зачем? Чтобы руки чистыми были.

— Они и так чистые. Вот, смотри, — и показал ей свои ладони.

Таня хотела привести ещё пару веских доводов, развить тему необходимой гигиены, но тут в прихожей хлопнула дверь, и раздался голос Романа:

— Я дома! Тёмка!

Таня видела, каким восторженным мгновенно стал взгляд Артёма, а потом он развернулся на пятках и выбежал из кухни.

— Папа!

У неё же внутри всё замерло. Слышала в прихожей возню, голоса, но слов было не разобрать. Стояла у плиты, прижав к груди кухонное полотенце и, затаив дыхание, ждала появления Баринова на кухне.

Опустить руки и отвернуться к плите успела уже в последний момент. Роман вошел, и она повернулась к нему уже с лёгкой, ничего не значащей улыбкой, которая далась ей с превеликим трудом. Увидела счастливую мордашку Артёма, который висел на плече отца, и улыбнулась уже более искренне.

Рома остановился и посмотрел на неё в упор.

— Привет. Как день прошёл?

Татьяна кивнула.

— Хорошо.

Он, кажется, не поверил.

— Хорошо? — повернул голову и посмотрел на сына. — Извёл, да? Хулиганил?

— Нет! — воскликнул Артём и отчаянно замотал головой. — Таня, скажи, что я хорошо себя вёл!

Она с готовностью кивнула.

— Хорошо. И уроки все выучил.

— Да ты что? — Роман осторожно поставил сына на пол, а сам сел на стул.

— Да! — мальчик протянул ему руки ладонями вверх. — Папа, я сегодня руки два раза мыл!

Роман сдержал усмешку и серьёзно кивнул.

— Ну и хорошо, молодец.

— Ведь больше не надо? Таня говорит — надо!

— Если Таня говорит, значит, иди и мой.

Самойлова обернулась через плечо и недоверчиво посмотрела. Это он сейчас серьёзно сказал? Но Баринов на неё не смотрел, разговаривал с сыном.

— Я заболею! Бабушка говорит, что нельзя долго плескаться в воде!

— А ты не плескайся, ты руки помой и всё.

Артём задумался, а потом надулся.

— Папа!

— Тёмыч, прекрати ерундой заниматься. Руки мыть и за стол! Он ещё не ел? — подождал ответа, а потом нетерпеливо окликнул: — Таня!

Самойлова вздрогнула и обернулась.

— Что?

— Он ел?

Покачала головой.

— Нет. Тебя ждёт.

Выключила газ и быстро расставила тарелки. Чувствовала испытывающий взгляд Романа и от этого ещё больше торопилась, чтобы побыстрее прекратить эту пытку.

— Таня, посмотри!

Она обернулась и посмотрела на мокрые ладони Артёма. Кивнула и улыбнулась.

— Молодец. Не мешало бы их ещё вытереть, но это уже мелочи. Садись за стол, папа тебя покормит.

Роман взглянул удивлённо.

— А ты на ужин не останешься?

Она решительно покачала головой.

Ни за что не останется! Этого она точно не выдержит. Кажется, что всё-таки переоценила свои возможности.

— Ну, Таня! — Артём просительно посмотрел на неё, а она погладила его по голове.

— Тёмочка, я не могу, правда. Мне надо навестить родителей, они ждут. А я завтра утром приеду, не расстраивайся.

Ромка внимательно следил за ней и сыном, но ребёнок сегодня истерику устраивать не стал, Таню выслушал, а потом строго переспросил:

— Утром приедешь?

— Как твой папа скажет… Во сколько приехать завтра?

Он пожал плечами.

— Я завтра до одиннадцати дома.

Татьяна кивнула.

— Ну вот… — поцеловала Артёма и уже направилась к двери, как вспомнила: — Ах да, тебе звонили, Ром. Я всё записала. Вот… — и ткнула пальцем в холодильник.

Баринов кивнул, продолжая сверлить её взглядом.

— Спасибо.

Таня натянуто улыбнулась и помахала Артёму рукой.

Роман нагнал её в прихожей.

— Подожди. Таня.

Она остановилась, но к нему не повернулась. Стояла перед большим зеркалом и застёгивала пуговицы на пальто, разглядывая своё отражение.

— Ты можешь завтра не приходить.

Её рука замерла, и Самойлова всё же подняла на него глаза.

— Что?

— Если не хочешь, ты можешь завтра не приходить, я что-нибудь придумаю.

— Не говори ерунды! — испугалась своего тона и попыталась исправиться. — То есть… С чего ты взял, что я не хочу? Я хочу… Я же тебе обещала, что побуду с Артёмом пока это необходимо.

— Мне показалось, что ты расстроена.

— Нет. Просто маме звонила, — соврала она, пряча глаза, — она меня ждёт. Я тороплюсь.

Роман кивнул, разглядывая её исподтишка.

— Да, конечно. Ты такси вызвала?

— Рома, прекрати обо мне беспокоиться! Я взрослая девочка и сама о себе позабочусь! — взялась за ручку двери и дёрнула. Потом ещё раз.

— Там закрыто.

— Я поняла, — пробормотала она и попыталась открыть замок, но он никак не поддавался. — Чёрт! — руки тряслись от волнения, ладони вспотели, и пальцы перестали слушаться.

Баринов с минуту наблюдал за её мытарствами, а потом уверенно оттеснил Таню от двери.

— Дай я.

Она вжалась в угол и только глубоко вздохнула, когда Баринов оказался настолько рядом с ней. Почувствовала его запах и на секунду прикрыла глаза, собираясь упасть в обморок. Мало ей волнений сегодняшних…

Роман открыл замки, и мгновение помедлил, прежде чем податься назад. Покосился на Татьяну, заметил её перепуганный взгляд и едва заметно поморщился. Сделал шаг назад и распахнул дверь.

— Прошу.

Таня поспешно кивнула и выскочила на лестничную клетку. Вздохнула с облегчением и обернулась на Романа, посмотрев на него уже спокойнее.

— До свидания, Ром.

— До свидания, — повторил он, разглядывая её с непонятной тоской.

— До свидания, — машинально повторила она вслед за ним и почувствовала себя безумно глупо, а Роман, уловив её состояние, усмехнулся.

— До свидания.

Татьяна покраснела и, позабыв про наличие лифта, поспешила вниз по лестнице, быстро стуча каблуками по ступенькам. И сердце колотилось в такт. Когда она спустилась на пару этажей, только тогда наверху хлопнула дверь.

5

На работу Таня теперь приезжала рано, чтобы за несколько часов успеть сделать максимально возможное количество дел. Просматривала документы, а потом складывала их аккуратной стопочкой на краю стола, чтобы все сразу могли оценить её труды. Чтобы видно было, что она всё-таки работает, и никуда не пропала.

— Таня, сколько ещё это будет продолжаться?

Стержаков перехватил её в коридоре, когда она уже собиралась уходить. Самойлова застыла, а потом обернулась и виновато посмотрела на него.

— Борь, мне идти надо. Я всё сделала, на столе лежат документы.

— Да видел я документы! Тань, ты долго будешь бегать? Ерундой занимаешься какой-то! У нас контракт, у нас французы вот-вот приедут, а ты?

Самойлова глубоко вздохнула, набираясь смелости, и сказала:

— А мне нужен отпуск.

— Что тебе нужно? — не понял он.

— Отпуск, — повторила она и решительно напомнила: — У меня отпуска не было полтора года, разве я не имею права на отпуск?

Борис маетно посмотрел на неё.

— Танюш, ты с ума сошла? Сейчас?