Эмили Роуз - Один шанс на двоих Страница 9

Рэнд без тени насмешки смотрел на Тару. Сейчас он видел совершенно иного человека, чем привык о ней думать. И это новое его обнадежило. С сильной и рассудительной женщиной иметь интимную связь и желательнее, и интереснее, чем с сентиментальной размазней. Поэтому он решил утешить ее, сказав:

— Прости меня, Тара. Я был неправ.

— Категорически неправ! — гневно выпалила она.

На это Рэнд лишь согласно кивнул и очень обрадовался, когда в дверь кабинета предупредительно постучали.

Тара выпрямилась и отошла от стола босса.

— Доброе утро, Митч, — невозмутимо поздоровался Рэнд.

— Привет, Рэнд. Привет, Тара, — сказал вошедший, выпуская удаляющуюся ассистентку из кабинета. — Милые бранятся? — насмешливо спросил он, не адресуя свой вопрос ни к кому конкретно.

Тара притормозила и, обратив не исчерпанное до конца негодование на младшего брата, враждебно спросила:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Это была шутка, — поспешил замять Митч.

Тара предупреждающе прожгла его воинственным прищуром и удалилась, на сей раз хлопнув дверью с внешней стороны.

Митч шепотком конкретизировал вопрос, оставшись наедине со старшим братом:

— Ты с ней спишь?

Рэнд небрежно отмахнулся.

— Моя секретарша передает мне все разговоры, что ведутся в коридорах, курилках, раздевалках и кафетерии, — продолжал Митч. — Иными словами, она в курсе всех сплетен и слухов, курсирующих, в стенах этого заведения. Так вот, есть свидетели того, как вы уходили вчера вместе. У вас роман?

— Что угодно, только не роман, — честно ответил Рэнд.

Однако Митча это не убедило, и он изобразил изобличающую ухмылку.

— Идешь по стопам отца? Есть люди, которые в принципе не способны быть правдивыми даже наедине с самими собой. Именно к таким ты и относишься, — произнес он. — И для чего нужно открещиваться от романа с Тарой? В сущности, ничего предосудительного в этом нет…

— Помнишь, пять лет назад, перед тем как уволился из «КЛК», я летал в Европу для проведения аудиторской проверки нашего средиземноморского отделения?

— Ну?

— Так вот, вернувшись домой, я столкнулся с мисс Энтони, выходившей из спальни Эверетта. Такая вот история. Как ты думаешь, после этого у меня может быть роман с этой женщиной?

— Отец мертв, ты жив. Почему бы и нет?

— И ты похваляешься более высокими, чем у меня, моральными принципами? — рассмеялся Рэнд.

— Странно, что ты из-за такой, в сущности, мелочи мог оставить семейный бизнес, — отозвался Митч.

— То, что ты сейчас задним числом называешь мелочью, я тогда воспринял как часть бесстыдной игры отца. Он не мог не знать, в каких отношениях я состоял с его ассистенткой, возможно, он даже подстроил то, что я с ней столкнулся, поскольку знал время моего возвращения. Хотя справедливости ради должен признаться, за три недели до этого я расстался с Тарой, отправляясь в Европу. Но для чего-то отцу понадобилось основательно развести нас. Все мы — и я, и ты, Митч, и Надя — были для Эверетта марионетками, манипулируя которыми он упражнялся в своей изощренности. Я просто не мог это больше выносить. Поэтому и уехал. Никто не знает, чем бы закончилось наше с отцом противостояние, если бы я не принял тогда этого решения. Да и вам с Надей, полагаю, тоже порядком надоело выступать в роли буфера в наших конфликтах.

— Это уж точно… Но если ты расстался с Тарой тогда, для чего опять тратишь на нее время? Ты играешь с ней в любовь из-за этого нелепого условия в завещании? — резонно осведомился Митч.

— Отец жестоко над нами посмеялся, Митч, не так ли? — горько усмехнувшись, произнес Рэнд.

— Знаешь брат, самое странное заключается в том, что если бы не твои многочисленные свидетельства против отца, то, пожалуй, никто и предположить бы не мог, что такое возможно, — осторожно заметил Митч. — Сколько я могу помнить, все ваши столкновения происходили на почве твоей неуступчивости. На себе ни я, ни Надя никогда не ощущали того крутого нрава со стороны Эверетта, в котором ты всех стремишься уверить. Поэтому, когда я слушаю тебя, меня охватывает какое-то двойственное ощущение…

— То есть, когда я рассказываю о том или ином событии со своей точки зрения, ты мне не веришь, а, зная отцовскую трактовку, предпочитаешь принять его сторону?

Митч Кинкейд благоразумно воздержался от прямого ответа.

— Ты с детства в каждом отцовском поступке усматривал желание ограничить твою свободу, — тихо констатировал он. — Возможно, ложное истолкование с годами вошло в привычку. Я не помню, чтобы вы уж очень стремились к тому, чтобы найти общий язык.

— Да, Митч, — укоризненно покачал головой Рэнд, — отец основательно тебя проработал.

— Для чего ему это было?

— Эверетт всегда был мастером манипуляций.

— Да и ты тоже, — заметил Митч.

— Но разве его абсурдное завещание не доказывает мою правоту?! — воскликнул в отчаянии Рэнд.

— Как раз наоборот, — уверенно ответил младший Кинкейд. — Сам посуди. Отец верил в то, что тебе не безразличны судьба семейного бизнеса и благополучие брата с сестрой. Он страдал оттого, что ты по какому-то недоразумению пять лет назад хлопнул дверью и порвал со всеми отношения, поэтому он вынужден был выдвинуть категорическое условие, пригрозив лишить всех наследства, если ты не вернешься в дело. Логично?

— Ну… допустим, — снисходительно отозвался Рэнд. — Но при чем здесь Тара Энтони?

— До сегодняшнего дня меня этот вопрос тоже несколько смущал. Но теперь все кристально ясно. Отец, вероятно, видел свою долю вины в вашем разрыве и решил таким образом вновь свести вас вместе, чтобы ты и Тара могли уладить свои разногласия, — изложил свою догадку Митч.

— Ты изображаешь его этаким мудрецом и благородным покровителем, — раздраженно буркнул Рэнд.

— Быть может, отец таким и был, только ты, по одной тебе ведомой причине, не хотел допустить этого… Но имей в виду, Рэнд, если у вас с Тарой не роман по обоюдному согласию, то в нашей нынешней ситуации любой юридический казус, тем более обвинение в сексуальном домогательстве, до добра не доведет…

— Отца это не останавливало. Он брал любую, которая ему приглянется, — ехидно заметил старший брат.

— Что было, то было, — вынужден был согласиться Митч.

— Но ты ведь не для этих разговоров зашел ко мне, Митч? — поспешил сменить тему Рэнд. — Если ты тревожишься по поводу возможного обвинения в сексуальном домогательстве, то поверь мне на слово, Тара на это не пойдет. А по окончании года «КЛК» станут принадлежать тебе и Наде.

— А как же ты? — искренне удивился Митч.