Кэрол Маринелли - Гостья из его снов Страница 9

— Ты талантлива. — Итан произнес эти слова четко и кратко. Никаких попыток приукрасить что-либо, никаких комплиментов, только правда. Такая оценка значила для Мии больше, чем любая статья в газете, любые восторженные отзывы о ее работах. — То есть ты теперь в студии не работаешь? — Он заметил ее хмурый вид и пожал плечами. — Я проезжал там пару недель назад и захотел зайти. Меня встретил весьма серьезный молодой человек с бородой, похожий на проповедника, под стать его сандалиям. Он сказал, что работает там и что мастер появляется иногда.

Мия кивнула, не поддаваясь на его насмешки.

— Я наняла пару студентов — художников, они следят за студией.

— Дешевая рабочая сила?

— Мы не все бизнесмены, Итан. Я наняла этих ребят, так как лучше пусть мои работы продает тот, кто действительно понимает, сколько сил и времени потрачено на них.

— Извини. — Он неприятно ухмыльнулся, еще больше раздражая ее.

— К твоему сведению, я плачу им полноценную зарплату. Более того, у них есть возможность выставлять собственные работы. Таким образом, они не только познают деловую часть, но и сами зарабатывают и рекламируют свой талант.

— Потрясающе!

Ее вилка замерла на полпути от тарелки. Итан, казалось, смеялся над ней, но его взгляд оставался серьезным. Он кивнул ей, чтобы она продолжала, но после некоторого раздумья Мия отложила вилку.

— Молодым художникам, очень трудно пробиться. Им не только необходимо, чтобы их заметили, но и чтобы люди имели возможность купить их прекрасные, оригинальные работы по доступной цене. Для них это очень важно.

— Талант и общественное признание…

— Да, — закончила Мия. Итан втянул ее в этот разговор, притворившись заинтересованным, и выставил ее полной дурой. И что бы теперь она ни говорила, это будет просто глупой болтовней. — Я пойду спать.

Отодвинув тарелку, она сложила салфетку и поднялась из-за стола.

— Но ты не закончила свой ужин.

— Ужин! — Мия скептически вздохнула. — Ты называешь это ужином? — Она понимала, что ведет себя немного по-детски и что сейчас в этом нет смысла, но просто не могла остановиться. — Итан Карвелл, ты даже яйца сварить не можешь.

— Это омлет.

— Тогда не можешь пожарить омлет!

— У меня есть другие таланты.

— Ты невыносим, — буркнула в ответ Мия. — Просто невыносим. Я иду спать.

— Вторая комната налево, — ответил Итан, даже не пошевелившись, но как только она встала, схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Его высокомерный взгляд стал просто суровым, а пальцы жгли ей руку, сжимая ее мертвой хваткой. — Поговорим об этом завтра.

— Хорошо. — Она попыталась освободиться, но он не отпускал ее.

— Это действительно ребенок моего брата?

Она холодно кивнула. Итан поднял другую руку, и беззвучный вопрос застыл в его глазах. Она с неохотой разрешила дотронуться до своего живота. Мия закрыла глаза, чувствуя его горячую ладонь, чувствуя, как под его рукой зашевелился ребенок. И вдруг она ощутила себя такой одинокой. Мия жалела о том, чего у нее отныне не будет. Она тосковала по другу, который не поможет ей пережить те минуты волнений, которые обязательно наступят.

Полная луна изливала на нее пепельный свет. Звезды мерцали на небе, и теперь, где-то там с ними, был Ричард. Ей так не хватало его! Не только из-за дружеских или нежных чувств, а из-за ребенка, из-за того, что он никогда не увидит своего отца.

— Заботься о нем, Мия.

— Обязательно.

— Я имею в виду, заботься о себе ради него.

Она кивнула в знак понимания. Итан нехотя отпустил ее, и Мии тут же захотелось снова ощутить теплоту и силу его прикосновения. Ей уже не хватало этой романтичной атмосферы и даже его мертвой хватки.

— Уже поздно, — сказала она, ее голос слегка дрожал.

Итан не ответил. Она не ждала, что он встанет и откроет перед ней балконную дверь.

— Мия? — Что-то в его голосе остановило ее, и она обернулась. Она привыкла видеть Итана всегда собранным и уверенным в себе, но сейчас он, как никогда, выглядел таким растерянным, что ей захотелось заплакать. — Ты думаешь, он знал? Понимал ли он все?..

— О ребенке? — спросила Мия, но Итан покачал головой.

— Он знал, что его любят? — Взгляд Итана искал ее глаза. — После того, как я уехал из Кэрнса, мы почти не общались. Он вернулся, когда я уехал… — Итан на секунду замолчал, а затем продолжил: — Все изменилось в наших отношениях, я так и не понял, почему. Я все время приходил к нему в больницу, но не помню, говорил ли я ему, что действительно люблю его… — Он глухо рассмеялся. — Наверное, нет.

— Он был любим, — прошептала Мия. — И я уверена, Ричард знал это. Ему сейчас хорошо, Итан, поверь. Хотя он был слишком молод, чтобы умирать. Он сейчас свободен от всей той боли…

Она нашла свою комнату и опустилась на прохладную ткань простыни, наблюдая, как волны с шумом накатываются на берег, а луна идет по небу своей тропой и мир продолжает жить так, как и прежде. И хотя Мия думала, что все кончено, что ее горе зародилось гораздо раньше, чем умер ее дорогой друг, теперь-то она знала, что ошибалась. Эти молчаливые слезы, что скользнули по ее щекам, не были слезами о малыше, не были слезами об Итане, что переживал сейчас свое горе в одиночестве, даже не были слезами о потерянной любви и дружбе.

Это были слезы по Ричарду. По доброму и нежному человеку.

— Ты уверена в этом? — Голос Ричарда будто зашептал где-то рядом, когда она вспомнила их давний разговор. — Ты действительно понимаешь, на что идешь, Мия?

— Конечно, понимаю.

Как наивна она была! Как наивно было полагать, что обещание, данное друг другу тогда, не повлияет на всю ее дальнейшую жизнь.

— Никто и никогда не должен узнать настоящую причину, Мия! — Обычно нежный голос Ричарда был решительным, как никогда. — Мы оба должны пообещать друг другу, что, что бы ни случилось, какую бы цену нам ни пришлось заплатить, мы никогда не откроем причину твоей беременности. Это было бы нечестно по отношению к малышу. Если правда раскроется, это будет выглядеть так расчетливо, так нелицеприятно…

— Никто и никогда не узнает. Я клянусь тебе, Ричард, ни за что никому не открою, что этот ребенок был зачат по другой причине, а не по любви.

По причине другой любви… Другой любви, которую многие люди никогда не смогут понять.

Ричард был прав, что заставил ее дать обещание, потому что сейчас было бы так просто рассказать Итану правду, так просто оправдать себя. Но какой ценой для ребенка?

Мия смотрела в темноту, не мигая, и слезы падали ей на локоны. Она чувствовала, как шевелится внутри нее малыш.