Мелани Милберн - Воздушный поцелуй Страница 9

А если все было совсем не так, как сказал ее отец? Лекси не знала, что он уехал в Штаты. Почему ей не сообщили о его отъезде? Почему она не спросила? Или отец намеренно держал ее в неведении? Неужели Лекси могла серьезно воспринимать их отношения? Или просто в нем говорит мужская гордость, не позволяющая думать о себе как о дешевом жиголо, который отслужил свое и теперь ничего не значил для девушки? Или вообще никогда не значил?

— Твой отец славится своим темпераментом, — сказал он. — Надеюсь, тебе тогда пришлось не так уж тяжело.

Незнакомое чувство мелькнуло в ее глазах, но мгновенно исчезло, и Сэм задумался, не вообразил ли он это. Лекси слегка встряхнула головой и, отвернувшись, стала подниматься дальше.

— Я знаю, как справляться с отцом, — произнесла она.

— Почему ты не спросила его, куда я уехал?

Дойдя до двери, Лекси повернулась к нему.

— Четвертый этаж, — объявила его бывшая любовница механическим голосом.

— Почему ты не спросила отца, Лекси? — повторил Сэм.

Взгляд ее голубых глаз впился в него, искра цинизма сделала их грубыми и властными.

— Зачем мне было это делать? У меня появился новый парень уже через пару дней. Неужели ты думал, что я тосковала по тебе? Я тебя умоляю! Ты был забавен, но не слишком.

Сэм сжал зубы, когда присоединился к ней на лестничной площадке, ощущая тепло их тел в ограниченном пространстве. Дыхание Лекси было слегка учащенным. Он позволил себе искоса взглянуть на нее, но сразу же пожалел об этом. Она олицетворяла искушение. За всю свою жизнь он не хотел поцеловать кого-то так сильно, как в тот момент. Знала ли Лекси, какое воздействие оказывала на него? Разве она могла не знать? Он изо всех сил пытался скрыть свои желания, а ведь мог сделать так много. Он был энергичным мужчиной, а она сексуальной женщиной.

Сэм толкнул дверь и кивком указал ей на выход. Лекси прошла мимо него, на этот раз избегая прикосновений. Он остро ощущал потерю. Его тело ныло от желания почувствовать ее, прикоснуться, притянуть к себе, чтобы ощутить всю ее, как это было в прошлом. Его бесило, что у Лекси до сих пор сохранилась такая власть над ним. Это неправильно.

Обручена.

Лекси обручена.

Ради всего святого, почему его тело не хотело усваивать эту информацию?

— Это твой офис? — спросила Лекси, проходя мимо матовой стеклянной двери посреди коридора.

— Да. — Сэм остановился у входа, всем видом показывая, что она должна уйти.

Лекси посмотрела через его плечо.

— Разве ты не собираешься пригласить меня внутрь? — спросила она.

— Алексис, — начал он, — я не думаю, что…

— Мне нужна твоя рубашка, — заявила она, решительно на него взглянув.

«А мне нужно твое тело», — подумал Сэм. Он прерывисто вздохнул и продолжил вслух:

— Я думаю, даже пациенты не носят их, но я все же надену халат.

Лекси последовала за ним в одну из комнат, которые прилегали к его кабинету. Он на секунду задумался, собирается ли она идти за ним, но Лекси уселась в одно из кресел в пустующей в тот момент приемной и принялась лениво листать журнал.

Сэм вышел из кабинета, одетый в больничный халат, и вручил ей рубашку. Лекси взяла ее, стараясь игнорировать то, что ткань все еще сохраняла тепло его тела. Ей хотелось поднести вещь к лицу и вдохнуть сильный мужской запах. Возможно, это было глупо с ее стороны, слишком сентиментально, но она все еще помнила его замечательный запах. Сэм никогда не пользовался дорогим лосьоном после бритья. Он пах чистотой, мылом и свежим яблочным ароматом недорогого шампуня.

Лекси отложила журнал:

— Послушай, несмотря на наше прошлое, я благодарна тебе за все, что ты делаешь для моей сестры.

— Всегда пожалуйста. — Его лицо вновь приобрело равнодушное выражение. — Это ведь моя работа.

Молчание растягивалось все больше, словно эластичная лента.

Лекси не могла перестать смотреть на Сэма, ее взгляд притягивала какая-то неведомая сила, над которой у нее не было власти. Ей хотелось узнать, какие мысли витали за непроницаемым темным полотном его глаз. Думает ли он о времени, проведенном вместе? Думал ли вообще когда-то об этом? Жалел ли, что ушел от нее не попрощавшись? Почему исчез так внезапно? Лекси считала, что он не такой, как другие мужчины. Сэм казался более глубоким и чувствительным, более эмоционально открытым. Или это просто были уловки с его стороны, чтобы затащить ее в постель как можно быстрее и повторять это как можно чаще? Они сработали. Физически она ничего не утаила от него. Но эмоционально вела себя осторожно, боясь показать, насколько на самом деле закомплексована. Она знала, многих мужчин это отталкивает. Сэм, как и все остальные, обратил внимание на уверенную в себе, легкую бабочку — тусовщицу Лекси. Ее поведение было игрой, призванной компенсировать неуверенность. Постоянные толпы людей вокруг заставляли ее забывать об одиночестве. Лекси хотела убедиться, что у их отношений возможно будущее, прежде чем открывать свою истинную натуру. Но, оказалось, Сэм об этом не задумывался. Он просто стремился к поставленной цели.

— Алексис… — Его голос прозвучал как предупреждение.

— Пожалуйста, не называй меня так, — попросила она. — Я знаю, зачем ты это делаешь, но, пожалуйста, не надо.

Сэм развернулся и пошел к столу, напомнив Лекси солдата, возвращающегося в окопы. Он начал возиться с компьютером, и прошло какое-то время, прежде чем хирург заговорил непринужденным тоном, который не вязался с видимым напряжением его широких плеч.

— Не думал, что ты настолько ненавидишь свое имя.

— Я не ненавижу свое имя, — ответила она, — просто не могу привыкнуть к тому, что ты называешь меня не Лекси.

Он резко повернулся, встретившись с ней взглядом:

— Боже, может, ты прекратишь, наконец?

— Прекращу что? — спросила она.

— Ты, черт подери, прекрасно знаешь что.

— Нет, не знаю.

Его руки сжались в кулаки.

— Знаешь.

— Ты имеешь в виду замечать тебя? — уточнила Лекси, подойдя ближе и остановившись напротив. — Перестать разговаривать с тобой в коридорах и на лестнице? Обращаться с тобой как с личностью? Ты об этом говоришь?

— Ты, скорее всего, инсценировала инцидент с кофе, чтобы остаться со мной наедине, — вырвалось у него.

Во взгляде Лекси читалась обида.

— Ты думаешь, я бы потратила великолепный двойной соевый латте на тебя?! — возмутилась она.

Он нахмурился так сильно, что расстояние между глазами практически исчезло.

— Эта рубашка стоила мне семьдесят американских долларов, — процедил он сквозь зубы.

Лекси положила руки на бедра.